Книга Детектив весеннего настроения - Татьяна Полякова

Он подождет ее возле дома, только и всего. Сегодня или завтра, какая разница.

Он сделает свое дело, а спешить ему некуда. В первый раз не получилось, значит, получится во второй, нужно только иметь терпение. А время ждет, он знал это совершенно точно.

В тот момент, когда Мелисса Синеокова с Кольцевой повернула на Горьковское шоссе, с другой стороны эстакады на МКАД въехал Василий Артемьев, который возвращался с работы в очень дурном расположении духа.

Он включил «поворотник», отметив боковым зрением, что на Горьковскую трассу съезжает алая машина, очень похожая на Мелиссину, еще больше от этого расстроился и поехал домой.

Ресторан был шикарный, настолько шикарный, что обычно самоуверенная Лера Любанова чувствовала себя не в своей тарелке. Все ей хотелось в зеркало посмотреть, как она выглядит со спины и нет ли у нее каких-либо изъянов.

Она точно знала, что изъянов никаких нет, ибо костюм выбирался вдумчиво и осознанно. Никакие протуберанцы последних дней не могли вывести ее из себя настолько, чтобы она пришла на встречу с Ахметом Башировым в несовершенном виде.

Глаголы несовершенного вида, припомнилось ей. Есть глаголы совершенного вида, есть несовершенного.

Она – глагол совершенного вида.

Он сидел напротив нее и тоже имел вид этого самого глагола.

– Называйте меня просто по имени, – любезно сказал он, когда Лера первый раз к нему обратилась. – У меня сложное отчество. Могу я тоже называть вас по имени?

Она пожала плечами:

– Называйте, если вам так удобнее.

План у нее был такой. Раз уж он согласился на встречу, нужно сразу брать быка за рога. Нужно объяснить ему все события последних дней и посмотреть… посмотреть, как он станет, ну, скажем так, реагировать. Если реакция будет правильной, можно будет изложить свои подозрения и снова послушать, что он скажет, уже насчет подозрений. Если реакция будет неправильной…

Впрочем, кто знает, какая у них, у великанов и исполинов, реакция правильная, а какая неправильная?! А этот конкретный великан и исполин еще и восточных кровей, то есть человек решительно никому не понятный, и что у него на уме, наверняка не может догадаться даже родная мать!

Изыскания Константинова свелись к следующему: печальные бандерлоги завывали, что их «подставили», что они «не знали», что «чела» – человека, который сделал заказ, – они никогда не видели и даже не слышали, вся «инфа» пришла «по мылу», «бабла» они так и не получили, в Питере «засосали два батла водки, а после отпили пивка» и несолоно хлебавши отправились в Первопрестольную.

В преступлении, которое произошло у Леры на глазах, присутствовало даже нечто залихватское, эдакое – а вот как мы этого вашего павлина при всем честном народе взяли и завалили! А?! Каково?! Да еще и к павлину Лера не испытывала не то чтобы теплых, но и вообще каких-либо чувств, кроме мрачного раздражения и неудовольствия. Если бы не история с деньгами и Левушкой Торцем, если бы не то, что все совершилось у нее на глазах, если бы не Боголюбов, сообщивший, что Лерина газета втянута в некую непонятную игру, ей вообще было бы наплевать!..

– Наплевать, – повторила она вслух.

– Простите?..

– А… извините, это я… про себя.

– А мне показалось, вслух, – размеренно сообщил Баширов. – Вы уже выбрали?

Лера даже не сразу сообразила, что именно она должна выбирать, и только потом обнаружила «карту», роскошно переплетенную, тяжелую, с тиснением и завитушками, впрочем, очень умеренными, по краям.

Ах да!.. Меню! У нас же обед!

Хотя, как она станет есть в его присутствии, Лера понятия не имела. Есть мужчины, действующие на женщин таким особенным образом, что есть в их присутствии невозможно. Ну, просто потому, что под его взглядом даже представить себе нельзя, как именно она станет запихивать в рот кусок, внимательно следя, чтобы не капнуть на пиджак, а потом еще жевать и глотать!

Впрочем, сказано – обед, значит, обед, и чашкой кофе отделаться нельзя.

Названия блюд были до того цветисты, что Лера даже растерялась немного. Нет, попадались, конечно, знакомые слова, самым простым и понятным из которых было «лобстер», но, составленные вместе, они представляли собой сплошную загадку.

Лера еще немного поглядела в меню, а потом решила, что пора вступать в игру.

Блямс! Первый раунд под названием «Разведка боем».

– Вам ведь знаком этот ресторан?

Исполин, титан, стоик и Прометей в одном лице взглянул на нее с интересом:

– Ну да.

– В таком случае, – тут Лера улыбнулась чарующей улыбкой, – посоветуйте мне, что здесь вкусно. В этой книге, – и она кивнула на переплетенную «карту», – я ничего не понимаю.

Баширов не принял подачу, как будто у него в ухе тоже ударил «блямс», то есть «первый раунд», и он решил, что правила будет устанавливать только он, и больше никто.

Он глянул в сторону. Даже голову не повернул, а просто глянул, и в ту же секунду подлетел метрдотель – не просто какой-то там официант, а именно «мэтр», во фрачной паре и белых перчатках.

Подлетевши, он округлил руки в локтях и заботливо наклонился над Ахметом Салмановичем.

– Помогите госпоже Любановой разобраться в меню, – попросил Баширов. – Она в нем ничего не понимает.

«Мяч на стороне противника, – послышалось Лере, – удар по воротам, защита делает ошибку за ошибкой, удар, еще удар, гол! Го-о-ол!!!»

Ничего не скажешь – чистый гол. Пусть официант подойдет, потому что Любанова ничего не понимает! Отличное начало переговоров.

Метрдотель перепорхнул с того края стола на этот и склонился над Лерой в озабоченном поклоне – как это можно, помилуйте, ничего не понимать в такой превосходной итальянской кухне, которой славится их ресторан!

Ну, тут уж Лера не дала маху. Тут уж мяч к ней вернулся – кажется, это называется «вбрасывание», – она «вбросила» и заказала «правильно».

После того как несколько удивленный «мэтр» отбыл со сделанным заказом, воцарилось молчание. Баширов сидел как истукан. Лера оглядывалась по сторонам.

По сторонам все было очень красиво. Стиль – итальянский палаццо, то есть плитка, натуральный камень, чугунные решетки, высоченные потолки с плафонами и тихая музыка, струящаяся как будто из стен. Все как надо. В Москве появилось множество мест, где можно не просто вкусно или изысканно, а именно «богато» поесть, и это как раз одно из них.

Странно, что у Баширова не спросили, что он будет есть, но, видимо, это особый «знак», свидетельствующий о том, что Ахмета Салмановича здесь так хорошо знают, что готовы угодить ему даже без всяких просьб с его стороны.

Пока они молчали – Лера довольно раздраженно, а Баширов с совершенно непроницаемым видом, – им принесли «аперитив».