Книга Дорога по облакам - Лариса Петровичева

Вдалеке поднималось солнце. Это был сон, но Геля все равно чувствовала прохладу бабьего лета и колючее прикосновение ветра к ногам. Поежившись, она пошла в сторону дворца и, сделав несколько шагов, увидела, как по холму ей навстречу поднимается человек.

Геля закричала. Заорала во все горло, испугавшись до смерти, что он может пройти мимо и не заметить ее. Трава ударила по ногам — Геля бросилась бежать, и ей казалось, что она бежит на месте, и Харвис, который спокойно шел вперед, ее не видит. Это было страшное, призрачное ощущение.

— Харвис! — прокричала Геля, и звук ее голоса растаял в тумане. Белесые туманные лохмотья торопливо ползли из-за холмов, чтоб проглотить и ее, и Харвиса, чтоб не позволить им встретиться.

В последний момент, когда туман сгустился, и Геля окончательно утратила направление, она все-таки смогла схватиться за протянутые руки.

— Эвглин, — едва слышно выдохнул Харвис, изо всех сил прижимая ее к себе. — Эвглин, это правда ты?

Сейчас Геля слышала, как гулко бьется его сердце. Харвис был настоящим, живым, его теплое дыхание мягко щекотало Гелину макушку, и в этот миг она все отдала бы, только бы сон не прервался. Лишь бы только он не закончился. Она ведь спит на кровати в общежитии, а там в любой момент кто-нибудь может заорать за стеной или начать ломиться в дверь, перепутав комнаты.

— Это ты, — произнес Харвис, словно не верил ни глазам, ни рукам. — Эвглин, это ты.

— Я, — откликнулась Геля и тотчас же поправилась: — Это мы.

На мгновение отстранившись от Харвиса, она положила руку на живот и сказала:

— У нас будет ребенок, Харвис… — и тотчас же испугалась. Вдруг Харвис подумает, что она изменила ему дома? Вдруг он не поверит?

Он поверил. Снова обнял Гелю, прерывисто вздохнул и промолвил:

— Спасибо…

Туман растекался прочь, и кругом снова были зеленые холмы Везерли. Вставало солнце, и в дворцовом саду птицы пели так заливисто и звонко, словно сейчас была весна, а не осень.

— Я хочу вернуться, — промолвила Геля. — Врата нужно открыть одновременно из двух миров. Но я не знаю, как это сделать… — она словно бы опомнилась и воскликнула: — Харвис, теперь во мне есть магия!

Харвис вновь отстранил Гелю и несколько минут внимательно и тепло всматривался в ее лицо, а затем с трепетной осторожностью дотронулся до ее живота и сказал:

— Это не твоя магия, а ее. У нас будет девочка, — он улыбнулся и добавил: — Рыжая непоседа, вся в тебя.

— Мальчик! — рассмеялась Геля. Ей сейчас было настолько легко и светло, что она готова была взлететь. — Обязательно мальчик!

Харвис рассмеялся настолько счастливо, что Геля снова испугалась, что проснется, словно его смех мог разорвать ткань сна.

— Слушай, — сказал Харвис, — мы начнем завтра в полдень. Ничего не бойся, мы справимся. Будем ужинать уже в Везерли.

Он снова положил руку на живот Гели и произнес, обращаясь уже к ребенку:

— Сделай все так, как нужно. Сделаешь?

И золотая фасолинка безмолвно дрогнула в ответ.

* * *

Харвис проснулся среди ночи и не сразу понял, почему подушка под его щекой такая мокрая. Он сел, некоторое время бездумно смотрел в окно, туда, где над холмами Везерли неторопливо ползла вуаль тумана, и только потом, машинально дотронувшись до лица, Харвис понял, что плакал во сне.

Ему казалось, что он до сих пор держит Эвглин в объятиях. Руки все еще чувствовали тепло ее тела, а щека хранила легкий след ее дыхания. Почему сон закончился? Почему он не мог длиться вечно?

«Потому что завтра вы встретитесь наяву, балда ты этакий», — сварливо напомнил внутренний голос. Харвис опустился на кровать, закинул руки за голову и, уставившись в потолок, подумал о том, что Эвглин беременна. Непостижимо. У него может быть настоящая семья, жена и сын. У него может быть настоящая жизнь, и плевать, что без волшебства — Харвис может читать лекции по истории магии, не показывая, как работают заклинания.

Все это было рядом, только руку протяни. И теперь вся надежда была на крошечное существо, растущее в теле Эвглин — именно в нем сейчас и была вся магия, отнятая у Харвиса.

Боги иногда шутят очень плоско. Примитивно даже.

Вчера вечером приятель принца Альдена спешно прислал четвертого дракона на место исчезнувшего Пушка. То ли бедолага провалился между мирами, то ли его испепелил импульс, который Харвис не смог просчитать — теперь поди знай… Пушка было жалко до слез. Никто теперь не будет надоедать, выпрашивая угощение, никто не станет фыркать, появляясь из засады в самый неожиданный момент… Харвис решил ни в коем случае не рассказывать Эвглин о судьбе нелепого и смешного дракона. Пропал и пропал. Улетел обратно в Приграничье.

Ей нельзя волноваться. Это может повредить ребенку.

Четверка драконов спала на одной из лужаек: в Везерли не было такого загона, в котором поместились бы эти громадины. Если бы Харвис сейчас открыл окно и выглянул наружу, то увидел бы, как драконы едва заметно вздрагивают во сне, выпуская струйки пара. Погонщики весь вечер усиленно кормили их разрыв-камнем — травой, которая помогала усиливать огонь. Завтра в полдень они снова пойдут на расчерченное поле для игры в мяч, и Харвис вновь даст сигнал, по которому откроются врата между мирами.

И снова сможет обнять Эвглин. У Харвиса начинало тянуть в животе от страха, когда он понимал, что эксперимент может завершиться неудачно.

Вечером, за ужином, принц Альден сообщил, что отправил спешное послание своему отцу, в котором описывался эксперимент и его результаты. Задумчиво поддев на вилку тонкий ломтик лососины, Харвис спросил:

— Может, не стоило так торопиться? Все-таки мы пока только начали. И врата очень неустойчивы.

Полковник Матиаш поглядел по сторонам и негромко заметил:

— Тут, дружище, надо было играть на опережение. Ставлю голову против ночного горшка, Борх воспользуется ситуацией и поди знай, в каком свете он ее выставит перед государем.

— В его конторе не бывает бывших сотрудников, — поддакнул принц. — А я не хочу, чтоб он возвращался на службу за наш счет.

Харвис подумал и признал правоту товарищей. Он ученый, его дело думать об эксперименте — а принц и полковник пускай позаботятся о безопасности, у них это получится намного лучше.

Ранним утром, когда все собрались в столовой, Харвис вкратце пересказал свой сон: видел Эвглин, она хочет вернуться, и сегодня в полдень мы ей поможем. Рассказ привел в восторг всех, кто сидел за столом — полковник несколько раз хлопнул ладонью по скатерти, выказывая свое одобрение, а Альден воскликнул горячо и искренне:

— Прекрасные новости! Наконец-то мы снова увидим наше солнце!

— Она ждет ребенка, — хмуро сообщил Харвис, и его высочество сразу же лишился большей части своего восторга и присмирел. Впрочем, принц почти сразу же оживился и попросил: