Книга Колесо судьбы - Даниэла Стил

В аэропорту Окленда его встретила Тана, такая же, как ипрежде, вселяющая уверенность, здоровая и загоревшая; светлая грива ее волосразвевалась на ветру. Она была довольна своей летней работой, вместе с новымидрузьями провела несколько дней в Малибу, говорила о том, что собираетсяпобывать в Мексике на каникулах, а когда начались занятия, они с Гаррипостоянно были вместе и в то же время врозь. Тана заглядывала к нему, когда онзанимался в библиотеке, но у нее был другой курс. Похоже, она находила себеновых друзей. Сейчас, когда не надо было ездить к Гарри в больницу, у нее былобольше свободного времени, и те, кто прошел через мясорубку первого курса,держались вместе.

Жизнь их сейчас была организована более разумно и удобно,чем прежде, и к Рождеству Тана стала встречать Гарри в компании с однойхорошенькой миниатюрной девушкой из Австралии по имени Аверил, как теньследовавшей за Гарри. Девушка заканчивала обучение на искусствоведческом, но,казалось, ее больше интересовал Гарри, она везде бывала с ним, и он явно невозражал. Когда Тана в первый раз субботним утром увидела Аверил выходящей изкомнаты Гарри, она пыталась сохранить невозмутимый вид, но неожиданно все троенервно рассмеялись.

— Значит ли это, что вы, ребята, хотите менявышвырнуть? — спросила Тана.

— Черт возьми, конечно, нет, балда ты этакая. Здесьвсем хватит места.

К концу первого года обучения Гарри Аверил переселилась кним. Она была просто очаровательна, принимала участие в домашних делах, былаприветлива, душевна, старалась помочь, такая была милая, что иногда выводилаТану из себя, особенно во время экзаменов, но, в общем, жили все вместезамечательно. Летом Аверил вместе с Гарри побывала в Европе, познакомилась сГаррисоном, а Тана работала в прежней юридической — конторе. Она обещала материприехать к ним на Восток, но старалась найти какой-нибудь предлог, чтобыизбежать этого. Новый сердечный приступ Артура, на сей раз не такой тяжелый,избавил ее от необходимости лгать. Джин отвезла его в Лейк-Джордж и собираласьнавестить Тану осенью. Но теперь Тана знала, что это значит. Они с Артуромоднажды в прошлом году посетили ее, и это был просто кошмар. Джин нашлаотвратительным дом, где Тана и Гарри жили, ее шокировало, что они до сих порживут под одной крышей, а сейчас она пришла бы в еще больший ужас, узнав, что сними живет еще и Аверил. При этой мысли Тана рассмеялась: Джин была совершеннобезнадежна. Единственным утешением казалось то, что Энн опять развелась, причемее вины в этом, конечно, не было. Джон наконец нашел в себе силы уйти от нее изавел скандальную интрижку с ее лучшей подругой. Словом, нигде не было полногопорядка… Бедная Энн… Тана улыбнулась, подумав об этом.

Этим летом ей нравилось одиночество. Хотя она и любилаАверил и Гарри, но учеба требовала такого напряжения, что было просто приятнопобыть одной. К тому же с Гарри она постоянно спорила о политике. Он продолжалподдерживать вьетнамскую войну, а она, лишь только разговор касался этой темы,приходила в неистовство, и Аверил всеми силами старалась сохранить мир испокойствие. Но Тана и Гарри слишком хорошо узнали друг друга за шесть лет,чтобы расшаркиваться и подбирать выражения; они частенько заставляли Аверилпередергиваться, хотя Гарри в разговоре с ней не позволял себе ни одногогрубого слова. Не говоря уж об Аверил, которая была гораздо нежнее Таны. В своидвадцать четыре года Тана, давно предоставленная сама себе, была властна ибесстрашна, непоколебима в своих убеждениях. Она ходила большими увереннымишагами и ни перед кем не отводила глаз. Она была любопытна, точно знала, чтодумает, и никому не боялась высказать свои мысли. Иногда у нее бывалинеприятности из-за этого, но она не слишком волновалась. Напротив, ей нравилисьподобные обсуждения. И, записываясь на следующий курс — последний год, славабогу, с усмешкой подумала Тана про себя, — она оказалась вовлеченной в длиннуюбеседу в кафетерии. Восемь или девять человек горячо рассуждали о Вьетнаме, какобычно, и она с присущей ей решительностью ввязалась в разговор. Этот предметзанимал ее сильнее всего — из-за Гарри, конечно. Неважно, как он себячувствует, у нее есть собственное мнение, да и Гарри сейчас нет рядом.

Он где-то болтался с Аверил, наверное, обмениваясьстрастными поцелуями перед занятиями, как Тана часто его дразнила. Эта парочка,казалось, почти все время проводила в постели, испытывая «изобретательность»Гарри, с чем, очевидно, он легко справлялся.

Вот и в этот день Тана увлеклась идеологическим спором оВьетнаме и совсем не думала о Гарри. Ее изрядно удивило, что у сидящего рядомчеловека куда более радикальные взгляды. Она внимательно оглядела его: густаячерная грива, почти агрессивно спадающая тугими кольцами, яркая рубашка,джинсы, сандалии, будто наэлектризованные синие глаза и улыбка, котораяпроникла в самую глубь ее души. Когда он встал, все мышцы его, казалось, пришлив движение под кожей, все в нем дышало странной животной чувственностью. У Танывозникло почти непреодолимое желание дотронуться до его руки, которая была такблизко.

— Вы где-то рядом живете? — Она покачалаголовой. — Мне кажется, я вас здесь раньше не видел.

— Обычно я болтаюсь в библиотеке. Третий год наюридическом.

— Ничего себе! — Он был явно поражен. —Непростое дело.

— А вы?

— Пишу диплом по политологии, что же еще?

Оба рассмеялись. Что ж, он правильно выбрал. Они зашли вбиблиотеку, где Тана с сожалением его и оставила. Ей понравились егорассуждения, и к тому же он был ошеломительно красив, хотя она сразу поняла,что Гарри его не одобрит. У него теперь были какие-то плоские, примитивныемысли, особенно после того, как он познакомился с Аверил. Тана знала это, но неслишком огорчалась. Пусть у Гарри хоть мох на голове вырастет и ветвистые рога,все равно она будет любить его. Сейчас он был ей как брат, а Аверил — частьего, так что Тана принимала их как они есть, в политические дискуссии с нимистаралась не вступать, так было легче.

А несколько дней спустя она заинтересованно наблюдала своегонового знакомого, выступающего в студенческом городке. Это было страстное,яркое столкновение мнений, которое произвело большое впечатление на Тану, о чемона ему и сказала, когда они увиделись. Его звали Йел Мак Би. Смешное имя, ноон вовсе не был смешон. Блестящий и энергичный, он умел яростными словамисвоими достать тех, кого хотел поразить. Тана восхищалась его умениемразговаривать с толпой, и еще несколько раз в эту осень она ходила слушать его,пока он наконец не пригласил ее на ужин. Каждый платил за себя, а потом ониотправились к нему домой поговорить. У Йела жили по меньшей мере десятокчеловек, некоторые расположились прямо на полу на матрасах, и во всей квартирене было и намека на уют и чистоту домика, где жили Тана и Гарри с Аверил. Поправде говоря, она постеснялась бы пригласить Йела к себе. Там было такбуржуазно, так мило, почти слишком по-иностранному для него. А к нему оналюбила заходить. Да и дома она себя в эти дни чувствовала неловко: Аверил сГарри почти все время занимались любовью, запираясь в комнате Гарри. Онанедоумевала, как ему вообще удается учиться, хотя по его оценкам, на удивлениевысоким, она видела, что все в порядке. Однако с Йелом и его друзьями былогораздо интереснее, и когда Гарри на Рождество улетел в Швейцарию, а Аверил — ксебе домой, Тана наконец пригласила Йела к себе. Странно он выглядел вкрошечном опрятном домике, без своих говорливых друзей. На нем былтемно-зеленый свитер и поношенные джинсы, ботинки военного образца, несмотря нато, что он год провел в тюрьме за отказ от призыва во Вьетнам. Он сидел втюрьме на Юго-Западе и через год был отпущен под честное слово.