Книга Грешные игры джентльмена - Джиллиан Хантер

Но улыбка на лице Девона погасла, когда он повернулся к брату и встретил его неприветливый взгляд.

– Грейсон отправил меня к тебе, чтобы убедиться в том, что с тобой, все в порядке, – сказал он.

– Разумеется, в порядке, – с раздражением ответил Дрейк. Девону это, конечно же, известно. – почему должно быть иначе?

– Видишь ли, – начал Девон, – вот сейчас ты сидишь на ступеньках собственного особняка, но что-то я не припомню, чтобы ты раньше так сидел. Во всяком случае, когда ты трезв. В чем дело?

– А я разве говорил тебе, что что-то случилось? – огрызнулся Дрейк. – Все отлично.

Девон присел рядом с ним на ступеньку.

– Пожалуй, перейду-ка я прямо к делу, – сказал он. – Мы с Хитом следили за тобой и твоей возлюбленной.

Дрейк недовольно скривил рот. Понятное дело, Девон не знает, что Хит уже приходил к нему.

– Прошу прощения, – заговорил Дрейк. – Кажется, у меня начались галлюцинации. Ты ведь не говорил, что следил за мной и Элоизой?

– Мы делали это только ради тебя? – Девон отодвинулся назад, заметив, как потемнело от гнева лицо Дрейка. – Просто Грейсон не хотел, чтобы тебя обманули.

– Дьявол и преисподняя! – взревел Дрейк, надеясь, что по его голосу брат поймет, насколько он шокирован. – Ты следил за мной?! Но я знал это!

Девон сполз на ступеньку ниже.

– Да ты меня благодарить должен, – заметил Девон. – Я довольно много узнал об Элоизе.

– Да что ты?

– Я думаю, тебе следует узнать, что я выяснил. Не стал бы я заниматься слежкой, если бы у меня не было веской причины.

Слежка? Во время войны Дрейк, как и Хит, служил в разведке. Но ни один из них не знал, чем именно был занят Девон, служивший в кавалерии. Возможно, чем-то подобным. Да и нелегко представить себе такого человека, как Девон, занимающегося слежкой.

– Так ты не хочешь узнать, что мне удалось выяснить? – спросил Девон, пожимая плечами.

Дрейк мрачно посмотрел на него:

– Если ты хочешь сказать, что Элоиза подумывала стать куртизанкой до того, как начала служить компаньонкой, я убью…

– Элоизу? – испугался Девон. – Ты готов убить женщину?

– Нет, – процедил сквозь зубы Дрейк. – Я убью тебя.

Девон прислонился к кованым железным перилам, вид у него был встревоженный.

– Но почему меня? – спросил он.

– Потому что ты ближайшее ко мне человеческое существо, которое можно убить.

Девон нахмурился.

– Господи, помоги мне! – взвыл Дрейк.

– Молись не молись – прошлого не изменить, – качая головой, изрек Девон. – Все, что ты можешь сделать, – это простить ее. К тому же мы с тобой, кажется, ничего не имеем против куртизанок.

Дрейк неприятно улыбнулся.

– А тебе известно, против кого я кое-что имею? – зловещим тоном спросил он.

Девон, дурачась, поднял вверх руки, показывая, что готов сдаться.

– Если ты меня побьешь, то я не смогу рассказать тебе, что мне удалось узнать. А ведь тебе это интересно, не так ли?

Дрейк вздохнул. Ему казалось, что он знает об Элоизе достаточно.

– Ну хорошо, Девон, расскажи мне, что тебе удалось узнать, – вздохнул Дрейк. – А уж потом я решу, убивать тебя или нет.

Глава 25

Теперь, когда первоначальный шок, вызванный неожиданной встречей с давней знакомой, был позади, Милдред с легким испугом посмотрела на Элоизу.

– Подумать только, гувернантка и компаньонка, – поежившись, промолвила она. – Какая ужасная судьба! А я-то думала, что ты вышла замуж за какого-нибудь деревенского богача и вы нарожали кучу прелестных ребятишек.

– Хм! Мне тоже в голову не приходило, что ты станешь тем, кем стала, Милдред, – отозвалась Элоиза. – И что нас опять сведет вместе мужчина.

Милдред наклонилась к Элоизе.

– Видишь ли, за пределами этой комнаты никакой Милдред Хаммерсмит не существует, – понизив голос, промолвила она. – Она исчезла с лица земли в тот самый день, когда мы с тобой расстались. Домой я не вернусь никогда, чем бы мне ни пришлось заниматься, и, честно говоря, моя жизнь не столь уж невыносима.

Элоиза понимающе кивнула.

– Я тоже теперь совсем не такая, какой была прежде, – заметила она.

Милдред усмехнулась.

– Но ты не переменилась так, как я, – сказала она. – Ты все еще немного… непорочная.

– Можешь мне поверить, – лукаво опуская глаза, пробормотала Элоиза, – что я уже далеко не такая непорочная, какой была когда-то. – Пожалуй, не стоит говорить о том, что непорочность она потеряла совсем недавно.

– Ах! – воскликнула Милдред, явно ничуть не осуждая приятельницу. – Итак, вы с Боскаслом стали любовниками. Что ж, если кому-то и суждено стать моей соперницей, то хорошо, что это ты. Другую я бы убила.

Элоиза невольно вздохнула. Пожалуй, она действительно еще непорочна, если не может не краснея обсуждать собственную интимную жизнь. Да и как ей защитить себя, если единственная защита – это любовь? Довольно нелепо, пожалуй, что она полюбила мужчину, который пообещал ей всего лишь страсть и защиту. Такое поведение больше свойственно дамам вроде Марибеллы Сент-Айвз. Но, независимо от того, сколько лет Элоизе суждено прожить, она никогда не сможет отделить себя от своего сердца.

– Единственное, что Ральф сделал бы в своей убогой жизни хорошего – не для других, конечно, а для себя, – так это то, что он предложил бы тебе стать его женой, – задумчиво произнесла Милдред.

Элоиза покачала головой. У нее было достаточно времени для того, чтобы подумать о прошлом, – целых шесть лет.

– Вообще-то я считаю, что ты составила бы ему лучшую партию, – вымолвила она. – Ты бы смогла заставить его быть честным. Видишь ли, я не большая сторонница телесных наказаний, которые, похоже, ему необходимы.

– Наказаний? – удивилась Милдред. – Да я бы убила Ральфа через пару месяцев после свадьбы, и где бы я после этого оказалась?

– Он этого заслуживал, – сказала Элоиза, вспоминая, как она обнаружила Ральфа прячущимся за дверью гардероба и какой злобой горели тогда его глаза.

– Но мы же не можем вернуться в прошлое и убить его, – заговорщически понижая голос, проговорила Милдред. – Или можем?

Наступило приятное мгновение – обе женщины живо представили себе, как вершат дело мести и избавляют женскую половину человечества от негодяя, наделавшего столько нехороших дел. Впрочем, ни одна из них в душе не была убийцей. Обе слишком много работали – каждая в своей области, – чтобы заработать на жизнь, и не могли рисковать свободой. Не стоило идти в тюрьму или быть повешенной из-за такого ничтожества, как Ральф Хокинс.