Книга Дом Грома - Дин Кунц

Некоторое время ею владело полное отчаяние. Она опять дрожала и не могла справиться с ознобом.

Однако ей удалось пересилить страх. Она сообразила, что если бы они увидели, как она поднимает с пола мезузу, то наверняка давно подняли бы тревогу и не посылали бы Милли на поиски медальона.

Разве не так?

Скорее всего они, увидев, что ее больше нельзя водить за нос, прекратят свои попытки внушить ей новые «галлюцинации».

Хотя кто их знает.

Остается только ждать и следить, как будут развиваться события.

Если ей удастся удрать из больницы, она будет знать, что в палате нет телекамер.

А что, если, выбежав в коридор, она встретит там четверку «мертвецов», которые будут улыбаться ей своими омерзительными улыбками...

И хотя она прекрасно знала, что они — никакие не «мертвецы», ее опять пробила дрожь.

Остается только ждать.

И наблюдать за происходящим.

15

Во второй половине дня в четверг сильный ветер залатал осеннее рваное небо новыми заплатками, не оставив на нем ни единого светлого места. В больничной палате стемнело раньше времени.

Ливню предшествовали отдаленные раскаты грома, эхом прокатившиеся по окрестностям. Первые крупные капли дождя пулеметными очередями заплясали по стеклу. Ветер взвыл, затем перешел на стон, а потом заскулил, словно от невыносимой боли. Изредка ливень превращался в ураган, он, казалось, нашел свой стиль и по большей части сбивался на методичный ритм, лишь изредка позволяя себе разбушеваться.

Просветлений в тучах не было видно, и день неуклонно двигался к закату. Сюзанна ждала вечера со смешанным чувством возбуждения и страха.

Почти час она притворялась, что спит, повернувшись спиной к двери и наблюдая за грозой в окне. В палату за все это время так никто и не зашел.

Затем она села в постели и включила телевизор, она провела перед экраном весь остаток дня. Ее не слишком волновало, что мелькает на экране, мысли ее были направлены совсем на другое — она продумывала планы и пути побега.

Ровно в пять часов вечера медсестра Сколари, которая только что заступила на дежурство, принесла ей вторую таблетку метилфенидата. Сюзанна опять сделала вид, что пьет лекарство, а сама тем временем спрятала его в ладони.

Когда подошло время ужина, вошел Макги с двумя подносами и объявил, что собирается поужинать вместе с ней.

— К сожалению, не при свечах. И без шампанского, — извинился он. — Но зато у нас на ужин аппетитное жаркое из свинины, а на десерт — пирог с яблоками и орехами.

— Не верю своим ушам, — сказала Сюзанна. — А что касается свечей, то я их никогда не любила из-за запаха воска.

Макги принес также несколько журналов и пару книг.

— Я подумал, что тебе, наверное, уже нечего читать.

Он провел с ней больше двух часов, и все это время они разговаривали. Боязнь раскрыться, а также необходимость разыгрывать влюбленность при ее полном отсутствии настолько утомили Сюзанну, что она не могла дождаться ухода врача. Она еще раз убедилась в своих хороших артистических способностях и с ужасом поняла, что двухчасовая игра отняла у нее почти все силы. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда Макги наконец поцеловал ее, пожелал доброй ночи и ушел.

Да, ей стало легче, но она с удивлением обнаружила, что испытывает грусть от прощания с Макги. До того момента, пока он скрылся за дверью, она и представить не могла, что ей станет грустно, что она будет жалеть о его уходе и испытывать чувство опустошенности и потери. Возможно, им уже никогда не доведется встретиться — разве только в суде по делу о ее похищении и издевательстве над ее человеческим достоинством. Он был, несомненно, лжецом и мошенником, и тем не менее ей нравилось быть в его компании.

Он все так же очаровывал ее, все так же увлекал своими разговорами. У него было неподражаемое чувство юмора и необыкновенно заразительный смех. Но удивительнее всего было то, что он, как и раньше, прямо-таки светился любовью к ней. Она приложила немало сил для того, чтобы разглядеть хотя бы тень лицемерия в его лице, услышать хотя бы тень фальши в его голосе, но не обнаружила ничего подобного.

«Если ты хочешь себе добра, забудь о нем, — убеждала себя Сюзанна. — Выбрось его из головы. Насовсем. Думай лучше, как отсюда выбраться. Вот что важно для тебя сейчас. Выбраться отсюда». Она взглянула на часы.

Было 20. 03.

За окном полыхнула молния.

Дождь не переставал ни на минуту.

В девять часов Тина Сколари принесла снотворное. Сюзанна опять проделала фокус с таблеткой и сделала несколько глотков воды из стакана.

— Спокойной вам ночи, — пожелала медсестра.

— Спасибо, — ответила Сюзанна.

Несколько минут спустя после ухода медсестры Сюзанна выключила настольную лампу. Фосфорический свет из окна окрасил палату в два цвета — пепельно-серый и призрачно-лунный. В углах затаились тени, но Сюзанне для побега был необходим именно такой полумрак.

Еще несколько минут в кровати, с глазами, устремленными в потолок, на котором пляшут отблески от вспышек молний. Ей надо убедиться, что в палату вновь не войдет медсестра с напоминанием про ранний подъем.

Вот теперь пора. Сюзанна встала и направилась к стенному шкафу, достала с верхней полки пару подушек и одеяла. С их помощью соорудила некое подобие куклы на своей кровати. При свете из окна ее можно было принять за спящую женщину. Она не особенно старалась — не было времени.

Вернулась к шкафу. Достала из-за чемоданов приготовленную заранее одежду. К тому времени, когда она переоделась в джинсы, свитер и кроссовки и подошла к столику у кровати, чтобы забрать свой бумажник, часы показывали 21. 34.

Мезузу она положила в карман джинсов, хотя прекрасно понимала, что эта вещь ни для кого, кроме нее, не может служить доказательством чего-либо.

Подошла к двери и припала к ней, прислушиваясь. Полная тишина в коридоре.

Поколебавшись немного и вытерев вспотевшие ладони о джинсы, она толкнула дверь. Слабый скрип. Яркий свет из коридора. Открыла дверь пошире. Высунула голову. Огляделась. Вокруг никого.

В коридоре было тихо и пустынно. Настолько тихо и пустынно, что, казалось, в этом здании уже давным-давно никто не обитает.

Сюзанна вышла из палаты, аккуратно прикрыв за собою дверь. Затаив дыхание, прижалась к двери, готовая в любое мгновение нырнуть обратно в палату под одеяло.

Налево от нее был перекресток коридоров, на котором сводились два коротких прохода и один длинный. Опасность могла исходить в первую очередь оттуда, так как за углом в длинном коридоре находился пост дежурной медсестры.

Было все так же тихо, только где-то далеко слышался слабый рокот дождя.