Книга Дневник посла Додда - Уильям Додд

После приветственных речей Гитлер обменялся рукопожатием с французским послом. Додд плохо разбирал их тихую беседу, но легко мог представить, что «француз жаловался на нападки на Францию, содержащиеся во всех сегодняшних немецких газетах, поскольку Гитлер несколько критически отозвался о французской прессе».

Затем Гитлер обратился к Додду, «стараясь казаться очень искренним». Додд упомянул об ухудшении экономических отношений между Соединенными Штатами и Германией. В ответ Гитлер вежливо поздравил президента Рузвельта с победой на последних выборах, а также в связи с его «конструктивными мероприятиями». Додд поблагодарил, выразив радость по поводу знакомства Гитлера с рузвельтовским президентским посланием. Хотя Гитлер подтвердил, что прочитал его, Додд в этом сомневался. Исполненная притворства беседа в начале очередного года скоро закончилась.

Посол Додд больше не присутствовал на дипломатических представлениях. В течение 1937 года раздражение и недовольство его росло, он все больше разочаровывался в пользе своей дипломатической службы в «третьем рейхе». В июле того же года Додд приехал в Соединенные Штаты, чтобы встретиться с президентом Рузвельтом и руководителями госдепартамента США. Несмотря на их настойчивые просьбы остаться на посту посла США в Германии, Додд заметил, что ему два года пришлось вынашивать решение о своем уходе и оно окончательно.

В качестве личной любезности, идя навстречу просьбе президента Рузвельта, он обещал доработать до конца года. Недолго пробыв на ферме в Раунд-Хилл, в своем уединенном пристанище под Ашлендом, штат Виргиния, где он успел заняться сбором урожая, ремонтом дорожек и переносом коптильни на более удобное место, Додд в конце октября опять возвращается в Берлин. Но теперь он просто следил за обычным ходом посольских дел в ожидании, пока его сменит Джозеф Дэвис, бывший американский посол в Советском Союзе. Прибыв в столицу Германии, Додд записал 29 октября в дневнике: «Снова в Берлине. Что я могу сделать?».

Преследования евреев

Положение евреев в немецком обществе было шатким и непрочным еще задолго до возникновения национал-социализма. На протяжении веков терпимое отношение к евреям сменялось преследованиями со стороны как правителей, так и простого народа страны, которая со временем стала известной в англоговорящем мире как «Германия». Однако при нацистском режиме евреи оказались в самом низу социальной лестницы, причем с каждым годом после прихода Гитлера к власти в 1933 году жестокая дискриминация и суровые гонения евреев усиливались. И хотя проживавшие в «третьем рейхе» американцы, как и другие иностранцы, были свидетелями отдельных случаев бесчеловечного обращения нацистов с евреями, только после поражения Германии в 1945 году всему миру стали известны трудно вообразимые ужасы Холокоста.

Антисемитизм придумали не немцы, хотя при Гитлере чувство неприязни к евреям у немцев возросло невероятно. Еще в начале лета 1933 года, перед тем как оставить Нью-Йорк, чтобы занять пост посла США в Германии, Уильям Э. Додд столкнулся лицом к лицу с уродливым и безобразным предубеждением против евреев, которое было основано на религии и «расовом различии». Додд записал в дневник, что его вместе с семьей пригласил в гости Чарлз Р. Крейн; у него в апартаментах на Парк-авеню хранились великолепные образцы русского и азиатского искусства. Крейн был интересен Додду не только впечатлениями от своих многочисленных путешествий, но также тем, что на протяжении ряда лет он поддерживал деньгами исторический факультет Чикагского университета и, кроме того, пожертвовал миллион долларов Институту текущей мировой политики. Несмотря на «просвещенность» Крейна, Додд нашел, что он «все еще с горечью отзывался о русской революции и был чрезвычайно доволен гитлеровским режимом в Германии; по его мнению, евреи заслуживают проклятия, и он надеялся, что их поставят на место». Фанатичный сторонник этой идеи, Крейн напутствовал Додда: «Предоставьте Гитлеру действовать по-своему».

Едва Додд прибыл в Германию, он сразу оказался втянутым в решение «еврейской проблемы». Когда к нему пришел репортер из еврейской газеты «Гамбургер Израэлитишес фамилиенблатт» и поинтересовался официальной позицией США по отношению к положению евреев в нацистской Германии, то немецкая пресса, истолковав все превратно, раздула этот случай как пример лживых и коварных махинаций, столь «типичных» для евреев. Начавшиеся с этого неприятного дипломатического казуса отношения Додда с правительством Гитлера в дальнейшем все время только ухудшались.

Сразу после вступления в должность Додд повел борьбу против преследования нацистами евреев, надеясь найти эффективный выход из положения. Фриц Габер, один из признанных немецких химиков, пришел к Додду с рекомендательным письмом из Нью-Йорка от Генри Моргентау. В возрасте шестидесяти пяти лет Габер, страдавший серьезным сердечным заболеванием, был уволен с работы без всякого пособия, хотя в соответствии с прежним, донацистским законодательством он имел полное право на пенсию. Надеясь на особое к себе отношение как к известному ученому, он обратился к Додду с просьбой об эмиграции в США и предоставлении там убежища. Посол пообещал сделать все возможное и запросить министерство труда, хотя и заметил, что иммиграционные квоты были уже выбраны. Прощаясь, Габер настоятельно попросил Додда быть осторожным и сохранить его дело в секрете, так как огласка могла бы навлечь на него большие неприятности; он также заметил, что, возможно, попытается уехать в Испанию, если ему разрешат. «Бедный старик», – тепло подумал Додд, очень ему сочувствовавший. После посещения Габера ему стало ясно, в какой безвыходной ситуации находились люди, которые взывали к его помощи. Додд скоро осознал, что, несмотря на фанфары и высокий ранг, на самом деле он обладает небольшой властью. Попадая все чаще в затруднительные положения, посол Додд испытывал постоянную профессиональную неудовлетворенность.

В начале своего пребывания в Берлине Додд принял у себя в посольстве Р. Г. Гаррисона, профессора Йейлского университета. Гаррисон был сильно озабочен безопасностью «одной выдающейся женщины, профессора Берлинского университета, которая во время войны жила в Йейле и находилась под строгим надзором американской полиции, подозревавшей ее в шпионаже в пользу Германии». Нацисты отстранили ее от преподавания и арестовали как еврейку. Гаррисон был очень высокого мнения о ней и просил Додда вмешаться в это дело. Но поскольку женщина являлась подданной Германии, американский посол был лишен возможности что-либо предпринять.

10 августа Дэвид Левинсон, еврей с типичной еврейской внешностью, правовед из Филадельфии, игравший видную роль в процессах о гражданских свободах в США, официально посетил господина посла. В качестве адвоката обвиняемой стороны на широко известном судебном процессе о поджоге рейхстаге он попросил Додда направить письмо «к одному из представителей германских властей»; данное письмо он мог бы использовать по назначению во время судебного разбирательства. Рассудительный профессор, а ныне осторожный дипломат отклонил предложение Левинсона, не взяв на себя какого-либо обязательства о поддержке. Немногословный Додд записал: «Я не мог дать Левинсону такую записку, но посоветовал ему обратиться к Луису П. Лохнеру, корреспонденту агентства Ассошиэйтед Пресс».