Книга Крестовые походы. Взгляд с Востока. Арабские историки о противостоянии христианства и ислама в Средние века - Франческо Габриэли

Франки захватывают Антиохию

Ибн аль-Атир

Сила франков впервые стала очевидной, когда в году 478/1085–1086 они вторглись на территории ислама и захватили Толедо и другие районы Андалусии. Затем в 484/1091 году они напали на остров Сицилия и покорили его (дата явно относится к концу Норманнского завоевания), после чего обратили свои взоры на африканское побережье. Некоторые из покоренных ими территорий впоследствии были отвоеваны, но, как вы увидите, у франков были другие успехи.

В 490/1097 году франки напали на Сирию. Вот как все начиналось. Балдуин, их король (этот Балдуин – Bardawil – мифический персонаж, собранный из разных Балдуинов Фландрии и Иерусалима; или же первого Балдуина ошибочно считали королем на западе), родственник Рожера-франка, который покорил Сицилию, собрал большую армию и послал сообщение Рожеру. В нем было сказано: «Я собрал большую армию и теперь направляюсь к тебе, чтобы использовать твои базы для покорения африканского побережья. Так мы с тобой станем соседями».

Рожер собрал своих приближенных, чтобы посоветоваться об этих предложениях. «Это будет хорошо и для них, и для нас, – решили они, – ибо таким образом эти земли будут обращены в истинную веру». Этот самый Рожер поднял одну ногу, громко пустил газы и заявил, что их совет ничего не стоит. Если эта армия придет, ей понадобится много продовольствия, флот, чтобы переправить ее в Африку, и подкрепление. Если франкам удастся покорить эту территорию, им понадобится снабжение продовольствием с Сицилии. Это будет стоить годового дохода с урожая. Если у них ничего не выйдет, они вернутся сюда, и от них будут только неудобства и неприятности. А Тамим (эмир Туниса из Зангидов Тамим ибн Муиз) скажет, что он, Рожер, нарушил договор с ним, и дружественным, равно как и торговым отношениям с ним придет конец. Африка никуда не денется. Рожер решил, что, когда он будет достаточно силен, он сам ее захватит.

Он призвал посланца Балдуина и сказал: «Если вы решили воевать с мусульманами, лучше сначала освободите Иерусалим от их правления, и заслужите этим большие почести. А я связан обещаниями и договорами с правителями Африки». Итак, франки приготовились и решили напасть на Сирию.

Согласно другому варианту, Фатимиды Египта испугались, когда увидели, что Сельджукиды расширяют свою империю через Сирию до Газы, а Атзиз даже вторгся в Египет (генерал сельджукидского султана Малик-шаха, в 1076 году напавший на Египет из Палестины). Поэтому они пригласили франков вторгнуться в Сирию и защитить Египет от мусульман (разумеется, Фатимиды тоже были мусульманами, но они были еретиками, выступавшими против суннитского ислама).

Когда франки решили напасть на Сирию, они направились на восток – к Константинополю, чтобы переправиться через пролив и попасть на мусульманскую территорию более простым сухопутным путем. Когда они подошли к Константинополю, император Востока отказал им в разрешении пройти через его владения. Он сказал: «Если вы сначала не пообещаете мне Антиохию, я не разрешу вам пройти в мусульманские земли». Его подлинным намерением было подбить их напасть на мусульман, поскольку он был убежден, что турки, чью неодолимую власть над Малой Азией он видел, уничтожат их всех. Франки приняли его условие, и в 490/1097 году переправились через Босфор в Константинополе. Иконий и вся остальная территория, куда теперь двигались франки, принадлежала Кылыч Арслану ибн Сулейману ибн Кутлумишу, который преградил им путь своими войсками. Они прорвались (в районе Дорилея) в месяце раджаб 490/ июле 1097 года, перешли Киликию (буквально – земля сына Армена – так арабские авторы называют Малую Армению). Наконец, они дошли до Антиохии и осадили ее.

Когда Яги Сиян, правитель Антиохии, услышал об их приближении, он не знал, как поведут себя христиане города, поэтому вывел за стены одних только мусульман, чтобы они рыли траншеи, а на следующий день заменил их христианами, которым поручил продолжить работу. Когда они в конце дня собрались по домам, он не пустил их обратно. Антиохия ваша, сказал он, но вам придется оставить ее мне, пока я не увижу, что будет между нами и франками. Они спросили, кто защитит их женщин и детей, и правитель заверил, что позаботится о них. Тогда христиане Антиохии смирились со своей судьбой и в течение девяти месяцев, пока город оставался в осаде, жили в лагере франков.

Яги Сиян продемонстрировал небывалую смелость и мудрость, силу и рассудительность. Если бы все франки, которые умерли, остались живы, они бы заняли все земли ислама. Он защитил семьи христиан Антиохии, и с их голов не упал ни один волос.

Осада затянулась, и франки договорились с одним из защитников города, который отвечал за башни. Это был человек, делавший кирасы, по имени Рузбих (другой вариант чтения – Фируз), которого подкупили большой суммой денег и участком земли. Он работал в башне, которая стояла над рекой, в том месте, где она вытекает из города в долину. Франки заключили сделку с этим человеком – будь он проклят! – и он провел их к водным воротам. Франки открыли их и вошли в город. Еще одна банда франков забралась в башню по веревкам. На рассвете, когда больше 500 франков вошли в город, а защитники были утомлены ночным бдением, послышали звуки труб. Яги Сиян проснулся и спросил, что за шум. Ему сказали, что трубы играли в цитадели, а значит, ее, наверное, взяли. На самом деле звуки доносились не из цитадели, а из башни. Яги Сиян запаниковал. Он открыл ворота города и в ужасе бежал. С ним было не больше тридцати человек. К правителю прибыл командир гарнизона, но, узнав, что Яги Сиян бежал, он последовал его примеру, воспользовавшись другими воротами. Тем самым он оказал помощь франкам, поскольку, если бы он продержался еще час, с ними было бы покончено. Они толпой вошли в город через ворота, разграбили его и убили всех мусульман, которых встретили. Это случилось в первом месяце джумада 491/ апреле – мае 1098 года (3 июня, согласно европейским источникам). Что касается Яги Сияна, когда солнце встало, он успокоился и осознал, что успел удалиться на несколько фарсахов от города (один фарсах – парсанг – около 4 миль). Он спросил своих спутников, где они находятся, и, услышав, что до Антиохии четыре фарсаха, жестоко раскаялся в том, что решил спасаться, а не бороться с иноземцами. Он стал стенать и рыдать, понимая, что бросил на произвол судьбы своих жен и детей. Его горе было таким сильным, что он лишился чувств и упал с коня. Спутники попытались поднять его и усадить в седло, но не преуспели, и оставили его лежащим на земле, посчитав мертвым, а сами отправились дальше. Он уже был при последнем издыхании, когда его нашел армянский пастух, убил, отрезал голову и отнес франкам в Антиохию.

Франки написали правителям Алеппо и Дамаска, что их не интересуют мусульманские города, за исключением тех, что раньше принадлежали Византии. Это был обман, рассчитанный на то, чтобы убедить этих правителей не помогать Антиохии.

Мусульманские нападения на франков и их результаты

Ибн аль-Атир

Когда Кавам ад-Даула Кербога (турецкий эмир Мосула) услышал, что франки взяли Антиохию, он собрал армию и пошел в Сирию, где разбил лагерь в районе Мардж-Дабик. Все турецкие и арабские силы в Сирии присоединились к нему, за исключением армии из Алеппо. Среди его сторонников были: Дукак ибн Тутуш (правитель Дамаска из Сельджукидов, которого вскоре сменил его военачальник, атабек Туктегин, чье имя следующее в списке, ставший самым активным и непримиримым противником крестоносцев во время первой фазы завоеваний), атабек Туктегин, Джанах ад-Даула из Химса, Арслан Таш из Санджара и другие, не столь важные эмиры. Когда франки услышали об этом, они встревожились и испугались, потому что их армия была уже слабой, и ей не хватало продовольствия. Мусульмане наступали и оказались лицом к лицу с франками как раз перед Антиохией. Кербога думал, что кризис заставит мусульман сохранить лояльность ему, но настроил их против себя гордыней и дурным обращением. Они втайне сговорились предать его и покинуть в разгар сражения.