Книга Амелия. Сердце в изгнании - Мари-Бернадетт Дюпюи

– Простите меня, мадам, – пробормотала она.

– Не извиняйтесь, Амелия. Кто осмелился бы упрекнуть вас в меланхолии?

Карета катила вдоль набережных Шаранты. Над быстро несущимися зеленоватыми волнами летал зимородок. Внушительные городские стены и две массивные круглые башни возбудили любопытство баронессы. Маркиза заметила заинтересованность Амелии и поспешила дать ей пояснения:

– Это развалины замка Валуа, в роду которых появился на свет Франсуа Ангулемский, будущий король Франциск I. Когда-то здесь бурлила жизнь. Только что мы проехали мимо старинной соляной гавани, находящейся в конце улицы Сольнье. Я сочту за честь показать вам старинные улочки, которые притаились неподалеку. Я попрошу супруга или отца сопроводить нас. Там можно увидеть очень старые и живописные фахверковые дома. Увы, им уже сотни лет и они могут рухнуть.

– Я была бы очень рада все здесь осмотреть, – отозвалась Амелия.

Свежий воздух был пропитан опьяняющими ароматами. Она решилась уточнить:

– Это река Шаранта?

– Да, моя милая. По мере приближения к океану она становится все шире и шире. Вы быстро привыкнете к нашему климату. В этих местах хорошая погода даже в холодную пору. Здесь вы отдохнете от австрийских зим. И потом вы увидите, какая здесь чудесная осень…

3

Поместье Бельвю

Амелия на мгновение закрыла глаза. Эти два слова – австрийские зимы – ранили ее в самое сердце. Карл впервые поцеловал ее, когда крыши Вены устилал снег, а наедине, в доме у Карла, они оказались в день Эпифании[9].

Молодая женщина будто снова почувствовала на своих губах жгучую ласку губ Карла, а на груди – его руки. Они играли с огнем страсти, и ничто не могло бы воспрепятствовать их любви.

«Господи, зачем ты отнял его у меня? Мы были молоды, влюблены, помолвлены!» – подумала она, дрожа, как при сильном ознобе.

Софи де Латур сочувственно взяла ее за руку. Она понимала, насколько глубока скорбь Амелии, поэтому не нарушала молчания.

– Я определенно нарушаю правила приличия, – смутившись, заявила баронесса. – Обещаю вам, что, отдохнув ночью, я буду в более приподнятом настроении. Ее величество была так добра ко мне! Я повторяю себе, что должна быть сильной, но, несмотря на все мои старания, горе то и дело лишает меня сил.

– Вы потеряли жениха, и вы по меньшей мере на год покинули родной город, – вздохнула маркиза, нервно помахивая веером. – Дайте волю слезам, это облегчит вашу боль. Мы с супругом сделаем все возможное, чтобы вас утешить. Этим утром я получила письмо от императрицы, в котором она сдержанно поведала мне о ваших несчастьях. Я отвечу ей завтра, сообщу о том, что отныне вы под нашей опекой. Мы переписываемся уже много лет, и я продолжаю отправлять ей портреты самых красивых из известных мне женщин. Знали ли вы о том, что императрица начала собирать свою коллекцию во время пребывания на Корфу, когда ей нездоровилось?

– Да, мадам, я знала об этом.

– Нам нужно смести разделяющие нас барьеры: я настаиваю на том, чтобы вы называли меня Софи. У нас бывает много гостей, однако никто вас не потревожит. Ваше присутствие в поместье я объясню, почти не прибегая ко лжи. Следуя просьбе императрицы, я расскажу всем о том, что вы – молодая вдова с расшатавшимся здоровьем, к тому же в положении. Прислуга уже осведомлена. Ах да, я забыла кое-что вам рассказать!

– Прошу вас, говорите. – Амелии не хотелось огорчать маркизу де Латур.

– Речь вновь пойдет о замке Сассто и о нашей дорогой императрице. То, что мне выпала исключительная честь быть представленной ей, было отнюдь не случайностью. Имя моего супруга сыграло свою роль: поверенный моего свекра занимался заключением торговых сделок с управляющим Хофбурга. Словом, император по достоинству оценил нашу продукцию, и для императрицы я не была такой уж незнакомкой. Да, Амелия, так все и началось. Сон наяву, который длится и поныне, ведь вы рядом со мной. Боже мой, подумать только – три недели назад вы были компаньонкой дочери императрицы!

Амелия едва заметно кивнула. Несмотря на дружелюбность маркизы, на теплую встречу, молодую женщину теперь охватил страх другого рода. Амелия любила читать, по природе своей она была очень сдержанной и опасалась того, что маркиза, большая любительница поговорить, отныне не оставит ее в покое.

– Мы приближаемся к поместью, Амелия, – добавила Софи, мечтательно помолчав. – Но я успею показать вам письмо от императрицы. Я получила его сегодня утром. Есть и телеграмма, в которой ее величество обращается ко мне за помощью и просит принять вас.

– Но я не должна читать вашу переписку, мадам! – заметила Амелия.

– Полноте! Софи, называйте меня Софи. То, что императрица написала о вас, может только утешить.

У Амелии не было сил возражать, и она уступила. Стоило ей узнать почерк государыни, как ее глаза снова застлали слезы.

Дорогая моя французская подруга,

в нескольких словах я попросила Вас о неоценимой услуге, и Вы сразу же согласились, воспользовавшись телеграфом, этим столь практичным средством связи.

Я решила написать Вам, чтобы поблагодарить Вас и Вашего супруга за великодушие и рассказать чуть больше о баронессе Амелии фон Файрлик, которой я так сочувствую и которую так люблю.

Вы знаете о том, что моя милая Амелия пережила ужасную утрату: внезапно скончался ее жених. Моя подопечная – девушка из достойной семьи. Однако она сирота, а поэтому не может рассчитывать в постигшем ее несчастье на поддержку близких.

В связи с ее положением оставаться при дворе стало для нее невозможным. Поразмыслите о ее судьбе, столь несправедливой, и передайте ей мое мнение. Каким образом таинственное провидение могло побудить двух прекрасно воспитанных молодых людей нарушить все правила приличия и вступить в добрачную связь? Возможно, ребенок, которого они зачали, и является ответом на этот вопрос, ласковым и нежным ответом…

Амелия не смогла читать дальше. Она сложила листок бумаги и дрожащей рукой вернула его маркизе.

– Мне жаль, мадам, прошу прощения, – пробормотала она, сдерживая рыдания. – Императрица, которую я люблю всем сердцем и безмерно уважаю, пыталась утешить меня тем, что простила мне столь безнравственное поведение.

– Я тоже так считаю, бедняжка, и я подумала, милая моя, что вам необходимо прочитать эти строки. Мне жаль: я наверняка утомила вас своей болтовней. Она помогает мне совладать со своими эмоциями. Трагедия, которую вы пережили, меня потрясла. Ну же, не плачьте! Взгляните: вот мы и приехали! Это наши владения – поместье Бельвю!

Софи де Латур движением головы указала ей на изящные очертания усадьбы, расположенной на холме. По обе стороны аллеи, вверх по которой ехала карета, росли ели с голубоватыми ветвями.