Книга Мифы воспитания. Наука против интуиции - Эшли Мерримен

Американские матери не позволили себе никаких негативных комментариев. Во время встречи они были настроены подчеркнуто позитивно. Бо́льшую часть времени они обсуждали вопросы, не имевшие никакого отношения к следующему тесту, например что они будут есть на обед. А многие китайские матери посвятили значительную часть времени обсуждению теста и его важности.

Результаты, показанные китайскими детьми во второй части теста, улучшились на 33 %, а маленькие американцы выступили лишь на 16 % лучше прежнего.

Можно подумать, что китаянки вели себя излишне жестко, однако такое мнение не отражает реальности отношений детей и родителей в современном Гонконге. Видеозаписи показали, что матери говорили твердо, но при этом улыбались и обнимали своих детей точно так же, как и американки, не повышали голос и не хмурились.

Мой сын Люк ходит в детский сад. Иногда мне кажется, что он принимает оценку своих действий сверстниками слишком близко к сердцу. Люк называет себя застенчивым, но на самом деле он вовсе не застенчив. Он абсолютно не боится новой обстановки, не стесняется разговаривать с незнакомыми людьми, а в школе даже пел перед большой аудиторией. Я бы сказал, что он немного самолюбив и стремится произвести хорошее впечатление. В его подготовительном классе все обязаны носить скромную форму, и Люку нравится, что над такой одеждой не смеются, «потому что тогда они будут смеяться над своей собственной одеждой».

После знакомства с исследованиями Кэрол Дуэк я начал хвалить его немного по-другому. Я не перешел на новый образ мыслей полностью, поскольку по Дуэк получается: чтобы выйти из полосы неудач, надо просто больше работать. «Пробуй еще раз, не сдавайся» — в этом нет ничего нового. Однако, как выяснилось, способность раз за разом пытаться сделать что-то после неудачи хорошо изучена психологами. Упорные люди стойко переносят неудачи и сохраняют мотивацию, даже когда долгое время не получают желаемого. Я внимательно изучил исследования на эту тему и понял, что упорство — не только сознательный акт воли, это и бессознательная реакция мозга. Доктор Роберт Клонингер из университета Вашингтона обнаружил цепь нервных окончаний, проходящих через префронтальную кору головного мозга и область под названием вентральный стриатум. Эта цепь управляет мозговым центром, отвечающим за реакцию на вознаграждение. Когда вознаграждение заставляет себя долго ждать, цепь замыкается и мозг получает сигнал: «Не сдавайся. Ты свой дофамин[4] еще получишь». Проводя МРТ, Клонингер наблюдал, что у некоторых людей эта цепь замыкается регулярно, а у других — практически никогда. Почему так происходит?

Клонингер запускал лабораторных крыс в лабиринт, но не вознаграждал за его прохождение. «Здесь главное — периодическое вознаграждение», — говорит он. Мозг должен научиться переживать периоды неудач. «Человек, привыкший к частым наградам, теряет настойчивость и попросту бросит свое занятие, не получив вознаграждения».

Такая аргументация мгновенно меня убедила. Выражение «подсевший на похвалу» показалось мне подходящим для сына, и я подумал, что похвалой создаю в его мозге химическую зависимость.

Так что же происходит, когда вы перестаете постоянно хвалить своих детей? По моему опыту, наблюдается несколько стадий абстиненции. На первой стадии я изменил новым принципам, когда оказался среди родителей, усердно расхваливающих своих детей. Я не хотел, чтобы Люк почувствовал себя заброшенным, и начал его хвалить, как завязавший алкоголик снова начинает пить на светском мероприятии. Я превратился в того-кто-хвалит-на-людях.

Потом я решил попробовать хвалить за конкретные достижения, как и советует Дуэк. Сделать это оказалось сложнее, чем сказать. Что происходит в голове пятилетнего ребенка? Мне кажется, что 80 % его умственной деятельности связано с героями комиксов. Тем не менее каждый день ему надо выполнять домашнюю работу по арифметике и заниматься по букварю. Каждое из этих занятий занимает пять минут, если он сконцентрируется, а это случается не часто. Поэтому я стал хвалить его за то, что он концентрируется и не просит сделать перерыв. Я хвалил его за то, что он внимательно прослушивал задание. После игры в футбол я не говорил: «Отлично сыграл!» — а хвалил за то, что он смотрел, кому можно отдать пас. Если он боролся за мяч, я хвалил его за это.

Конкретная похвала, как исследователи и обещали, помогла Люку увидеть подходы, которые оказывались полезными назавтра. Просто удивительно, насколько эффективной оказалась новая форма похвалы.

Но не скрою — мой сын делал успехи, а я страдал. Оказалось, что «подсевшим на похвалу» был я сам. Я хвалил его за конкретное умение или хорошо выполненное задание, но мне казалось, что я игнорировал все остальные его качества. Универсальная фраза «Ты умница, и я тобой горжусь» лучше всего выражала мою безоговорочную любовь. Мы чаще всего отсутствуем в жизни наших детей с завтрака до ужина, поэтому, вернувшись домой, стараемся наверстать упущенное. За несколько часов, что мы находимся вместе, мы стараемся сказать им все, что не успели за день: «Мы всегда с тобой. Мы тебя любим. Мы в тебя верим».

Мы помещаем наших детей в тяжелые, высококонкурентные условия самых лучших школ из всех возможных, а потом, чтобы смягчить давление окружающей среды, начинаем безудержно хвалить. Мы ждем от них так много, что нам приходится маскировать эти ожидания при помощи той же самой похвалы. На мой взгляд, это совершенно очевидное проявление двуличия.

И, наконец, на финальной стадии абстинентного синдрома я понял, что если не буду говорить сыну о том, что он умный, то ему самому придется делать выводы об уровне собственного интеллекта. Готовность в любой момент похвалить ребенка сродни желанию моментально ответить на вопрос его домашнего задания — мы не оставляем ему шанса справиться самому.

Но что будет, если он сделает неправильные выводы?

Правильно ли будет давать ему возможность самому ответить на этот вопрос в его-то возрасте?

Как видите, я очень тревожный родитель. Сегодня утром по пути в школу я решил его испытать: «Слушай, а что будет с твоим мозгом, если ты очень сильно над чем-нибудь задумаешься?» — спросил я его. «Мозг станет больше, как мышца», — ответил Люк. Он уже знал верный ответ.

Глава вторая. Потерянный час

В наши дни дети спят на час меньше, чем тридцать лет назад. Цена вопроса — результаты IQ-тестов и эмоциональное состояние детей ухудшаются, все чаще встречаются синдром дефицита внимания и гиперактивности[5] и детское ожирение

Морган Фихтер — десятилетняя пятиклассница. Она маленького роста, у нее белая кожа, веснушки и волнистые светло-коричневые волосы. Ее папа Билл — сержант полиции, дежурство у него заканчивается в три часа утра. Мама Хитер работает на полставки, а в свободное время развозит Морган и ее брата на разные секции и мероприятия. Морган играет в футбол (Хитер — тренер ее команды), но больше всего девочке нравится плавание, особенно соревнования. Кроме этого, она играет на скрипке в школьном оркестре. Пять вечеров Морган репетирует сама, еще у нее две общие репетиции и один частный урок в неделю. Каждый день Морган вместе с мамой делают домашнюю работу, а потом смотрят сериал «Перестроим дом»[6] на канале TLC. Кажется, что Морган всегда была таким позитивным и трудолюбивым ребенком.