Книга Порочный наследник - Элизабет Мичелс

– А вон тот мужчина, кажется, все время неотрывно смотрит в нашем направлении, – задумчиво произнесла Виктория, блеснув глазами в сторону затененного угла бального зала.

– Кто? – Изабель обвела глазами комнату, но не заметила никого, кто бы смотрел в их сторону.

– Да вон же, под балконом. Хотя он выглядит каким-то…

– Напряженным? – подхватила Изабель, наконец заметив мужчину, о котором говорила Виктория.

Мужчина прятался в тени, но его взгляд прожигал ее даже на расстоянии. Его глаза были не такими яркими и очаровывающими, как у мистера Брайса, и не такими теплыми и располагающими, как у мистера Сент-Джеймса. Они были холодными. Этот ледяной взгляд пронзал насквозь и бросал в дрожь. Кто он? Может, они познакомились в прошлом сезоне, и этому джентльмену не понравилось, что ему не нашлось места в ее танцевальной карте? Но разве она не запомнила бы этого высокого, темноволосого парня довольно угрожающего вида, если бы его представили ей? Эти острые черты лица…

Она не могла и думать, что забыла его после знакомства.

– Ну, если ты называешь это «напряженным»… – ответила Виктория. – Я собиралась предложить перейти в другой конец зала, надеюсь, он не последует за нами.

– Не знаю, – пробормотала Изабель, подыскивая объяснение его вниманию. – Может, он редко встречал девушек-близнецов. На нас иногда смотрят с любопытством.

Однако взгляд этого мужчины выражал вовсе не любопытство. Это были глаза, из которых прямо-таки кричала опасность. Почему он так неотрывно смотрит в их сторону?

– Изабель, я не думаю, что ему любопытно просто посмотреть на девушек-близнецов, – предостерегающе сказала ее сестра. – Давай лучше перейдем в другое место.

– А может, он какой-то наш дальний родственник, которого мы не помним, – наклонившись к Виктории, предположила Изабель, – или один из старых друзей отца. У папы было много разношерстных знакомых до того, как он унаследовал титул.

– Полагаю, это может быть правдой.

Изабель оглянулась на входную дверь зала, но увидела только затылок темноволосого мужчины, когда тот растворился в толпе гостей. Она стояла и смотрела ему вслед какое-то время, когда вдруг обнаружила, что Сент-Джеймс метнулся за ним. Они оба скрылись в ночи.

– Пиратская стычка в лунном свете! – ахнула она.

– Что? – спросила Виктория.

– Возможно, это обмен драгоценностями под дулами пистолетов или возвращение украденной карты сокровищ!

– Или своевременный уход мужчины с развратными мыслями, сверлящего тебя глазами, – предположила сестра.

– Мы должны пойти за ними. Пиратская стычка на улице, Виктория! Ты только представь себе это зрелище!

– За ними? Ты о ком говоришь? – удивилась Виктория, не обратив внимания на упоминание о пиратах.

– О том напряженном мужчине в тени и мистере Сент-Джеймсе, – сказала Изабель.

Сестра посмотрела на нее, и ее глаза сузились.

– Откуда ты знаешь Сент-Джеймса?

– А откуда ты его знаешь? – парировала Изабель.

– Все знают Сент-Джеймса… все, кто не прочь провести время за карточным столом где-нибудь в городе или, по крайней мене, сделать ставку на скачках.

– Ты же сказала мне, что перестала делать ставки с мужчинами. Если отец узнает… – Изабель оборвала себя на полуслове, расстроенно захлопнув веер.

– Я не делала ничего серьезного уже давно. Я хорошо усвоила урок в прошлом году, – сказала Виктория и отвела глаза в сторону.

Изабель решила в данный момент не обращать внимания на неженственную склонность Виктории к азартным играм, потому что ее внимание снова переключилось на мужчину, который только что выскользнул из комнаты.

– Ты познакомилась в Сент-Джеймсом… в прошлом сезоне. Значит, он часто бывает в Лондоне?

– Ну, нас официально не представили друг другу, но я уверена, что у него здесь есть дом. Он известен в городе, в некоторых кругах, – уклончиво ответила Виктория и жестом подозвала официанта с шампанским.

– Как досадно. Я думала, он пират.

Когда Виктория повернулась к ней с бокалом в руке, в ее глазах читалась терпеливая забота.

– Изабель, однажды твои мечты навлекут на тебя неприятности.

Изабель не хотела, чтобы сестра беспокоилась из-за нее, но Виктория довольно проницательно судила о людях. Люди в Лондоне были в основном добросердечными, возможно, и тот напряженный человек, который покинул бал минуту назад, тоже. Если бы она только поговорила с ним, она была уверена, что раскрыла бы причину его мрачного настроения. Возможно, ему просто тоже нужно было попрактиковать сердечную улыбку. Изабель ухмыльнулась при воспоминании о напряженной попытке г-на Сент-Джеймса изобразить счастливое лицо, прежде чем он смог расслабиться. Лицо Фэллона тут же приобрело естественное для него выражение – настороженность и внимание.

– Не стоит беспокоиться. Если у меня будут неприятности, меня спасет моя настоящая любовь. – Изабель улыбнулась сестре, прекрасно зная, как такие заявления раздражали Викторию, и наслаждаясь каждой минутой ее мучений.

Виктория повела бровью в ее сторону.

– Мистер Брайс?

Изабель ничего не ответила.

Да, мистер Брайс!

Глава вторая

Дневник Изабель Фэрлин

Январь 1817 года

После обеда я была в музее. Когда я нахожусь в этом величественном здании, я не могу сдержать улыбку радости – у меня такое же настроение, когда я рисую в саду, делаю покупки на Бонд-стрит, гуляю по парку или посещаю бал. Однако прогулка по верхним залам Британского музея приносит мне еще больше счастья.

Главный библиотекарь, по-видимому, по-настоящему ценит картины из коллекции дедушки, предоставленные для выставки. Я рассказала ему о большой семейной галерее, которая была в доме до пожара много лет назад. Мне жаль, что столько картин было потеряно той ужасной ночью, но от этого я только все больше и больше ценю оставшиеся. Пейзаж с шато на склоне холма, кажется, находится в прекрасном состоянии. Я наблюдала за его установкой, и сегодня мне пришлось исполнять обязанности временно отсутствовавшего младшего библиотекаря и рассказывать историю картины группе дам. Это было замечательно!

Я благодарна, что могла провести по нескольку дней каждую неделю, ухаживая за картинами семьи, выставленными в таком прекрасном месте. Думаю, дедушка бы одобрил его. Я чувствую себя ближе к нему, когда я здесь, рядом с искусством, которое он так любил. Надеюсь, однажды у меня будет собственная галерея, где я буду прогуливаться мимо знакомых картин и здороваться с ними, как со старыми друзьями.

Изабель.

Слова на этой странице привлекли Реджинальда Грейплинга больше, чем предыдущая запись, эта информация взывала к нему, как песня сирены. Его пульс участился от возможностей, содержащихся в этом женском рукописном творении. Он уже дважды прочел эту страницу, и детали нового плана начали складываться у него в голове.