Книга 1945. Блицкриг Красной Армии - Валентин Рунов

Повод для подобной надежды Гитлеру могли дать участившиеся известия о росте антисоветских настроений среди английских правящих кругов, в частности сообщение германского посла в Турции Ф. Папена о том, что английский консул в г. Адана Мерсин в публичной речи по поводу утверждений о «возросшей большевистской угрозе» заявил: «К концу войны Англия и Америка будут достаточно сильны, чтобы приказать русским остановиться там, где они посчитают нужным». Гитлеровская клика своей основной политической целью в этот период считала достижение «почетного мира для Германии». Добиваясь ее, военно-политическое руководство рейха во второй половине 1944 года взяло курс на затягивание войны. При этом главная ставка делалась на противоречия между империалистическими странами, с одной стороны, и СССР — с другой. Для того чтобы склонить западных союзников к переговорам, гитлеровцы всемерно стремились добиться улучшения стратегического положения Германии и прежде всего стабилизации Восточного фронта.

Спустя неделю после начала операции в Арденнах Гитлер выступил в «Орлином гнезде» перед командирами дивизий и отдельных частей. В своем выступлении он подвел первые итоги операции «Вахта на Рейне» в Арденнах и определил задачи в новой наступательной операции «Нордвин» в районе Страсбурга. Читатель может ознакомиться с выдержками из речи Верховного главнокомандующего вооруженными силами Германии.

«…Какова ныне ситуация с военной точки зрения? Всякий, кто проследит за всемирно-историческими конфликтами в известном нам мире, найдет очень много ситуаций аналогичного характера, быть может, даже гораздо более трудных ситуаций, чем та, которую мы переживаем сегодня. Нельзя ведь забывать, что мы в данный момент защищаем территорию империи и прилегающих к ней областей, что эти пространства значительно обширнее тех, которыми когда-либо владела Германия, и, во-вторых, что наши вооруженные силы, взятые сами по себе, еще и сегодня мощнее любой другой армии, существующей на земле. Всякий, кто пожелает получить правильное представление в целом, должен понять следующее: если оценивать военную мощь любой из противостоящих нам держав изолированно, будь то Россия, Англия или Америка, то сомнений быть не может: с каждым из этих государств мы бы разделались один на один в мгновение ока.

С военной точки зрения решает то обстоятельство, что на западе мы теперь переходим от бесплодных оборонительных действий к наступательным. И действительно, только наступление способно снова придать этой войне на западе желательное нам направление, Оборона поставила бы нас за короткое время в безнадежное положение: все зависело бы лишь от того, в какой мере противнику удастся наращивать силу воздействия его прибывающей техники. Причем наступление потребует не столько крупных жертв в живой силе, как это обычно себе представляют. Мнение, будто бы наступление при любых обстоятельствах сопровождается более серьезным кровопролитием, чем оборона, не соответствует действительности. Мы ведь это знаем на собственном опыте.

И в нынешнем наступлении вырисовывается аналогичная картина. Когда я представляю себе, сколько дивизий противник бросил в Арденны, сколько он потерял одними только пленными (а это ведь то же, что и убитыми, это ведь потери безвозвратные), когда я добавляю к этому остальные потери его в живой силе, суммирую с потерями в технике и другом имуществе, когда я сравниваю все это с нашими потерями, то вывод становится несомненным: даже короткое наступление, проведенное нами на этих днях, обеспечило сразу же немедленную разрядку напряженной обстановки по всему фронту. Правда, наступление не принесло, к сожалению, тех решающих результатов, которых можно было бы от него ожидать, но разрядка, наступившая ныне, все-таки колоссальна. Противнику пришлось отказаться от всяких наступательных планов. Он вынужден был полностью перегруппировать свои силы. Соединения, которые уже потрепаны в боях, он вынужден снова использовать на линии фронта. Полностью сорваны все его оперативные замыслы. Общественность подвергает вооруженные силы беспощадной критике. Противник понес и психологическое поражение. Он уже вынужден объявить, что нечего и думать о завершении войны до августа, а может быть, даже и до конца будущего года. Итак, мы видим полное изменение ситуации, какое две недели назад было бы сочтено совершенно невероятным. Таков реальный результат сражения.

…Задача, поставленная перед нашим новым наступлением, не выходит за пределы тех возможностей, которые имеются у наших войск. С нашей стороны будут участвовать в операции восемь дивизий. За исключением той одной, которая прибывает из Финляндии (6-я танковая дивизия СС «Норд»), остальные, конечно, сильно потрепаны в боях. Частично они пополнены. Учтите, что и противник, который окажется перед нами (пять дивизий или, возможно, только четыре, а может быть, и всего три), не имеет свежих сил, он тоже потрепан. Исключение составляют лишь одна-единственная его дивизия, расположенная непосредственно на Рейне, и 12-я американская танковая дивизия; но относительно последней еще нет точных данных — действует ли она вообще на этом участке. Кроме того, она лишь недавно прибыла на фронт и еще не участвовала в боях. Остальные же соединения противника на данном участке потрепаны, как и наши. Несомненно, что соотношение сил здесь будет таким, лучше которого и желать нельзя.

Если эта операция удастся, то она приведет к уничтожению определенной части той группы дивизий, которые окажутся против нас южнее участка арденнского вклинения. За описанной операцией сразу же последует новая. Она будет сопровождаться еще одним ударом. Я надеюсь, что мы сможем таким путем в первую очередь разгромить вот эти, расположенные к югу от Арденн американские соединения. Мобилизация сил для этого наступления и для последующих ударов потребовала величайшей смелости, а эта смелость, с другой стороны, связана с огромным риском. Поэтому, если вы услышите, что на южном участке Восточного фронта, в Венгрии, дела не очень хороши, то вам должно быть ясно: мы, разумеется, не можем быть одинаково сильны повсюду. Мы потеряли очень многих союзников. И вот, в связи с изменой наших милых соратников, нам, к сожалению, приходится постепенно отступать в пределы все более узкого кольца окружения. Но несмотря на все это, оказалось возможным удержать в общем и целом фронт на востоке. Мы остановим продвижение противника и на южном крыле. Мы встанем стеной на его пути. Нам удалось, несмотря ни на что, создать много новых дивизий, обеспечить их оружием, восстановить боеспособность старых дивизий, в том числе и пополнить их вооружение, привести в порядок танковые дивизии, скопить горючее, Удалось также, что очень важно, восстановить боеспособность авиации, так что в течение дня можно снова производить целый ряд самолето-вылетов, если только не мешает погода. Наши самолеты новых моделей теперь уже поступают на вооружение, и авиация может уже наконец в дневное время атаковать тылы противника, а он не в состоянии ей ничего противопоставить. И еще одно: нам удалось найти столько артиллерии, метательных аппаратов и т. п., танков, а также пехотных дивизий, что оказалось возможным восстановить хотя бы равновесие сил на западе. Это уже само по себе чудо. Оно потребовало непрерывных усилий, многомесячного труда и постоянной настойчивости даже в мелочах.

Я хотел бы в заключение призвать вас к тому, чтобы вы со всей страстностью, всей энергией, всей своей силой взялись за предстоящую операцию. Она — одна из тех, которые имеют решающее значение. Ее успех абсолютно автоматически приведет к успеху следующего удара. А успех следующей, второй операции автоматически повлечет за собой ликвидацию всякой угрозы левому флангу нашей наступающей группировки. В случае успеха мы, по существу, полностью взломаем на западе добрую половину фронта противника. А потом посмотрим. Я думаю, что противник не сможет оказать длительного сопротивления тем 45 немецким дивизиям, которые к тому времени смогут принять участие в наступлении. Тогда мы еще поспорим с судьбой».