Книга Крушение германского блицкрига в 1914 году - Максим Оськин

Павел Карлович фон Реннепкампф — командующий 1-й армией

В этот же день, 4(17) августа, сразу по переходу государственной русско-германской границы, вдоль которой уже неделю завязывались кавалерийские стычки, русский 3-й армейский корпус ген. Н.А. Епанчина (в 1913 году сменил на этой должности командующего 1 — й армией ген. П.К. фон Ренненкампфа) вступил в бой с І-м германским корпусом у местечка Сталлупенен. В состав 3-го армейского корпуса входили 25-я (генерал-лейтенант П.И. Булгаков) и 27-я (генерал-лейтенант А.-К.М. Адариди) пехотные дивизии. Причина сражения практически на самой границе объяснялась тем, что командир германского І-го армейского корпуса ген. Г. фон Франсуа, не предупредив штаб VIII-й армии, самочинно двинулся вперед.

Действительно, планы командования VІІІ-й германской армии принять бой с 1-й русской армией на укрепленном рубеже реки Ангерап, дабы иметь преимущество не только в войсках, но и в географии, и в фортификации, не оправдались. Части германского І-го армейского корпуса прикрывали сосредоточение всей VІІІ-й германской армии, однако его командир двинулся вперед и принял бой с русскими в сорока километрах восточнее укрепленного рубежа реки Ангерап, где 1-й армейский корпус должен был стоять, согласно указаниям армейского командования. Горевшие желанием сразиться противники сошлись в ожесточенном бою, где все зависело от почина частных начальников и мужества простых солдат и офицеров. Сражение решилось превосходством русских в силах (на выручку подоспел несколько отставший 4-й армейский корпус), и инициативой командиров дивизий. Части 25-й пехотной дивизии ген. П.И. Булгакова ворвались в Сталлупенен, а соседи фланговыми ударами опрокинули противника.

Тем не менее, превосходство германцев в артиллерийском огне сказалось уже в этой первой стычке: потери русских все-таки немного превосходили потери немцев. И это — несмотря на гораздо более высокую выучку русских артиллеристов. Потери русской 27-й пехотной дивизии ген. А.-К.М. Адариди, дравшейся без взаимодействия с соседом, превысили шесть с половиной тысяч человек, львиная доля которых пришлась на 105-й пехотный Оренбургский полк, угодивший под фланговый артиллерийский огонь. Погиб и командир полка — полковник Комаров. Всего, по признанию самого начальника дивизии, его войска потеряли 63 офицера, 6842 солдата и 12 пулеметов — сорок шесть процентов исходного состава. А 105-й пехотный Оренбургский полк, в том числе, потерял 31 офицера, 2959 солдат и 8 пулеметов. 27-я пехотная дивизия оказалась в ситуации оголенного фланга, ибо следующая за ней 40-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Н.Н. Короткевича из состава 4-го армейского корпуса была придержана на марше мелкими немецкими авангардами. Фланг невольно обнажился, и немцы ударили туда, остановив продвижение русских.

Устойчивость немецкой пехоты в оборонительном бою, при должной поддержке артиллерии, оказалась столь высока, что фронтальные удары по Сталлупенену не могли дать результата, даже при превосходстве русской стороны в численности. Лишь обходное движение 29-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта А.Н. Розеншильд-Паулина из состава 20-го армейского корпуса вынудило германцев отступить к Гумбиннену. Именно войскам 29-й дивизии принадлежат первые трофеи в Первой мировой войне на Восточном фронте — восемь орудий.

Уже здесь, в первом же бою с немцами, русские были неприятно удивлены наличием у противника сильной тяжелой полевой артиллерии. Русский армейский корпус имел на вооружении 109 орудий, в том числе 96 легких 3-дм (76,2-мм) полевых орудий и 12 легких 122-мм гаубиц. Германский армейский корпус имел на вооружении 160 орудий, в том числе 108 легких 77-мм полевых пушек, 36 легких 105-мм гаубиц и 16 тяжелых 150-мм гаубиц. Таким образом, перевес в артиллерийском огне — по сути дела, решавшем участь сражений — всецело был на стороне немцев.

Вся 1-я русская армия имела только четыре тяжелых орудия против тридцати двух германских тяжелых полевых гаубиц и нескольких батарей тяжелых крепостных орудий, которые примут участие в сражении под Гумбинненом. В России знали об усилении полевой артиллерии неприятеля, но противопоставить этому равноценное оружие к началу войны не успели. Вдобавок, сделавшие ставку на блицкриг немцы перед июлем 1914 года сделали все, чтобы повысить подвижность и скорость действия тяжелых батарей, действующих в полевой борьбе. В частности, русский Генеральный Штаб отмечал по этому поводу: «В организации тяжелых гаубичных батарей введено крупное усовершенствование: раньше снаряды перевозились на четырехколесной повозке типа, приближающегося к обыкновенному обозному: при занятии позиции приходилось медленно выгружать заключавшиеся в них боевые припасы. Теперь же тяжелые гаубицы получили бронированные зарядные ящики; на позиции по сторонам гаубицы становятся два зарядных ящика, и за ними прислуга гаубицы (которая не имеет щита) может находить укрытие. Таким образом, увеличилась быстрота изготовки к открытию огня, и стойкость тяжелых гаубичных батарей под неприятельской шрапнелью».

Хан Гуссейн Нахичеванский — начальник армейской кавалерийской группы 1-й армии.

После боя под Сталлупененом германцы поспешили отойти, так как вся VІІІ-я армия еще не успела сосредоточиться в данном районе. Сосредоточение немцев несколько запаздывало по сравнению с той инициативой, что была проявлена командиром І-го корпуса генералом Франсуа, вступившим в сражение у Сталлупенена. Этот бой дал генералу М. фон Притвицу сведения о начале русского наступления, и германский командующий VIII-й армией приказал І-му армейскому корпусу отойти немного назад, к Гумбиннену, куда подтягивалась вся VІІІ-я германская армия.

В какой-то мере бои у Сталлупенена 4 (17) августа и затем у Гумбиннена 7 (20) августа, явились для германского командования случайными, незапланированными. С одной стороны, директива верховного командования требовала встретить русских на границе и отразить их, с другой — немцами предполагалось, что русские будут иметь значительный перевес в силах, а потому командующий VІІІ-й армией не был жестко скован необходимостью решающего сражения на границе. Предвоенные наработки предполагали разгром русских армий вторжения поодиночке. Следовательно, чем раньше немцы успевали разбить одну русскую армию, тем у них больше оставалось шансов на успешные действия против второй русской армии. Германское командование было обречено на сражение на государственной границе, дабы русская Наревская армия не успела выйти на немецкие коммуникации, что, в сочетании с упорной обороной русской Неманской армии, могло привести немцев к поражению и уничтожению главных сил еще до линии Вислы, которую следовало удерживать вплоть до победы во Франции.

Но все же ген. М. фон Притвиц не торопился навязать сражение сразу же по пересечении русскими границы. Учитывая, что русские армии вторжения наверняка будут иметь численное превосходство в живой силе, германское командование рассчитывало встретить неприятеля на укрепленном рубеже реки Ангерап.