Книга Операция "Дуб". Звездный час Отто Скорцени - Грег Аннусек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Измена Италии очевидна, — сказал он. — Это лишь вопрос времени. Представители Италии уже ведут в Португалии сепаратные переговоры с союзниками».
За этими словами последовал новый каскад имен, географических названий, секретных документов. Затем Гиммлер приступил к беседе с генералом Штудентом.
Скорцени посмотрел на часы. Было уже почти одиннадцать часов вечера. Его товарищи в Берлине, по всей видимости, не находили себе места от беспокойства. Он попросил разрешения отлучиться на минутку, чтобы позвонить по телефону.
В коридоре, дожидаясь, когда его соединят с Берлином, Скорцени закурил. В следующую секунду он увидел Гиммлера, который заметил зажженную сигарету и тут же гневно обрушился на Скорцени: «Неужели вы не можете обходиться без сигарет? Похоже, вы не тот, кто нам нужен для выполнения этого задания!»
«Многообещающее начало, — сказал себе Скорцени и каблуком раздавил окурок. — Неужели я не понравился герру Гиммлеру и могу лишиться моего почетного задания?»
Англичане не преминут этим воспользоваться, русские этому обрадуются, англичане высадятся (на побережье Италии). Не будет преувеличением сказать, что от Италии всегда попахивало изменой.
Возможно, Скорцени этого не знал, но целые сутки до его прибытия «Волчье логово» было взбудоражено и гудело, словно пчелиный улей. Суровая же правда заключалась в том, что свержение Муссолини застигло главу Третьего рейха, как, впрочем, и всю нацистскую верхушку, врасплох.
Разумеется, немцы были не так наивны, чтобы совершенно исключать возможность переворота в Италии. Более того, поскольку авантюра в Северной Африке завершилась для стран «оси» позорным провалом и вторжение союзников в Италию в любой момент могло обернуться реальностью, Гитлер вот уже несколько месяцев с подозрением следил за действиями итальянского королевского дома. Фюрер на протяжении нескольких лет постоянно твердил о том, какую угрозу представляют король и его ближайшее окружение — причиной этому было его презрение к буржуазии и правящему классу, — которых он в своих речах называл не иначе как пятая колонна аристократии. (В августе 1939 года, накануне начала войны Гитлер убеждал своих генералов в том, что Муссолини якобы является «залогом успеха» и, если его убрать с политической арены, «мы не можем быть уверены в верности Италии странам „оси“. Итальянский же двор в целом настроен против дуче». Впрочем, Гитлер и король Италии прониклись друг к другу неприязнью уже давно («Нацистский заговор и агрессия», том 3, с. 582). Немцам также не давало покоя пошатнувшееся здоровье Муссолини, поскольку это ставило под сомнение стабильность фашистского режима в Италии.
«Как паук в паутине, мы должны быть постоянно начеку, — с апломбом заявил Гитлер двумя месяцами ранее. — Слава богу, у меня отличный нюх на такие вещи, и я обычно чую их задолго до того, как они случаются».
Увы, несмотря на возросшую бдительность, свержение дуче явилось для немцев неприятным сюрпризом. Что касалось Италии, Гитлер полагался на информацию, которую получал от своих людей в Риме, главным образом дипломатов и агентов секретных служб Третьего рейха. Всех их государственный переворот застал врасплох. Немецкий посол в Риме Ганс Георг фон Макензен (сын знаменитого фельдмаршала) оказался недальновидным в своих оценках положения в итальянской столице. Посол и его окружение не только не заметили тайных махинаций королевского двора, но также проглядели возросшую активность некоторых приспешников самого дуче, в частности, из числа членов Большого фашистского совета.
По иронии судьбы, 25 июля, то есть в день ареста дуче на королевской вилле, Макензен докладывал своему начальству, что политическая ситуация в Риме целиком и полностью подконтрольна Муссолини. Нацистская верхушка получила этот столь оптимистичный отчет одновременно с известием о государственном перевороте. «Отчет фон Макензена пришел как раз в тот момент, когда Бенито Муссолини был объявлен пленником его величества короля Италии, — вспоминает Ойген Долльман, который был рядом с Макензеном, когда тот отправлял свой отчет. — Узнав об этом, министр иностранных дел, Риббентроп, пришел в ярость».
На момент переворота в Италии Гитлер столкнулся с рядом поражений на других фронтах. Свержение дуче стало последним в ряду военных и политических катастроф стран «оси» в Европе. И хотя в июле 1943 года большая часть континента оставалась в железной хватке фюрера, арест Муссолини явился первым сигналом того, что англоамериканцы намерены активизировать свои действия.
На востоке Советская армия потихоньку отнимала у Германии с трудом завоеванное «жизненное пространство» (Lebensraum), оттесняя войска вермахта все дальше на запад. Собственно говоря, события начали развиваться в отнюдь не пользу рейха еще в самом начале года. В феврале закончилась Сталинградская битва, одна из самых кровавых в истории человечества и самое крупное поражение Германии на тот момент. Жертвами упрямой позиции Гитлера, запретившего Паулюсу отступить ради спасения армии, стали несколько сот тысяч человек, убитые или взятые в плен. Сталинград стал своего рода психологическим поворотным пунктом войны, не говоря уже о колоссальных человеческих жертвах.
За Сталинградом последовала не менее крупная катастрофа на Южном фронте. Летом того же года объединенные силы союзников разгромили войска вермахта в Северной Африке, где когда-то совершал свои подвиги знаменитый Лис Пустыни, маршал Эрвин Роммель. Успех англоамериканцев в Африке стоил странам «оси» примерно 250 тысяч немецких и итальянских солдат, сдавшихся в плен с неохотного согласия Муссолини. Эта победа открыла союзникам дорогу для высадки на Сицилии, которая состоялась 10 июля.
«Лишившись позиций в Африке, — писал немецкий генерал Зигфрид фон Вестфаль, игравший ключевую роль на итальянском театре военных действий, — „Крепость Германия“ обнажила свой южный фланг, и, как выразился Черчилль, мягкое подбрюшье Европы стало уязвимым для нанесения удара». Неудачи на африканском фронте лишь укрепили решимость тех, что задумал сместить дуче с его поста.
На Западе, где военные действия, в основном, шли на море и в воздухе, дела у стран «оси» обстояли ненамного лучше. Битва в Атлантике, эта морская игра в «кошки-мышки» между немецкими субмаринами и грузовыми транспортами союзников, весной стала клониться в пользу последних. Гитлеру ничего не оставалось, как отозвать из Северной Атлантики свои подводные лодки, некогда наводившие ужас на противника, что позволило уже летом 1943 года тысячам торговых судов беспрепятственно пересечь Атлантику, направляясь из США в Британию. Безусловно, для стран «оси» такая ситуация была неприемлема, потому что означала постоянный перевес сил в пользу союзников. «Битву за Атлантику мы проиграли», — с горечью произнес позднее адмирал Карл фон Дёниц, глава германского флота.
Что касается гражданского населения Германии, то в 1943 году война пришла и к нему в виде массированных бомбардировок крупных немецких городов самолетами союзников. Вылетая с баз на территории Англии, которая превратилась в своего рода гигантский авианосец, уже в первой половине 1943 года бомбардировщики союзников сделали сотни боевых вылетов в границы рейха. Эти вылеты продолжились и во второй половине года. (На Германию в 1943 году было сброшено бомб общим весом в 200 тысяч тонн, то есть в пять раз больше, чем в предыдущем году.)
