Книга Голубь с зеленым горошком - Юля Пилипенко

Да как же у барышень так получается? Как все эти вики из Запорожья наступают себе на горло, терпят озабоченные фото с пенсионной эрекцией, забывают о чести, достоинстве и таком понятии, как элементарная гордость? Неужели их от себя не тошнит? Ради чего все это? Чтобы выйти замуж, уехать в Германию или Турцию, выключать свет по графику и каждую ночь ложиться в постель с примитивным кобелиной? А как же любовь? А как же свобода? А как же Жизнь, в конце концов?

Пока немец переписывался сам с собой, я решила, что пора присмотреть какой-нибудь уютный ресторанчик, желательно без людей. Доза знакомств за сегодняшний день давным-давно превысила все допустимые нормы и лимиты. Даже дымить сигаретой пришлось, выслушивая басни Хуана из Аргентины. Enough is enough[4]. Учитывая тот факт, что последние две недели я вообще ни с кем не общалась, меня начинало мутить и выворачивать. Хотя нет. Общалась. Я писала одному-единственному человеку, которому очень симпатизировала. Он был сильнейшей личностью и вызывал во мне такое грандиозное уважение, что я как-то незаметно к нему прониклась и прикипела. Казалось, я могла рассказать ему обо всем, что происходит внутри меня и скрывается под маской улыбки. Абсолютно всю правду о потаенных мечтах, накопившейся боли и истинных желаниях. Это походило на ситуацию, когда ты кладешь голову на плечо незнакомцу в поезде и неожиданно начинаешь плакать. Слезы текут, текут, а ты уже не можешь остановиться, потому что их слишком много. Слишком много для тебя одной. И большой вопрос в том, как поведет себя незнакомец: уберет плечо и отсядет от греха подальше либо останется, боясь пошевелиться. Человек, которому я писала, не убрал плечо и не послал куда подальше. Один его синенький значок с поднятым пальцем в фейсбуке значил для меня больше, чем миллионы встреч, подбадривающих фраз и дурацких мотивирующих картинок от хорошо знакомых мне людей. Этот значок был дороже всего на свете. Дороже воздуха и даже солнца. Особенно в течение последних двух недель.

* * *

Я практически забрела в противоположный конец терминала. Все рестораны были на одно лицо, и не один из них не вызывал таких эмоций, чтобы сказать себе: «Бинго! Это мое место!» Сумка сильно передавливала голое плечо, на котором уже чуть заметно просматривался синяк – стандартная издержка сниженных тромбоцитов. Ноутбук, тяжеленная книга с Мэрилин Монро Энди Уорхолла на фронтальной обложке, набитый старыми посадочными кошелек, гора документов, жизненно важные таблетки, пара-тройка маек, на случай, если багаж затеряется во время стыковки, – все это давило и сковывало движения. Но упорство и специфическое настроение подсказывали мне дойти до самого конца. И какой же верной оказалась эта подсказка, распахнувшая передо мной двери «La Terazza by La Rotisserie»… Что могло быть лучше сочнейшего аргентинского мяса на уютной открытой террасе, которая сочетала в себе нежные лучи, теплое дерево и виноградники Мендозы? И тишина – вот что было по-настоящему бесценно.

Солнце припекало с изрядной силой, поэтому выбор столика был сделан в долю секунды. Он находился в самом углу, укрытый тенью от навеса из виноградников. Только приблизившись к нему вплотную, я заметила, что терраса слегка видоизменяет форму и заворачивает за угол. Это однозначно было идеальное место, но, к сожалению, его уже занял какой-то мужчина. Чертовски красивый мужчина, должна сказать.

Я приземлилась по соседству и вместе с ярко-оранжевым лэптопом выложила из сумки «The History of Modern Art». Заказав по-французски аргентинский стейк с бокалом красного, я заулыбалась, потому что официантка приняла меня за француженку. Большая стыковка в рейсах позволяла расслабиться, поэтому я в свое удовольствие потягивала вино и перелистывала страницы, любуясь шедеврами Моне и Мэри Кэссет. Книга несомненно стоила синяка на плече и потраченных на нее денег в стокгольмском музее. Странно, но мне показалось, что кто-то изучает картины вместе со мной. Трудно сказать, что больше заинтересовало единственного посетителя террасы – я или книга, потому что из-за огромных черных очков я не могла понять, куда именно направлен его взгляд. В эту минуту я была очень довольна тем, что из трех пар очков, прихваченных с собой на Мадейру, на мне оказались с самым темным светофильтром. Мэри Кэссет безусловно была очень одаренным художником, но я все чаще начинала стрелять глазами в сторону своего соседа. Бывают люди, на которых хочется смотреть постоянно. Он относился именно к этой категории: элегантный костюм, белоснежная рубашка и феноменальные часы, которые отбрасывали приятные блики от постепенно отвоевывающего пространство солнца. Сколько же в нем было вкуса, сколько достоинства… Слегка тронувшая волосы седина придавала ему дополнительный шарм, а выглядывавший из-под воротника шрам на шее откровенно завораживал. Да уж… такой, как он, не отправит фото в трусах и не назовет тебя «зайчиком» или «бельчонком», за что иногда хочется вырвать выпирающий мужской кадык.

Я как раз пыталась сосредоточиться на мясе и крохотной картошке, когда к столику моего соседа подошел невысокого роста человек с портфельчиком из крокодиловой кожи.

– Мистер Гуерра? – вопрос прозвучал еле слышно.

Красавец привстал и протянул незнакомцу руку. Они разговаривали настолько тихо, что я даже не смогла уловить, на каком языке происходила беседа. Впрочем, в тот момент это уже не являлось вопросом жизненной важности, потому что после мяса, вина и бессонных суток мой организм начинал давать сильный сбой. Два ряда ресниц постоянно смыкались в один, и контроль над ситуацией выходил за рамки моей компетенции. Взяв в руки прямоугольную сидушку, которая значительно смягчала деревянные скамьи ресторана, я приложила ее к стене и прислонила голову к новообразованной конструкции. В лэп-топе необходимости так и не возникло, поэтому я бросила его обратно в сумку, а книгу переложила на скамейку напротив, освободив себе таким образом достаточное количество места под «кровать». Перед тем как окончательно и бесповоротно ускользнуть от реальности, я увидела, как мои соседи по столику обменялись среднего размера конвертами.

Проснулась я посвежевшей и в довольно хорошем настроении. Взглянув на часы, я легонько зевнула, и…

«Твою мать», – пронеслось у меня в голове.

Время подсказывало, что регистрация на Лиссабон уже не просто началась – она, скорее, заканчивалась. Нервно схватив сумку, я вылетела с террасы и, быстро рассчитавшись с официанткой во внутреннем помещении ресторана, понеслась на регистрацию. Багаж мой зарегистрировали в Киеве сразу до Лиссабона, но новый посадочный талон я должна была получить в Женеве. И снова эти клятые электронные стойки… Как же я их ненавидела… Не в одном аэропорту мира мне еще не удавалось просканировать паспорт с первого раза и полюбоваться, как мой boarding-pass падает мне в руки, словно пачка купленных в автомате сигарет. Провозившись с дурацкой машиной двадцать пять минут, я поняла, что попросту опоздаю на рейс, а это никак не вписывалось в мои финансовые планы. Я высматривала help-desk на стойках «Swiss Allianz» в предвкушении огромной очереди, но в этот раз удача повернулась ко мне своим нагловатым лицом. Очаровательный полушвейцарец-полуфранцуз выдал мне посадочный и засыпал вопросами: