Книга Любить запрещается - Барбара Картленд

– Нас осталось всего двое на всем белом свете, – вслух подумала Ария, но, увидев в зеркале движение своих губ, тихо посмеялась над этой нелепостью.

Ее трудно было расстроить надолго. Настроение Арии снова поднялось. Она немного сдвинула на правую бровь маленькую черную шляпку, которая была на ее рыжих кудрях, достала косметичку и попудрила нос. Нужно выглядеть как можно лучше, прежде чем подняться по узким ступенькам в агентство. Кто знает, что ждет ее там?

Ария все еще предавалась тому, что Нэнни называла фантазиями, когда услышала, как по лестнице кто-то спускается. Подняв глаза, она увидела мужчину и женщину.

– Лучшее, что мы можем сделать, – говорил мужчина, – это отдать весь наш доход слугам и попросить взамен несколько шиллингов на карманные расходы.

– О, не будь таким нелепым, Джон! – раздраженно воскликнула его спутница. – Ты сам знаешь: нужно, чтобы в доме кто-то был. Так дальше не может продолжаться.

С хмурым лицом она протиснулась мимо Арии, за ней, с видом человека, которому все надоело, последовал ее муж, и входная дверь с треском захлопнулась за ними.

Ария еще раз оглядела себя в зеркале и стала подниматься по лестнице. Агентство миссис Бенстэд было точно таким же, как и все остальные, в которых Ария побывала в то утро. Тот же запах газа и застарелого табачного дыма, такие же грязно-коричневые стены с облупившейся краской, тот же дух уныния, пропитавший всю контору.

Она обратилась к угрюмого вида девице, с безразличным видом сидящей за столом. Услышав, что Ария сама нанимается на работу, а не хочет нанять прислугу, девица слегка оживилась.

– Миссис Бенстэд примет вас через секунду, – сказала она. – Вы присядьте.

Ария села на неудобный стул, у которого одна ножка была короче другой, прислоненный к стене прямо у двери. Девица повернулась к своей машинке и застучала по клавишам с чуть ироничным видом, как бы насмехаясь над теми, кто рассчитывает найти что-нибудь необычное и интересное в таком месте, как это.

Дверь в другом конце комнаты отворилась, и из нее выпорхнула крупная цветущая дама в шляпке с зелеными перьями и с чрезвычайно ядовитого оттенка помадой на губах. Она беспечной походкой прошла через комнату, подмигнула девице за столом и сказала:

– Пока, милочка, еще увидимся.

Затем она стала спускаться по лестнице с топотом, от которого, казалось, затряслась вся контора.

Через мгновение в дверях кабинета появилась миссис Бенстэд. Она была средних лет и носила очки в розовой оправе, из уголка ее рта небрежно свисала сигарета. О том, что это для нее привычно, свидетельствовали ярко-желтые пятна никотина на пальцах и неистребимый запах дешевых сигарет в кабинете.

– Я сейчас приму вас, – отрывисто сказала она Арии и бросила через плечо девице за столом: – Я послала Люси Джарвис к леди Гримблторп. Позвони-ка и сообщи, что она выехала.

– Леди Гримблторп нужна была супружеская пара, – возразила девица.

– Она удовлетворится тем, кого мы ей нашли, и еще спасибо скажет, – ответила миссис Бенстэд.

Последнюю фразу она выкрикнула, уже усаживаясь за стол, и жестом указала Арии на стул напротив себя.

– Так, посмотрим… Вы уже бывали у нас?

– Нет, – ответила Ария.

– В таком случае мне придется записать ваши данные, – неохотно проговорила миссис Бенстэд, как будто Ария причинила ей невероятные неудобства.

Она покопалась в беспорядке на своем столе, пока среди полудюжины абсолютно одинаковых папок не нашла то, что ей было нужно.

– Фамилия? – осведомилась она.

– Милбэнк, – ответила Ария.

Прошлой ночью она решила не пользоваться собственным именем. Конечно, сказала она Нэнни, это нелепый снобизм – думать, что кто-нибудь мог о ней слышать. Но все же Чарлз – баронет, а отец был знаком со множеством людей. Глупо, конечно, но ей совсем не хочется объяснять кому бы то ни было, почему она вынуждена работать, или обсуждать смерть отца.

Она никогда не забудет те ужасные заголовки и гнусные сенсационные сообщения, которыми были полны все газеты, с фотографиями отца и той женщины, что погибла вместе с ним, и даже снимками Квинз-Фолли.

ЗНАМЕНИТЫЙ БАРОНЕТ ПОГИБ В АВТОМОБИЛЬНОЙ ГОНКЕ ПОСЛЕ ВЕЧЕРИНКИ.

На развороте газеты Ария видела слова, которые могли видеть и другие:

БЛЕСТЯЩИЙ ВЕЛЬМОЖА РИНУЛСЯ НАВСТРЕЧУ СВОЕЙ ГИБЕЛИ.

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ЩЕГОЛЕЙ ВРЕМЕН РЕГЕНСТВА.

Она не верила тому, что читала. Ей казалось невероятным, что отец, которого она видела только накануне, мертв. Но когда в гостиницу роем устремились репортеры, не переставая звонил телефон, ее расспрашивали полицейские, газетчики, руководство отеля – каждый и всякий хотел знать все больше и больше о происшествии – у Арии появилось чувство, что это какой-то кошмар, от которого она никак не может очнуться.

Никто не узнает, с каким облегчением в одно дождливое, туманное утро она прибыла на вокзал Виктории и увидела стоящего на перроне Чарлза. Тогда она рассматривала его как человека, который избавит ее от страдания, на которого можно опереться, ища помощи и поддержки. Она не сознавала, что это ей придется быть сильной, стать той скалой, на которую он мог бы опереться.

Канув в безвестность Квинз-Фолли, они оставили позади скандальные истории о сумасбродствах сэра Гладстона, подробности того, как он в одну ночь выиграл в Монте-Карло целое состояние только затем, чтобы спустить его на следующий день; о костюмированных балах, на которых гостей развлекали легендарные артисты со всего мира; о пари, которые он заключал, когда значительные суммы денег переходили из рук в руки; о его необычном, эксцентричном характере, постоянно доставлявшем материал для газетчиков, что бы он ни сделал или ни сказал.

– Забудь об этом, – сказал ей Чарлз в поезде, увозившем их в Квинз-Фолли, когда Ария старалась выплакать весь тот ужас и боль, которые переживала с тех пор, как весть о гибели их отца попала в заголовки газет.

– Забудь об этом… и о нем! – добавил он тихо, как бы стыдясь своих слов.

Крепко держась за руку брата, Ария верила, что это возможно. До той минуты, когда они прибыли в Квинз-Фолли. Она никогда не забудет выражения, которое появилось на лице Чарлза, когда они вошли в дом и обнаружили, что он пуст.

– Наверное, он убрал мебель куда-то в одно место, – в замешательстве произнес Чарлз.

Но Ария знала правду еще до того, как Нэнни, которая все годы, что их не было, присматривала за домом, приковыляла вниз по задней лестнице и рассказала им, что произошло.

– Мебель увезли вещь за вещью, милые мои, – сказала она. – Из Лондона приезжал фургон с письмом от вашего отца, где было сказано, что я должна отдать им то кресла работы Шератона,[2]то серебряное зеркало в Елизаветинском стиле.