Книга Кормилица по контракту - Татьяна Бочарова

Валя слушала и кивала. Она ни о чем не жалела и была исполнена энтузиазма. Колбаса так колбаса. Главное, что она уже устроена, что завтра ее первый рабочий день, а, значит, совсем скоро можно будет не зависеть от вредной и сердитой Евгении Гавриловны, снять свое жилье, послать в Ульяновск кругленькую сумму, да и про себя тоже не забыть.

— Ну, ладно, — наконец махнула рукой Люся, — ты сейчас идти домой, хорошенько отдохни, спать ложись пораньше, чтобы завтра силы были. До встречи.

— Спасибо. — Валя благодарно улыбнулась.

— Не за что, — засмеялась Люся, — все, я побежала. Гуд бай. — Она вытолкнула ее обратно в зал и моментально растворилась.

Валя постояла немного, потом подошла к прилавку с колбасами. Она долго смотрела на работу девушек, и постепенно ей стало казаться, что в ней нет никакой особой сложности. Пожалуй, быть официанткой значительно труднее, чего стоит только одно умение увертываться от перебравших клиентов!

Закончив свое наблюдение, Валя во второй раз покинула универсам. На этот раз она не стала нигде больше задерживаться, а сразу двинулась к дому. Зашла в подъезд, поднялась на нужный этаж, отомкнула квартиру.

— Кт-то т-там? — тут же вопросил из комнаты Петруша. — Вор-ры?

— Ну, почему сразу воры? — засмеялась Валя. — Нельзя быть таким подозрительным.

Она занесла продукты на кухню, отломила от пастилы кусочек и, зайдя в комнату, сунула его между прутьев клетки. Сначала попугай недоверчиво нахохлил радужные перышки, затем несмело клюнул крепким, желтоватым клювом.

— Ну как? — спросила у него Валя. — Вкусно?

— Дря-янь! — лаконично изрек тот и принялся щипать пастилу со всех сторон.

— Если гадость, нечего тогда жрать, — обиделась Валя и поглядела на старинные, деревянные часы с гирьками, висевшие на стене.

Время только час, делать абсолютно нечего. Она поколебалась и включила телевизор. На экране шел какой-то сериал, начала которого Валя не видела. Она устроилась на диване, закинув ногу на ногу, и принялась с интересом смотреть.

Тетка должна была прийти лишь к вечеру, и Валя почувствовала себя полной хозяйкой: во время рекламной паузы сбегала в кухню, быстренько вскипятила электрочайник, налила себя чаю и, прихватив пастилу, вернулась обратно к телевизору.

— Пр-риятного апп-петита, — прокомментировал ее действия Петруша.

— И тебе того же, — насмешливо проговорила Валя, откусывая крепкими белыми зубами пастилу.

Вскоре фильм ей наскучил. Она решила поглядеть, что еще есть интересного в теткиной квартире, кроме старинных часов, телевизора и не в меру умной говорящей птицы. Залезать в шкаф показалось ей неприличным, а вот один из ящиков комода был все равно соблазнительно приоткрыт. Валя осторожно выдвинула его до конца, и ее взгляду представилась стопка толстых фотоальбомов в пыльных, изъеденных молью, бархатных переплетах. «В самый раз», — подумала она и, выудив наугад один из альбомов, раскрыла его на первой странице. Там оказалось два снимка, старых, черно-белых, с пожелтевшими, нечеткими краями. Оба снимка изображали молодую девушку в платье с матросским воротничком, с лицом строгим и чрезмерно худым и длинными, темными волосами, распущенными по плечам. Валя без труда узнала в незнакомке Евгению Гавриловну.

Вот ведь елки-палки — а тетка-то, кажется, в юные годы была очень даже ничего, хоть и тощевата маленько. Небось и ухажеров у нее хватало.

Словно в подтверждение Валиных мыслей на следующей странице располагалось фото симпатичного молодого человека с курчавой шевелюрой и папиросой в зубах. Внизу карточки шла надпись витиеватым, затейливым почерком: «Милой Женечке на вечную память от Георгия Р.».

Валя с детским любопытством принялась воображать, кто же такой был этот Георгий Р. Может быть, теткин муж, который потом ушел, бросив ее? Верно, с тех пор она и стала такая злющая — неудача в любви хоть кого сделает стервой. Интересно, а детей у них не было?

Валя хотела было перевернуть еще страничку, как вдруг из прихожей послышался звук отпираемого замка. Она вздрогнула от неожиданности и, точно воришка, поспешно захлопнула альбом.

— К-кто там? — оглушительно гаркнул Петруша.

— Свои, успокойся, — ворчливо произнес голос Евгении Гавриловны, и тотчас вслед за этим сама она появилась на пороге комнаты.

При виде растерянной Вали с альбомом в руках ее лицо, и без того длинное и узкое, вытянулось еще больше.

— Это еще что за фокусы? — сурово проговорила тетка и, шагнув к девушке, резким движением выхватила у нее альбом. — Я, значит, за порог, а ты по чужим ящикам шастать? Нечего сказать, пригрела змею.

— Да я… я только посмотреть, — виновато прошептала Валя, — просто так, скуки ради. Там же ничего секретного.

— Почем ты знаешь, что ничего? — не унималась Евгения Гавриловна. — Ишь, молодежь! Не воспитывают вас нынче, все дозволено. Скоро и воровать разрешат, и грабить средь бела дня.

— Вор-ры, вор-ры! — радостно подхватил знакомое слово попугай.

— Цыц, ты, оглашенный, — шикнула на него Евгения Гавриловна и, назидательно погрозив Вале длинным, узловатым пальцем, проговорила: — Гляди у меня: замечу еще что в этом роде, сразу выгоню вон. Ясно?

— Зачем вы так? — не выдержала Валя. — Разве я украсть у вас хотела? Я и так вас долго не стесню, скоро уеду.

— Куда это ты уедешь? — колко поинтересовалась тетка.

— Комнату сниму, — уже с явным вызовом проговорила Валя. — Я на работу устроилась.

— На какую такую работу? — Евгения Гавриловна недоверчиво сощурилась. — Ты, девка, ври, да не завирайся.

— Делать мне нечего, как врать. — Валя небрежно повела плечиком. — Я с завтрашнего дня в супермаркете работаю. На колбасе.

— На чем? — изумилась тетка.

— На колбасе! — отрезала Валя. Подумала секунду и прибавила с гордостью: — В универсаме «Надежда». Слышали, надеюсь, о таком?

— Слыхала, — слегка порастеряв пыл, проговорила Евгения Гавриловна. — Что ж, тебя верно туда взяли?

— Верно.

— Прямо так, с улицы?

— А что, по-вашему, кастинг надо было пройти? — съязвила Валя. — Это чай не «Фабрика звезд», а гастроном!

— Погоди ты, не насмешничай, — отмахнулась тетка и, сунув альбом с фотографиями на место, тяжело села на диван, — по порядку давай, что да как.

Валя почувствовала, что больше не сердится на нее. Ей захотелось поделиться своими впечатлениями, захотелось, чтобы ее выслушали и похвалили за принятое решение.

— Иду я, значит, домой, — с увлечением начала она, — и тут соображаю, что неплохо бы в магазин заскочить.

— В магазин заскочить, — ворчливо перебила Евгения Гавриловна, — а говорит, денег у нее нет!

— Да я только хлеба буханку и сладенького к чаю, — беззлобно пояснила Валя, — вы не перебивайте, не то я что-нибудь спутаю. Ну и вот, спрашиваю у тетки, где здесь гастроном поприличней. Она мне и указала эту самую «Надежду». Я туда зашла, все купила, что надо, а когда уходить собралась, глядь: объявление висит. Нужен, мол, продавец. Ну, я ноги в руки и обратно. К охраннику — так и так, возьмите на работу. Тот меня с одной дамой свел, шикарная такая дама, ногти у нее обалденные, да и на внешность ничего. Она меня отвела к хозяину магазина. Нерусский он какой-то, зовут Муртаз Аббасович. Грузин, наверное.