Книга Командарм. Позади Москва - Олег Таругин

Уделялось должное внимание и физической подготовке, как индивидуальной, так и специальной. Ничего против Сергей не имел, как и остальные слушатели, все без исключения пришедшие в академию из боевых частей, каждое утро начиная с физзарядки и дважды в неделю посещая тренажерный зал. Занятия с инструкторами, спарринги с товарищами, стрельбы и марш-броски с полной выкладкой, два-три раза в год – внезапные подъемы по боевой тревоге и выбросы в удаленные районы планеты, весьма напоминающие знакомые по прошлой жизни экзамены на выживание частей космодесанта. Да, собственно говоря, и проводимые, как сильно подозревал Кобрин, по стандартным схемам – армия же, к чему придумывать что-то новое, коль имеются прекрасно зарекомендовавшие себя за годы использования методики? Одним словом, «заплыть жирком» будущим полковникам Генерального штаба определенно не светило, равно как и оказаться в роли героя древнего анекдота про бегущего генерала[4]. Смеха никто из них, реши внезапно пробежаться, уж точно бы не вызвал. Любой четверокурсник был готов сдать самые строгие нормативы боевой и физической подготовки – руководство не собиралось повторять ошибок прошлого. Время страдающих избыточным весом штабистов в пошитых по индивидуальному заказу мундирах и застегнутых «на последнюю с края дырку» ремнях прошло.

Впрочем, возможно, время летело быстро и совсем по иной причине…

За свою не столь и долгую жизнь Сергей ухитрился избежать серьезных романов, обходясь краткосрочными увлечениями разной степени влюбленности, не обязывающими обоих ни к чему серьезному. Да и когда было, собственно, этим заниматься? Сначала пять лет общевойскового училища, а затем… затем была война. Словно в той древней книге, которую Кобрин прочитал, уже став слушателем академии. На фронт он попал буквально через три месяца после выпуска, приняв под командование сначала штурмовой взвод, а затем, получив капитана, и роту. Более-менее плотно пообщаться с противоположным полом удавалось исключительно урывками, когда родной 42-й мотопехотный отводили на отдых или переформирование на одну из удаленных от фронта тыловых планет. Понятно, что в подобном случае о каких бы то ни было возвышенных чувствах и серьезных отношениях и речи не шло. Да Сергей особенно и не усердствовал, поскольку вовсе не ставил цель в обязательном порядке поскорее обзавестись семьей. Какая уж там семья, когда война идет? Зачем? Чтобы молодая жена рано или поздно получила электронное уведомление с сухой фразой «пал смертью храбрых» или «пропал без вести», пониже украшенной логотипом Минобороны «шапки»? И в одиночку поднимала детей – если таковые имеются? Как будто он не знал, каковы цифры реальных потерь в боевых частях…

Но сейчас все оказалось совершенно по-другому. Возможно, так просто совпало. Или он изменился, став иначе относиться к жизни, но отношения с прапорщиком Ветвицкой все больше и больше входили в некую пока еще неведомую Кобрину фазу. В какой-то момент Сергей внезапно осознал, что уже не столь и молод, чтобы и дальше откладывать ЭТОТ вопрос на потом. И что сейчас, пожалуй, самое время для его решения. Окончательного и бесповоротного, как говорится. Поскольку вместе с опытом и положением где-то глубоко в душе зародились и первые робкие признаки моральной усталости, о которой Сергею уже приходилось слышать от старших товарищей. Раньше это воспринималось как нечто весьма далекое, практически нереальное. Вот только это самое «далекое» и «нереальное» внезапно оказалось куда как ближе, нежели представлялось еще совсем недавно… Если отбросить никому не нужные словеса с прочими красивостями и попытаться сформулировать проще, у уставшего от постоянной ответственности за жизни бойцов и исход боевого задания Кобрина появилось острое желание иметь надежный тыл не только в бою, но и в жизни. Искать спутницу на ночь уже не хотелось – просто не видел смысла, – зато пришел срок найти женщину на всю жизнь…

Ведь если не произойдет ничего непредвиденного, через два года он получит на погоны полковничьи звезды и отправится обратно на войну, которую уже не покинет до самого ее окончания, каким бы оно ни оказалось. И поэтому ему было просто до одури важно, чтобы кто-нибудь ждал его возвращения. Неважно откуда – с нового «Тренажера» или фронта – просто ждал. И нянчил его детей, вечерами рассказывая им наполовину выдуманные истории про героического папку, который обязательно когда-нибудь к ним вернется.

А может быть, так на него подействовала та, другая война, уже давно ставшая его личной, пропитавшая до мозга костей и растворившаяся в самой крови? Всего-то за три погружения в прошлое – сколько он там провел? И месяца в сумме не будет – он увидел столько боли и смерти, столько героизма и самопожертвования, что хватило бы, пожалуй, на несколько жизней. Но, как оно порой и бывает, это лишь подстегнуло его собственную жажду жизни.

Как бы то ни было, отношения с Машей – именно так звали приглянувшуюся Кобрину лаборантку – потихоньку набирали обороты, по мнению майора (которое он пока что держал глубоко при себе) уже давненько перейдя в самую что ни на есть финальную стадию. По крайней мере, окончательное решение Сергей принял еще в середине весны, во время одной из увольнительных посетив место, где раньше никогда не бывал, – ювелирный магазин в ближайшем к академии мегаполисе. Девушка в эти выходные весьма кстати отправилась к родне, так что ему не пришлось ничего выдумывать. Теперь предстояло решить, когда и как признаться в своих чувствах, поскольку в подобных вопросах он ощущал себя абсолютнейшим профаном.

Но, как уже не раз бывало в жизни, помог случай…

* * *

– Сереж, ну что ты сегодня такой напряженный-то? Зажатый какой-то… – Грациозно перегнувшись через Кобрина, девушка дотянулась до стоящего на прикроватной тумбочке ночника, мазнув пальцем по сенсорной панели. Свет стал немного ярче, высветив погруженные в темноту углы комнаты и скомканное легкое покрывало на самом краю кровати. Склонилась над майором, проведя прохладной ладошкой по его потному лбу. – Случилось что? Или просто волнуешься? Так еще пять дней впереди, даже задание пока не получил. Да и с чего тебе волноваться, не в первый ведь раз? Подумаешь, армией немного покомандовать! Все получится. И вообще, ты у меня большой молодец!

– Нашла молодца… – пробормотал Кобрин, просто чтобы не молчать. И едва ли не против воли скользнул взглядом по выдвижному ящику, внутри которого, затерявшись среди всяких не особенно нужных мелочей, покоилась заветная бархатная коробочка.

– Молодец, молодец, знаю, что говорю! – Маша усмехнулась, пристраиваясь рядом. Немного поерзав, устроилась поудобнее и положила голову на плечо, пахнущие шампунем русые волосы коснулись щеки, знакомо щекотнули кожу. Раньше Сергею хватало и куда меньшего, чтобы всерьез завестись, однако сегодня майор был слишком взволнован. Меньше недели до начала «Тренажера», а он все никак решиться не может, который день сам себя «завтраками» кормит… а еще боевой офицер, блин! Можно сказать, две войны за плечами! Обе, правда, пока незаконченные…

– Я, признаюсь, лазила в служебные файлы, было дело.