Книга Экспедиция к Южному полюсу - Роберт Скотт

Струя воды, которая была видна и слышна на корме, совершенно остановлена. Без паров течь можно удерживать посредством ручной помпы, качая два раза в день по четверти часа или двадцати минут. Но в сильно нагруженном состоянии судна, как в настоящее время, для этого понадобится от трех до четырех часов ежедневной работы насосом.

Прежде чем судно вышло из дока, Боуэрс и Уайт [4] вместе с частью грузчиков снова пересмотрели под навесом все запасы береговой партии. По‑видимому, все шло без всякой заминки. Покупки, сделанные в Новой Зеландии, и полученные там подарки — масло, сыр, копченые окорока, грудинка, языки, мясные консервы — были собраны и оприходованы.

Одновременно на обширном пространстве гавани соорудили постройки. Все было снова пересмотрено, рассортировано и помечено, чтобы не произошло никаких затруднений при сборке на месте. Наш превосходный плотник Дэвис, Форд, Эббот и Кэохэйн — все участвовали в этой работе. Была воздвигнута большая зеленая палатка и сделаны для нее стойки.

Когда судно вышло из дока, на палубе закипела работа. Офицеры и команда с частью грузчиков занялись погрузкой судна. Люди Миллера строили стойла для лошадей, убирали палубу, укрепляли палубные надстройки и приводили все в порядок. В машинном отделении работала команда Андерсена;[5] ученые занимались организацией своих лабораторий, а повар — устройством камбуза и т. д. На судне не находилось местечка, которое не было бы занято рабочими.

Мы готовились произвести погрузку следующим образом: в главном трюме укладывались все припасы береговой партии и части домов. Над этим сверху, на главной палубе, чрезвычайно тесно были уложены лесоматериалы, оставшиеся от домов, сани и всякое походное снаряжение, а также более крупные инструменты и машины, употребляемые для научных наблюдений. Все это сильно урезало пространство, предназначенное для людей, но размеры его были определены ими самими. Люди передавали через Эванса, что просят не принимать их в расчет и готовы стеснить себя насколько возможно. Несколько меньше кубических футов свободного пространства не имеет значения для них, говорили они. Пространство, отведенное людям, простирается от носового люка до штевня [6] на главной палубе.

Под баком [7] помещаются стойла для пятнадцати лошадей — максимум того, что можно было им отвести; спереди узкая, неправильной формы часть этого пространства набивается фуражом.

Прямо позади переборки бака находится маленький люк, служащий входом в обеденное помещение команды в бурную погоду. Далее идет фок-мачта, [8] а между нею и передним люком — камбуз и шпиль. С левой стороны переднего люка помещается очень крепкая деревянная постройка — стойла для четырех лошадей.

Позади носового люка находится холодильник. Он набит тремя тоннами льда. Туда положены 162 бараньи, три говяжьи туши и несколько жестянок со сладким мясом и почками. Туши уложены рядами, и между ними проложены деревянные доски. Такой порядок очень удобен, и я твердо надеюсь, что мы будем иметь всю зиму свежую баранину.

С каждой стороны главного люка и непосредственно примыкая к холодильнику помещены двое из наших трех моторных саней. Третьи сани стоят поперек кормы, там, где раньше помещалась лебедка. Впереди этого места устроен склад баков с керосином. Другой такой склад, покрытый сверху кипами фуража, находится между главным люком и грот-мачтой. Кроме того, ящики с керосином, парафином и спиртом расставлены вдоль всех проходов.

Мы запаслись 405 тоннами угля в бункерах и главном трюме, 25 тонн сложены в пространстве, оставленном в переднем трюме, и несколько больше 30 тонн на верхней палубе. Мешки с этим углем, вдобавок к тем предметам, о которых мы уже упоминали, составляют очень уж тяжелый палубный груз, и опасения за него вполне естественны. Но все, что можно было сделать для его укрепления и безопасности, было сделано.

Сумятицу на палубе завершают наши 33 собаки, [9] привязанные цепями к стойкам и болтам на холодильнике и главном люке между моторными санями.

Со всем этим грузом на борту судно все-таки сидит на два дюйма выше грузовой марки.[10] Резервуары наполнены прессованным фуражом, за исключением одного, содержащего 12 тонн пресной воды — количества, достаточного, как я надеюсь, на тот промежуток времени, когда мы дойдем до льдов.

Что касается фуража, то я первоначально заказал в Мельбурне 30 тонн прессованного овсяного сена, но Отс постепенно убедил нас, что этого корма далеко не достаточно, и количество сена для наших лошадей увеличилось до 45 тонн, кроме 3 или 4 тонн для немедленного употребления. Излишек состоит из 5 тонн сена, 5 или 6 тонн жмыхов, 4 или 5 тонн отрубей и некоторого количества дробленого овса. Мы совершенно не берем с собой зерна.

Мы ухитрились всюду насовать собачьих сухарей; общий вес их около 5 тонн. Мирз противится кормежке собак тюленьим мясом, но я думаю, что нам придется так поступать в течение зимы.

Мы остановились у Кинсеев [11] в их доме «Те Нот» в Клифтоне. Дом этот стоит на краю утеса, поднимающегося на 400 футов над морем. Оттуда вид открывается далеко на равнины Крайстчерча и на северный берег, ограничивающий их.

Если взглянуть прямо вниз, то видна гавань и извилистые устья двух маленьких речек, Эйвона и Уаимакарири. Вдали высятся горы, постоянно изменяющие свой вид, а еще дальше за северным изгибом моря можно видеть в ясную погоду красивые, покрытые снегом пики Канкура. Это чарующее зрелище. Такой вид, когда любуешься им из какого‑нибудь защищенного от солнца уголка в саду, пылающего массой красных и золотистых цветов, порождает в душе чувство неизъяснимого удовлетворения всем окружающим. Ночью мы спали в этом саду под спокойным ясным небом. Днем я отправлялся в свою канцелярию в Крайстчерче, заходил на судно или на остров и возвращался домой по горной дороге над Порт‑Хиллзом. Приятно вспоминать эти прогулки, они мне давали досуг для многих необходимых совещаний с Кинсеем. Он чрезвычайно интересовался экспедицией. Такой интерес со стороны чисто делового человека является и для меня преимуществом, которым я не замедлил воспользоваться. Кинсей будет моим агентом в Крайстчерче во время моего отсутствия. Я дал ему обычные полномочия своего поверенного и полагаю, что снабдил его всеми необходимыми сведениями. Его доброта к нам была выше всякой похвалы.