Книга В сибирских лагерях. Воспоминания немецкого пленного. 1945-1946 - Хорст Герлах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часто русские солдаты отрывали детей от матерей и забирали их в лагеря. Многие умерли в дороге, а многие впоследствии дома, зараженные венерическими болезнями, которые дико распространились после нашествия наших «освободителей». Одна женщина, работавшая у нас, потеряла троих дочерей: одна умерла дома, а двух других переправили в концентрационный лагерь, находящийся в Уральских горах. Два моих дяди умерли в плену, а тетя утопилась в озере вместе с ребенком, не в силах больше терпеть издевательства.
Последующие дни и ночи наступивший кошмар не прекращался. Русские солдаты шли и шли, продолжая бесчинствовать. В промежутках между их налетами мы часто наблюдали за «сталинскими органами». Теперь мы поняли, как они стреляют. Перед тем как начиналась стрельба из них, солдаты начинали пронзительно кричать; позднее мы поняли: эти крики означали, что те, кому дорога жизнь, не должны подходить к установкам, пока идет стрельба. Пуск ракет осуществлялся дистанционно. Они производили страшный шум и сопровождались огненным хвостом. Несколько минут спустя они были в воздухе, и каждый понимал, что их цель – достигнуть города. Я подозревал (и позднее солдаты подтвердили этот факт), что было очень непросто поразить конкретную мишень из такого рода оружия. Выпускаемые снаряды охватывали сразу широкую территорию, поэтому солдаты нервничали, не зная, куда попадет следующая ракета.
Спустя какое-то время обстановка стала поспокойнее. Казалось, русские выполнили самую необходимую часть своей миссии. Лишь несколько дезертиров пришли на нашу ферму за женщинами, часами и драгоценностями. «Партизаны», или, как мы называли их более подходящим словом, паразиты, были солдатами, сбежавшими из армии. У большинства из них отсутствовала совесть; они стреляли, куда им вздумается. Тем не менее, когда в деревне появился русский офицер, они сели на велосипеды и быстро сгинули, направившись дальше разорять дома, в которых и так уже почти ничего не осталось. За эти дни наш дом превратился в сточную канаву. Здесь воняло, как из выгребной ямы. Моя мать и некоторые девушки, работавшие у нас, отмывали его от погреба до крыши, чтобы сделать его снова пригодным для жилья.
Казалось, русские не могли нарадоваться, катаясь на велосипедах. В те дни это занятие так поглотило их, что стало чуть ли не их новым национальным видом спорта. Почти никто из них никогда не сидел на велосипеде раньше. Им было не важно, накачаны шины или спущены, главное, чтобы колеса крутились. За монгольскими солдатами наблюдать было смешнее всего. Они часами не слезали с велосипеда, взад и вперед катаясь по дороге.
4-я армия под командованием генерала Хоссбаха, являвшегося одним из выдающихся генералов немецкой армии, пыталась делать все, чтобы избежать попадания в окружение русских. Полковнику Шофнеру был дан приказ держать оборону Эльбинга. Он проделал блестящую работу. Мы отрыли траншеи вокруг города, но для такого рубежа обороны требовалось не менее трех дивизий, а полковник Шофнер не имел даже одной. Поэтому все, что он мог сделать, это поставить защитников на окраинах города. Позднее, в своем рапорте от 23 января, он написал: «Я получил телефонный звонок. Вражеские танки только что прошли армейские казармы и теперь движутся в центр города».
Он быстро собрал несколько боевых групп для того, чтобы обезвредить танки. Самым главным его опасением являлось то, что толпы беженцев ждали своей очереди на железнодорожной станции, чтобы быть эвакуированными на запад, и теперь могли быть расстреляны надвигающимися русскими танками. Он слышал взрывы и грохот. И почти сразу он получил информацию по телефону, что четыре танка уничтожены, а еще три покинули город через северные ворота.
Шофнер задал вопрос самому себе: «Как такое возможно, что сразу семь русских танков смогли пройти линию обороны и остаться незамеченными?» Поразмыслив, он понял следующее: очевидно, русские двинулись вдоль дороги, где стояли машины с беженцами, по направлению из Прусской Голландии в Эльбинг. Они, видимо, решили захватить город и, похоже, воспользовались чьей-то помощью, найдя объездной путь.
И хотя уничтожение танков укрепило моральное состояние солдат, тысячи беженцев по-прежнему были охвачены паникой и старались как можно скорее покинуть город. К тому же наступили небывалые холода. Температура понизилась до 22 градусов. В конце концов партийные функционеры дали приказ людям покидать город самостоятельно, без разрешения. Но для массовой эвакуации было слишком поздно. Это доказывало, что партия была не способна решить проблему, и все разговоры об обязательной победе Германии оказались пустой болтовней.
Двадцать четвертого числа множество русских танков подтянулось к окраинам города. Оборону держали группы полузамерзших солдат. Местный военный завод изготовил несколько артиллерийских орудий, таким образом помогая обороне. С Балтийского моря тяжелые крейсера «Лютцов» и «Принц Ойген» открывали огонь из своих тяжелых орудий по целям, указанным корректировщиками из Эльбинга. Но, дождавшись летной погоды, русские подняли в небо бомбардировщики и атаковали город. Дома горели, и все улицы были засыпаны обломками развалившихся зданий. Жители, у которых не хватило ума сбежать из города, когда это еще представлялось возможным, теперь сидели в подвалах, уповая на свою судьбу.
Русские использовали громкоговорители, заставив немецких солдат объявить на немецком языке, что не стоит держать оборону города, а имеет смысл добровольно сдаться в плен. В конце концов они послали к полковнику Шофнеру нескольких крестьян с предложением капитулировать. Он отказался, но подписал бумагу об их освобождении из армии, так как они уже выполнили свой долг. Но они должны были вернуться, так как русские обещали расстрелять их жен, если они не придут.
От нашего дома было видно, как немецкие самолеты бомбят русские позиции. Когда начинались их атаки, русские прятались в нашем погребе. Советские солдаты, которые были героями с местными жителями, почему-то сразу становились трусами, когда дело касалось настоящих боевых действий. Самолеты летали всего в нескольких сотнях метров от нас, так что я реально мог видеть пилотов, сидящих в кабинах.
Генерал Хоссбах имел ранее утвержденный план формирования плацдарма, в центре которого должны были быть собраны беженцы, которых затем нужно было переправить на запад и пробить коридор к немецким силам на западном берегу реки Вислы. Генерал решил начать контрнаступление. Согласно этому плану, его дивизии должны были двигаться по обледенелым дорогам, засыпанным снежными сугробами и усеянным бесконечными колоннами беженцев, уходящих на запад. Русские атаковали с востока, все больше концентрируя свои войска. Он дал команду к наступлению, приказав своим войскам взять лишь самое необходимое – еду и амуницию. Для наступления он выбрал лунную ночь. В это время русские не могли использовать свое преимущество в танках, пехоте и авиации.
Ночью валил сильный снег. Его хлопья отчетливо виднелись в лунном свете. Войска прошли без остановки расстояние от 150 до 180 миль. Но этим броском они полностью обескуражили врага.
