Книга Павлинья гордость - Виктория Холт

– Вы шахтер? – спросила я.

Он кивнул.

– Наверное, ищете золото?

– Опалы.

Я мгновенно заволновалась.

– Опалы?! Меня зовут Опал.

– Неужели? Опал Клейверинг. Шикарное имя.

– Все называют меня Джессикой. По сравнению с Опал это имя звучит слишком обыденно. Я часто думаю, почему меня так окрестили.

– Лучше и не придумаешь, – сказал он. Щеки покраснели, а глаза стали темно-голубыми. – Нет ничего красивее опалов. Никогда не говорите со мной о бриллиантах и рубинах…

– Я и не собиралась.

– Значит, вы поймете старого землекопа.

– Кого?

– Того, кто добывает опалы.

– Как вам это удается? Расскажите мне.

– Я нюхаю землю, надеюсь и мечтаю. Любой шахтер уверен, что добудет самые прекрасные камни в мире.

– Где вы их ищете?

– В Южной Австралии.

– Значит, вы оттуда?

– Именно на этом континенте я и нашел опалы. Он очень богатый и еще совсем неисследованный. Кто бы мог подумать, что в Австралии есть месторождения опалов. Представьте себе, что произошло, когда их нашли. Землекопы рылись в земле… И вдруг – опалы! Вот это находка! Раньше мы думали, что они есть только в Венгрии, и нигде больше. Сотни лет их добывали именно там. Камни молочного цвета. Очень красивые… Но я предпочитаю черные австралийские опалы.

Хенникер замолчал, устремив взгляд на небо. Он, должно быть, забыл о моем присутствии. Этот человек переместился во времени и пространстве совсем в иной мир и искал свои неподражаемые черные опалы.

– Бриллианты… – продолжил он. – Что такое бриллиант? Холодный огонь. Просто белый! А вот опалы…

Мне оставалось только внимательно слушать его.

– Австралийские опалы – лучшие в мире. Они очень твердые и не раскалываются. Это счастливые камни. Когда-то люди считали, что они приносят удачу. Вы знаете, что императоры и султаны носили их, чтобы уберечься от нападения врагов? Говорили даже, что опал может предотвратить отравление. Некоторые полагают, что они лечат от слепоты. Чего еще надо?

– Ничего, – чистосердечно согласилась я.

– Их называют «oculus mundi». Знаете, что это значит?

Я призналась, что получила не столь разностороннее образование.

– «Глаз Мира», – сказал он. – Если носить опал, то никогда не совершишь самоубийства.

– У меня их никогда не было, но мысль о самоубийстве в голову не приходила.

– Вы слишком молоды. Значит, вас зовут Опал-Джессика? Мне приятно будет называть вас Джесси. Звучит по-дружески.

– Во всяком случае, вы не будете думать, что мое имя означает лекарство от слепоты и предохраняет от отравлений.

– Вот именно, – ответил он, и мы оба рассмеялись.

– Опалы делают людей провидцами, – продолжил Хенникер, – и наделяют их шестым чувством.

Он снял кольцо с мизинца и протянул мне. Красивый камень обрамляло золото. Я надела его на средний палец, но оно оказалось велико. В камне отражался солнечный свет. Голубизна сочеталась с красным, желтым и зеленым. Мужчина протянул руку, словно беспокоясь, что я слишком надолго задержала кольцо, и пришлось вернуть его.

– Какая красота! – не удержалась я.

– Камень из Австралии. Там еще будут прекрасные находки, но я уже ничего не смогу, – Хенникер прикоснулся рукой к пледу. – Это опасное занятие. Придется смириться. И думать о хорошем. Я никогда не забуду день, когда случилось несчастье. Тогда я думал, что пришел конец, но продолжал лихорадочно собирать камни, похожие на устриц. В удачу было трудно поверить.

Представьте меня в пещере, на огромной глубине, а внизу… великолепные опалы. Внезапно начался обвал. Меня вытащили через три часа. Опалы удалось вынести. Один из них – настоящий красавец. Из-за него стоило потерять ногу. Но, между нами говоря, нельзя лишаться конечностей даже во имя таких сокровищ. Сначала я подумал, что нашел Зеленый Огонь. Цвет прекрасный, магический. Я увидел его, когда пришел в себя… А потом долго валялся в больнице. Из-за гангрены пришлось ампутировать ногу. Меня не сразу привезли в Сидней, и ничего другого не оставалось. После операции я сразу же попросил показать зеленый опал и, держа его на ладони, решил, что мне есть чем гордиться.

– Он должен был уберечь вас от обвала, – вмешалась я.

– Видите ли, камень не был моим, когда посыпались валуны. Пришлось дорого заплатить за него.

– Было бы ужаснее, если б вы потеряли ногу из-за ничего.

– Я понял, что с добычей опалов покончено. Вы когда-нибудь слышали об одноногом шахтере? Хотя, может, мне и удастся еще порыться в земле. Но сначала придется приспособиться к деревянной ноге. Мне приказали хорошо отдохнуть, и я решил, что Оуклэнд – подходящее местечко. Здесь я научусь ходить на костылях, привыкну к деревянной ноге, а пока буду передвигаться на этом кресле. Вы ведь видели, что могло случиться.

– Я рада, что заметила вас.

– Почему?

– Мы познакомились, и вы рассказали мне об опалах.

– Наши семьи давно враждуют, – громко рассмеялся Хенникер. И я тоже с легкостью улыбнулась.

Между нами возникла какая-то внутренняя связь, но не потому, что мы с легкостью хохотали вместе. Странная встреча доставила удовольствие обоим. Так я решила тогда и уверовала в эту мысль позднее, хотя он частенько издевался над моими родственниками.

– Я купил дом, который многие века принадлежал вашей семье. Над камином висит герб Клейверингов… Очень красивый. Ваш род жил в Оуклэнд Холле с 1507 года, пока не появился грубиян Хенникер и не забрал его, причем без драк, дуэлей и осады, а просто при помощи денег!

– Если Клейверинги так любили имение, то должны были сохранить его, а вам, мистер Хенникер, пришлось рисковать, чтобы получить Оуклэнд. И я этому рада.

– Странные слова из уст Клейверинга, – сказал он. – Но вас зовут Опал.

– Непонятно, нечему мне дали это имя. Я родилась в Италии. Наверное, мама тогда была другой.

– Люди меняются, – заявил мистер Хенникер. – Иногда кардинально. К сожалению, у меня назначена встреча на половину пятого, так что пора расставаться. Надеюсь, мы снова встретимся.

– С удовольствием, мистер Хенникер.

– Давайте завтра, в этом же месте и в то же время.

– Буду очень рада.

– Нам есть о чем поговорить. Значит, до завтра.

Я наблюдала, как он катил к дому, а потом, пребывая в отличном настроении, побежала на мостик. Остановившись на нем, я представила себе дом, который прятался за деревьями, и мистера Хенникера, зовущего Бэнкера и улыбающегося, потому что одна из Клейверингов стала его другом.