Книга Тайная наследница - Люк Девениш

Ида принесла Сэмюелю и солиситору бутылку бренди, не забыв присовокупить к ней стаканы. Купер уже уселся в кресло. Сэмюель, обнаружив, что Иде не хватило ума налить бренди в стаканы, сам принялся разливать его.

— Смерть всегда печальна, — сказал он Куперу, — однако на этот раз мы оба знаем: я был предупрежден заблаговременно.

Солиситор взболтнул налитую в стакан жидкость, приподняв брови.

— Ну а разве не так? — произнес Сэмюель.

Ида огляделась в поисках Баркера и поняла, что он уже ушел. Она вышла из гостиной через большие двустворчатые двери и неплотно притворила их за собой. Чрезмерная любознательность заставила ее замереть с противоположной стороны двери. Девушка понимала, что это нехорошо, но все равно не смогла удержаться. Люди, живущие в Саммерсби, полностью занимали ее мысли, но никто из них до сих пор не удосужился уделить ей достаточно времени, чтобы она могла хорошенько обо всем расспросить. Лишенная радости общения, Ида чувствовала, что у нее нет другого выхода, кроме как подслушивать. Она оглянулась, пробежала глазами по вестибюлю, но камердинера нигде не было видно. Ида заглянула в щелочку между дверями.

— Когда вы объявили о своей помолвке, Сэмюель, мисс Грегори выглядела абсолютно здоровой, — донесся до нее голос Купера из гостиной.

— У меня есть отчет врача, — произнес Сэмюель.

— Фоул — хороший врач… как для Кастлмейна.

— Вот только он, к сожалению, склонен писать никому не нужные отчеты, — сказал Сэмюель. — Моя невеста, как вы уже, я уверен, уяснили, была какой угодно, только не здоровой, а я оказался простаком, думая иначе. Со стороны Фоула было весьма любезно изменить свое мнение, по крайней мере, после появления коронера.

Ида оставила довольно широкую щель и теперь через нее увидела, что солиситор находится в легком замешательстве, а Сэмюель доволен этим, хотя лично она понятия не имела, о чем они говорят. Кажется, речь шла о том, что мисс Грегори была не совсем здорова, вот только ее болезнь была не из тех, что легко может определить врач.

— Ее недуги, если таковые и были, имели не физическое происхождение, — напомнил ему Купер.

Сэмюель промолчал.

— Фоула нельзя ни в чем винить. С физической точки зрения мисс Грегори была вполне здорова.

— Я ни в чем не виню Фоула, — возразил Сэмюель. — Я виню во всем себя.

— С какой стати, ради всего святого?

— Виню себя за то, что полюбил ее.

Сердце Иды екнуло в груди.

— Бедняжка, — прошептала она.

Купер еще больше смутился. Ида решила, что, возможно, он увидел слезы на глазах собеседника.

— В любви к своей избраннице нет ничего предосудительного, — сказал солиситор.

Сэмюель взмахом руки дал понять, что не хочет об этом больше говорить.

— Вы приехали, чтобы огласить завещание моей покойной невесты. Неприятная формальность, однако я весьма благодарен за то, что вы сюда явились, Харгривз.

Он отставил стакан с бренди. Ида с опозданием вспомнила, что не принесла подставки под стаканы.

— Я думал, что дело может подождать еще неделю или около того, пока я не соберусь с силами и лично не приеду к вам в контору, — сказал Сэмюель, — но, повторяю, я весьма уважаю ваш профессионализм. В прошлом году, когда я и моя невеста составляли завещания, он произвел на нас большое впечатление.

Ида удивилась. С какой стати они отдали предпочтение юристу из Кайнтона, если есть местные солиситоры?

— Однако имеется еще одно, более позднее завещание, — сказал Купер.

Сэмюель оторвал взгляд от стакана с бренди.

— Я и Матильда подписали наши завещания в вашем присутствии…

— Да, однако спустя несколько дней после этого мисс Грегори поручила покойному Герберту Уолшу, моему коллеге, составить для нее другое завещание.

От любопытства Ида прикусила язык. Она не знала, в чем дело, но ей казалось, что услышанное весьма интересно. Сквозь щель девушка видела, как на лице Сэмюеля отразилось полнейшее изумление.

— Моя невеста поручила вам составить другое завещание? И это было сделано уже после того, как она подписала первое после нашей помолвки?

— Не мне, а Уолшу, — уточнил Купер. — Мисс Грегори сама решила встретиться с ним и, как я полагаю, попросила его составить другое завещание.

Судя по всему, Сэмюелю трудно было в это поверить.

— Но почему она ничего мне не сказала?

Купер не смог ответить на этот вопрос.

— Почему она даже словом не обмолвилась?

— Я не знаю.

— Но ведь у вас с Уолшем была общая контора на двоих?

Солиситор, кажется, начал обильно потеть. Ида также почувствовала влагу под мышками.

— Общие комнаты и мебель, но отнюдь не информация, — сказал Купер Сэмюелю. — Я ничего не знал об этом, Хакетт. О существовании этого завещания мне стало известно только в июне, после смерти Уолша, когда его дела перешли ко мне.

Сэмюель начал терять терпение.

— И вы ничего мне не сказали?

Купер, казалось, боролся с сильнейшим желанием продеть палец под высокий, туго накрахмаленный воротничок рубашки.

— Вы высоко отзывались о моем профессионализме, поэтому, полагаю, должны отдавать себе отчет, что я очутился в весьма щекотливом положении, — произнес солиситор. — Когда я узнал о существовании этого завещания, мисс Грегори была еще жива. Я не имел права уведомлять вас о том, что, воспользовавшись услугами моего покойного коллеги, она составила другое завещание. Только она могла сказать вам об этом, а не я… Как я понимаю, она предпочла ничего вам не говорить…

Солиситор запнулся.

— Пожалуйста, покажите мне завещание, — попросил Сэмюель.

Купер вытащил из стоявшего у его ног портфеля покрытый штемпелями и восковыми печатями конверт. Ида постаралась получше разглядеть его в щель, но не смогла.

— Это один из двух экземпляров, — сообщил Купер, — второй остался у меня в конторе. Разумеется, я не читал этого документа, поэтому ничего не знаю о его содержании.

Сэмюель взял конверт, внимательно осмотрел его и только тогда сломал восковую печать. Чтение заняло некоторое время. Наконец Сэмюель сложил документ, но не вернул его солиситору.

— Как я уже говорил, второй экземпляр остался у меня в конторе, — произнес Купер, когда стало ясно, что Сэмюель не заговорит первым. — По возвращении я распечатаю конверт и начну процедуру, предписанную мне как душеприказчику.

Сэмюель ничего не ответил, однако по его лицу было видно, что в душе у молодого человека идет борьба.

— Баркер! — Внезапно он вскочил на ноги с такой поспешностью, что Купер едва не подпрыгнул на месте. — Баркер! Ты мне нужен!