Книга Возвращение блудного самурая - Татьяна Луганцева

Они много путешествовали по миру, отдыхая и впитывая новые впечатления. Нина Михайловна захотела вернуться в профессию, но ее ждало разочарование. В лихие девяностые кинематограф не то чтобы развалился, но пустился во все тяжкие. В такой шняге актриса Озерская не стала бы сниматься и под дулом пистолета. К тому же ей мягко намекнули о возрасте — в пятьдесят она уже не котировалась, хотя выглядела очень хорошо. Режиссеры, которые раньше с ней работали, отошли от дел, а молодые снимали молодых, новых…

Один режиссер вообще заявил ей:

— Опаньки! Я слышал о вас, конечно. Но думал, вы умерли в тюрьме. Прикольно! Вы же пришили и кого-то расчленили? Расскажите, интересно все-таки! А может, фильм снимем про это? Но снимать я буду молодую актрису, а вы сыграете себя в старости!

— Да, а потом съела… того, кого расчленила, — кивнула ошарашенная Нина Михайловна. — Но мои запасы давно закончились и я снова голодна. Идиот!

Так Нина поняла, что ее время ушло.

Лолита пошла по стопам приемной матери. Продолжая ее дело, она стала актрисой. Кроме того, Лола прекрасно пела и играла на фортепьяно и гитаре. Она в «звезды» не выбилась, но была вполне востребована. В личной жизни Лолита куролесила так же, как Нина Михайловна.

К тридцати годам она только официально побывала замужем трижды, каждый раз расставаясь с очередным мужем со скандалом и мордобоем. А уж скольким мужчинам Лолита вскружила голову — в ее хорошенькой головке эта информация не удерживалась. Она прожигала жизнь в ночных клубах, на вечеринках, не гнушалась вести корпоративчики и играть в игру «Соблазни босса» и «Получи роль или премию».

Однажды Нина Михайловна устроила серьезную разборку, застав Лолиту в одиннадцать часов в абсолютно «отрубленном» состоянии с мужиком, имени которого дочь даже вспомнить не смогла. Она выгнала неизвестного мужчину и вылила на Лолу ведро холодной воды.

— Мама, ты что делаешь?! С ума сошла?! — не ожидала такой реакции дочь.

— Вставай, дрянь! Приди в себя! Нам надо поговорить, — твердо сказала актриса, прожигая ее взглядом.

Лолита оторопела: никогда еще мама с ней так не разговаривала. Уже через полчаса она сидела, насупившись, в махровом халате, со спутанными длинными волосами, с которых капала вода.

Нина курила, сидя в шезлонге на большой застекленной лоджии с потрясающим видом на Москву-реку.

— Мама, в чем дело? — капризно надула губки Лолита. — Что на тебя нашло?

— Кто этот стервец? — сухо поинтересовалась Нина Михайловна.

— Да откуда я знаю?

— Ты спала с ним! Этого недостаточно, чтобы знать, кто он?!

— Да мало ли с кем я спала? — удивилась Лола. — Какая разница?! Когда тебя это волновало?! С чего ты вдруг завелась?

— Как ты смеешь так разговаривать со мной? Я воспитала тебя! У тебя ни стыда, ни совести! Я вырастила монстра!

— Мама, тебя раньше не интересовали такие вопросы. Я уже взрослая, не вини меня…

— Да, я виновата, избаловала тебя! Всё для моей Лолочки! Все ей! Все лучшее! Хочешь это? На! Хочешь то? На! И что получилось? — сокрушалась Нина Михайловна.

— А что получилось? По-моему, нормально. Не принимай близко к сердцу, — улыбнулась Лолита.

— Тебе тридцать лет! Здоровая кобыла, а ведешь себя… Стыдно же!

— У нас это семейное! Я научилась от тебя!

— Да брось ты, семейное, — передразнила ее Нина. — Тебе до меня далеко! Ты бесталанная, глупая дура! Ведешь себя как проститутка! Горе мне, горе! Не надо было связываться с тобой! Я так и чувствовала, что не сумею воспитать, а тем более вырастить хорошего человека!

— Мама, что ты говоришь?! Ты… — Лолита оторопела.

— Я впервые говорю тебе правду. Всю жизнь только по головке гладила. Это я во всем виновата, воспитала чудовище, — заплакала Нина не по-театральному, а очень даже по-человечески, по-настоящему.

— Мама, не надо…

— Надо! Хотя поздно. И моя правда уже не спасет такую великовозрастную девочку! Я везде за тебя платила, хочу, чтобы ты об этом знала.

— Мама… — чуть не задохнулась Лола.

— Я давала взятки и в твоей театральной студии, и при поступлении в вуз, и когда тебя несколько раз хотели отчислить. Держалось все на моих деньгах и связях. Я тебя не посвящала, чтобы не расстраивать мою золотую девочку. Но мне все твердили, что актриса ты никакая…

— Почему не сказала мне раньше?! Это жестоко!

— Знаю… надо было. Не хотела тебя разочаровывать. Ты так мечтала быть похожей на меня! И я всячески поддерживала твою мечту. Но выше головы не прыгнуть. Великой актрисой тебе не стать. — Слова Нины Михайловны прозвучали как приговор.

— Мама, но меня постоянно приглашают сниматься, — побледнела Лолита.

— Не за талант, уж поверь мне. А за твой силикон, прости господи, и за то, что легко сбрасываешь трусики перед камерой, — отрезала Нина, глубоко затягиваясь сигаретой. — Бедная Инга! Оставила мне самое дорогое, что есть у женщины, а я не справилась! Воспитала безбашенную прожигательницу жизни! Так глупо и безалаберно себя ведущую! Ты уничтожаешь меня, Лола! Мне больно!

— Мама, что я могу сделать для тебя? Вернее, догадываюсь, что ты хотела бы мной гордиться. Но как это выполнить? Не говори таких страшных слов!

— Ты должна выйти замуж. И не так, как в прошлые разы, а за серьезного, богатого человека. Должна родить детей и остепениться. Семья — это главное, я к этому пришла после сорока лет! Не будь дурочкой, не повторяй моих ошибок!

— Ты это сделала в возрасте за сорок, а мне вешаешь хомут в тридцать, — попыталась повернуть разговор в свою пользу Лолита.

— Ты хочешь еще и в тюрьму попасть? Чтобы весь мой путь повторить? — Нина Михайловна зло прищурилась.

— Нет…

— Тогда не затягивай, ищи достойного кандидата. И потом, у меня была ты, а у тебя нет ребенка, а пора, чтобы и голову на место поставить. Это мое первое условие.

— Что еще? — вздохнула Лолита.

— Прекрати сниматься во всякой дряни, попробуй себя в серьезной роли! Ты как легкокрылая бабочка — порхаешь по жизни с цветка на цветок. А попробуй по-другому… Надейся только на свои силы. Вкалывать надо, детка, вкалывать. Быть рабочим муравьем.

— Зачем муравьем? Давай уж сразу стану червяком.

— Жить в земле? Будешь склевана птицей, — улыбнулась Нина Михайловна. — Знаешь, что самое страшное?

— Думаешь, ты разбила мне жизнь, сообщив, что я, оказывается, пустое место? — усмехнулась Лолита. — И к тому же шлюха.

— Нет. Это ты переживешь, что-что, а характер у тебя есть, — сказала Нина Михайловна. — А вот то, что я оказалась плохой матерью, — факт. Если бы я знала, что так получится, я бы приучила тебя к трудностям, воспитала бы из тебя человека, указала бы на твои недостатки. Я бы все вовремя откорректировала! Вместо этого я лила на тебя елей, вот и все! Потому что не я родила тебя, не я выстрадала эту боль. Я всего лишь приобрела себе игрушку, живую, дорогую игрушку, — сокрушалась Нина Михайловна.