Книга Принцип Касперского: телохранитель Интернета - Татьяна Костылева

Глава 3

Трое из детского сада

После увольнения из «ящика» (так тогда называли секретные военные предприятия, адресов у них не было – только идентификаторы: «почтовый ящик номер такой-то». – Авт.) и ухода из армии, затем «после двух или трех недель безделья (кстати, интересно, а на какие деньги мы тогда жили?..)» Касперский понял, что без работы больше не может, и устроил, как он сам выражается, «тендер» между тремя частными организациями, куда предлагали устроиться.

«Соревнование проходило между кооперативом “Алиса” (который тогда делал робкие попытки распространения софта), каким-то еще кооперативом и еще одним по сути кооперативом, но с громким названием “Научно-технический центр КАМИ».

НТЦ КАМИ, куда в 1991 году пришел работать Евгений Касперский, был первопроходцем в своем деле, еще в махровые девяностые сделавшим ставку на компьютеризацию страны.

«Руководил компьютерной частью КАМИ Алексей Борисович Ремизов, один из моих преподавателей по Высшей школе (КГБ. – Авт.), который поверил в меня и всячески помогал на протяжении многих лет. Так вот, если в двух кооперативах мне сказали: “Ну, заезжай через недельку, обсудим”, то Ремизов заявил: “Приезжай завтра”, а назавтра мне показали мой рабочий стол, компьютер, дали какую-то зарплату (помнится, сто долларов тогда считалось приличной зарплатой), назвали все это “Антивирусным отделом” (или типа того) и дали двух подчиненных. Первое рабочее задание было – уволить их обоих… Мда… Ну, что поделать, справился. Без истерик и конфликтов».

В компьютерном отделении КАМИ работала пара десятков человек, причем первоначальный капитал зарабатывался на поставках индийской обуви и шоколадного печенья, на производстве автосигнализаций и систем шифрования ТВ-сигнала (платное ТВ). Были и «экзотические» направления, среди них – антивирусное. Ремизов, приютивший Касперского, верил в него, хотя денег новый сотрудник со своей программой тогда не приносил никаких. Ему было поручено развивать антивирусный проект «Antiviral Toolkit Pro» (AVP).

К тому времени для распространения Aidstest Дмитрий Лозинский организовал фирму «Диалог-Наука», ставшую на долгое время монополистом на рынке антивирусной защиты. Затем появились вирусы-мутанты, которые, заражая компьютерные программы, меняли свой код. Это сделало невозможным их обнаружение стандартными средствами. Быстро сориентировавшись, «Диалог-Наука» приобрела права на распространение созданной петербургской «Антивирусной лабораторией Игоря Данилова» программы «Доктор Веб». Системный администратор «Смоленскэнерго» Олег Зайцев, будучи вынужденным постоянно «лечить» сотни компьютеров в своей организации, для собственных нужд разработал программу «Антивирус Зайцева» (AVZ). Программа распространялась бесплатно, получила немалую популярность.

В начале девяностых годов подобных антивирусных проектов было много. Существовали примитивные алгоритмы, все хранилось в самой программе, и не имелось никаких антивирусных баз или движков. В определенный момент стало понятно, что так работать дальше нельзя: должен быть отдельный антивирусный движок (мотор, центр, ядро антивирусной программы, по своей роли и значению сравнимое разве что с назначением электростанции для энергосистемы, которая бессмысленна без вырабатываемого станцией электричества) и отдельная база данных.

«Могу рассказать, как появился новый движок. Это 1991 год, когда я уже понял, что старые технологии работают плохо и нужно переходить от парового котла к бензиновому двигателю. Паровой котел заключался вот в чем: была антивирусная программа с движком, которая внутри себя содержала еще сигнатуры и прикладывала сигнатуру к файлам. Этот программный блок, собственно антивирус, изготавливался раз в месяц, допустим, или раз в полгода. Что уже не соответствовало скорости появления новых вирусов.

Я понял, что нужно разделить: сигнатуры отдельно, а движок отдельно. Необходимо разработку софта, программы отделить от разработки антивирусного функционала, от базы сигнатур, то есть вирусов. Файл, программу, софт можно выпускать редко, но с очень высоким качеством. Базы – максимально быстро, потому что изменения в самом продукте происходят крайне редко, изменения в базах происходят с появлением каждого нового вируса. Нужно максимально быстро доставлять эти самые базы, сигнатуры на компьютеры. Для этого нужно софт отделить, базы отделить от софта.

Все, вот это уже переход к бензиновому двигателю. До сих пор все так и работают. Базы отдельно, софт отдельно. Уже целых двадцать лет почти», – Касперский сильно оживляется, когда вспоминает о том времени, а главное – об этой идее разделения. И повествует о ней увлекательно, живо, с интересом. Понятно отчего: ведь он тогда родился в новом качестве. До того жил себе никому не известный офицер Женя Касперский, а тут вдруг встал на путь перевоплощения в человека-бренд. Разница есть.

«Если ты хочешь, чтобы твоим продуктом пользовались, ты должен свою работу делать как можно лучше. Была цель – обеспечить максимальное качество защиты пользователя», – вот квинтэссенция первой прорывной задачи, поставленной и решенной Касперским.

Человек всегда помнит самые счастливые моменты своей жизни. Причем в подробностях. «Тогда же я слепил интерфейс. Почему-то мне показалось, что на самом деле продукт должен быть удобный. Они все были с командной строки, запускаешь, и побежали циферки. Я сделал интерфейс (в текстовом режиме MS-DOS. – Авт.), потому что считал, что мышкой удобнее будет. Хотя я мышей ненавижу. Но у антивируса должна быть морда, в которую мышкой можно тыкать. Надо мной смеялись», – продолжает нанизывать факты из прошлого Евгений.

А ведь это был первый интефейс в мире, сделанный для антивируса. Удивительно, но факт.

Касперский находил место инновациям: например, в его программах был реализован «резидентный сторож» и утилиты анализа системной памяти для выискивания новых неизвестных резидентных MS-DOS-вирусов.

В НТЦ КАМИ у Касперского появилась возможность общаться с другими специалистами, после чего он получил доступ к большому количеству компьютерных вирусов. Чтобы изучить их все, приходилось работать по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Сыновья Касперского звали его «папанаработе».

В таком жестком режиме, практически без отпусков, прошло несколько лет – с 1991 по 1995. Выходные также случались нечасто. Начало девяностых Касперский вспоминает как «период выползания из-под плинтуса». Коммерческого успеха еще долго не было. Зато появилось множество идей, возник огромный азарт и интерес к теме вирусов, наблюдалось даже некоторое признание среди узких профессионалов.

Но вот прибылей нет.

Несмотря на то что антивирусный проект в НТЦ был поначалу категорически убыточным и его даже порывались закрыть, антивирусными разработками гордились. Они были своего рода имиджевой составляющей компании. Перед партнерами хвастались, мол, «КАМИ» ведет активную научную деятельность, направленную на новые разработки в программном обеспечении.

«Помню спор Ремизова с его замом, который считал, что у меня ничего не получится и антивирусный проект надо закрывать. Спор был принципиальный – на один доллар США. Что-то мне подсказывает, что Ремизов оказался прав», – говорит Касперский.