Книга Рассудок маньяка - Чингиз Абдуллаев

— Но это значит, что предполагаемый убийца сбежал, невыключив свет?

— Получается, что так, — удивился Сыркин, —мы об этом не думали. Ну да, действительно глупо. Как же мы могли не обратитьвнимания на такой очевидный факт?

— Не совсем очевидный. Если ваш Паша — маньяк, то онвполне мог не обращать внимания на такую незначительную деталь. Хотя маньякиобычно маскируются. Но это в любом случае не доказательство его невиновности,хотя факт интересный.

Вошла секретарь с отпечатанными на листе фамилиями сотрудников.Архипов кивнул, принимая список, и передал его своему гостю. Четырнадцатьфамилий — одиннадцать мужчин и три женщины.

— Это все сотрудники технического отдела? —спросил Дронго.

— Да, — кивнул Архипов, — их уже несколькораз проверяли. Ни один из них не задержался на работе после шести вечера. У насна выходе строгий контроль, и каждый выходивший отмечался у дежурных.

— Обычно работа заканчивается в шесть часоввечера? — уточнил Дронго.

— Как правило, да. Но некоторые отделы работают и довосьми-девяти. А бывало, что сотрудники оставались в институте и на ночь, хотяпо правилам это не разрешено, — пояснил Архипов.

— В таком случае мне нужен список людей, которыезадержались на работе в тот вечер после шести.

— Конечно, — грустно улыбнулся академик, — будьтелюбезны, Михаил Михайлович, принесите и этот список.

Сыркин быстро поднялся и вышел из кабинета. Дронгонахмурился, отложил список.

— Судя по вашей улыбке, примерно такой же вопрос вамзадавали и следователи ФСБ. А реакция вашего заместителя говорит о том, что исписок они проверяли. Я прав?

— Увы, — развел руками Архипов. — Я, честноговоря, думал, что вы предложите что-нибудь более оригинальное.

— Нельзя считать, что в ФСБ и в прокуратуре сидятдилетанты, тем более, когда речь идет о расследовании в таком институте, какваш. Случись это лет двадцать назад, они бы наверняка проверяли и версию ошпионах и диверсантах, которые решили проникнуть в ваш институт, похититьсекреты и заодно убили вашу сотрудницу, имитировав изнасилование.

— Напрасно вы шутите, — усмехнулся СергейАлексеевич, — мне кажется, что они проверяют и эту версию. Толькостесняются в этом признаться. Хотя Левитин, судя по всему, убежден, что убийцейявляется сбежавший охранник.

— Он знает про появившиеся журналы?

— Конечно, знает. Но даже не захотел разговаривать сМихаилом Михайловичем.

В этот момент в кабинет вошел Сыркин. В руках у него былсписок сотрудников.

— Двадцать шесть человек, — протянул он списокДронго, — все, кто задержался на работе в тот день после шести.Восемнадцать мужчин и восемь женщин, включая уборщиц.

— Я просмотрю список, — вздохнул Дронго, — асЛевитиным мне все равно придется встретиться. Рано или поздно. Лучше, конечно,рано, пока он не заставил арестованного Мовчана признаться в убийстве. Будетнеприятно, если выяснится, что парень действительно не виноват.

— Я могу помочь чем-нибудь еще? — спросил Архипов.

— Завтра, только завтра. Если потребуется, я к вамзайду. А сегодня мне нужно все осмотреть. И, кстати, взглянуть на ваши туалеты,где появлялись эти журналы.

— Михаил Михайлович вам все покажет, — согласилсяАрхипов. Он устало вздохнул. — Может, я напрасно вас побеспокоил, —вдруг сказал он, — но в любом случае я хотел бы уверить самого себя, чтомы сделали все, чтобы найти убийцу.

— Не смею вам мешать, — Дронго поднялся. — Досвидания.

— Успехов, — пожелал ему Архипов, пожимая напрощание руку.

Они вышли из кабинета. Секретарь директора строго смотрелана посетителя. Выйдя из приемной, Дронго спросил у своего спутника:

— Она давно работает у Архипова?

— Кажется, да. Лет двадцать. А почему вы спрашиваете?

— Тогда все в порядке. Я бы не хотел, чтобы слух о моемпоявлении в институте разошелся раньше, чем я начну осматривать местопроисшествия.

— Понятно, — улыбнулся Сыркин, — можете небеспокоиться. Она у нас как кремень. Ничего не расскажет.

Они спустились в кабине лифта на первый этаж. Вышли изздания. Технический отдел находился в другом корпусе, расположенном в двухстахметрах от основного, слева от входа. Они прошли двести метров медленным шагом,при этом Дронго все время смотрел в сторону караульного помещения.

— Если идти к зданию днем, то дежурные должны заметить,кто именно туда направляется, — вслух предположил Дронго.

— Вечером тоже, — уверенно заметил Сыркин. —У нас освещается внутренний двор. А после пяти вечера мы обычно включаемосвещение.

— Значит, незамеченным никто не мог пройти?

— Конечно, мог. Дежурные должны смотреть не назад, авперед. Их задача — никого не впускать на территорию института, а не смотреть,кто и куда ходит по двору. Это не входит в их прямые обязанности.

— А осмотр внутри проводится в строго определенноевремя?

— Точного времени нет, но, по нашим правилам, один изохранников каждые три часа должен обходить и внутреннюю территорию.

— Значит, Павел Мовчан должен был так или иначеосмотреть территорию именно в восемь часов вечера?

— Он, черт побери, не должен был сбегать с местапроисшествия, — в сердцах бросил Сыркин; — Если бы он не сбежал, все былобы нормально. По нашим правилам, один охранник доложен обойти территорию вмомент приема дежурства, а потом каждые два-три часа обходить еще раз. Онидошли до небольшого двухэтажного здания. Двустворчатые двери были открыты.

— Они у вас всегда открыты? — спросил Дронго.

— Всегда, — кивнул Сыркин. — По-моему, онивообще никогда не закрывались. Там нет ничего секретного.

В коридоре пахло сыростью. В некоторых местах была сломанаплитка, устилавшая пол. В углу, над лестницей, ведущей на второй этаж, кое-гдепотрескалась штукатурка. Когда-то белые стены превратились в серые. Очевидно,здесь уже давно не ремонтировали.

— Когда в последний раз здесь красили стены? —поинтересовался Дронго.

— По-моему, года два назад. Или три, — виноватосказал Сыркин. — Нам выделяют очень мало средств. Бюджетное финансированиепочти прекратилось, во всяком случае, на внеплановые ремонты денег никто недает.

— Где произошло убийство?

— В конце коридора. Сначала кабинет опечатали, но потомразрешили в нем работать. Хотя наши женщины бояться теперь туда заходить.

Они прошли по коридору. Дронго насчитал двенадцать дверей.За некоторыми из них слышались голоса сотрудников двух отделов, работавших напервом этаже здания. Дойдя до нужной двери, Сыркин достал ключи.