Книга Лонгборн. "Гордость и предубеждение". Из жизни слуг - Джо Бейкер

…Семилетняя Сара, напуганная и одинокая как перст, глядела во все глаза на миссис Хилл, такую солидную в чистом переднике и белоснежном чепце, и на ее просторную кухню. Миссис Хилл взашей вытолкала приходского надзирателя и с грохотом захлопнула за ним дверь, обозвав вдогонку лисой, которой доверили охранять цыплят. Затем она подвинула к кухонному столу табурет для Сары, налила молока в красивую фаянсовую мисочку с синей каемкой, накрошила туда хлеба и добавила сахару. Присела рядышком и смотрела, как Сара ест. Перестав смущаться, Сара, попавшая сюда прямиком из работного дома, в мгновение ока опустошила мисочку. Тогда миссис Хилл, причитая, охая, качая головой и поминая злодеев, что морят бедных деток голодом, забрала у нее миску, вновь наполнила душистым хлебом и сладким жирным молоком и поставила перед Сарой, не забыв сдобрить сверху лишней порцией сахара.

И за эту вторую миску хлеба с молоком, посыпанного сверху сахаром, и вообще за бесконечную доброту к ней, а потом и к Полли, которая попала к ним позже – такая же щуплая, испуганная и с голодными глазищами, – за все это миссис Хилл заслуживала лучшего обращения, нежели то, какому подверглась сегодня. Грех это или нет, Сара твердо знала, что больше ни за что не станет подслушивать: ни к чему хорошему это все равно не приведет.

Глава 4

Появление слуги

Раздумья Сары были прерваны шумом, донесшимся с дальнего конца двора. Двигали старую мебель, дерево скрежетало о каменные плиты, и все это сопровождалось еле слышным посвистыванием. Дождь утих, и новый слуга, засучив рукава, освобождал чердак конюшни от рухляди. Мотив показался Саре смутно знакомым, но разобрать его как следует никак не удавалось. Мелодия вилась вокруг, как мотылек, мешая собраться с мыслями.

Не сказать, правда, чтобы Сарино занятие требовало особой сосредоточенности. По локоть погрузив руки в мыльную воду, она мыла посуду. Свинцовый бачок был покрыт мелкими каплями, краник у него подтекал, вода в каменной мойке остыла и посерела от жира и грязи. Полли, вытерев стопку тарелок, бегом понесла их с судомойни на кухню. Саре было слышно, как она подтаскивает табурет, чтобы дотянуться до полок, забирается на него, расставляет тарелки. И все это время мужчина на другом конце двора не шел у Сары из головы.

В обхождении с мужчинами ей определенно не хватало опыта. Мистер Хилл не в счет: старенький, тщедушный, он не представлял никакого интереса. С мистером Б. Саре почти не приходилось сталкиваться, а ведь тот, что ни говори, был здесь единственным настоящим представителем сильного пола. От деревенских парней она старалась держаться подальше. Уж лучше вообще их не замечать: стоит с ними всего лишь поздороваться, а они уже краснеют, бубнят невнятицу и отирают потные ладони о штаны, глядя куда-то вдаль, как будто там, в полях, происходит невесть что интересное.

Сковородка из-под яичницы погрузилась на дно мойки. Сара смотрела, как белок мутнеет и всплывает из глубины. Вот мисс Джейн умеет держаться с мужчинами, но только с джентльменами. Один даже писал ей стихи. Это что ж нужно сделать, чтобы мужчина на такое пошел?

Взять хоть ту же Джейн: сидит себе изящно, да спокойно улыбается, да слушает, склонив головку, да всегда так благожелательно отвечает, если с ней заведут беседу, что кажется, будто она и впрямь тихо радуется, что с ней заговорили или пригласили на танец. Но Джейн в самом деле прелестна – настоящая красавица, – и общается она с джентльменами, а не с мужчинами. Простой девушке вроде меня, думала Сара, не стоит и пробовать вести себя вот этак (тут она расправила плечи, улыбнулась и наклонила голову набок) с простым мужчиной. Джентльмены – другое дело, времени у них сколько угодно, они могут позволить себе развлекаться, часы напролет любезничая с дамой.

Сара взглянула на свои покрасневшие, сморщенные пальцы, на обвисшие складки платья цвета желчи. Понюхала ладонь. Пахло жиром, луком и кухонным мылом. Похоже, она насквозь пропиталась этими запахами, и они всюду тянутся за ней. А запашок в другой раз бывает и похуже… Сара вообще не была уверена, что она хорошенькая, ох совсем не уверена.

Она взялась за глубокую сковороду из-под бекона, утопила ее в мойке. Вода с бульканьем хлынула внутрь, переливаясь через медные бортики.

– Это готово? – спросила Полли.

– Да, забирай.

Мисс Элизабет – та совсем другая и с джентльменами держится куда живее. Сара наблюдала это и на званых обедах, и во время карточных вечеров, когда подавала гостям тосты с анчоусами. Элизабет не теряется в разговоре, у нее всегда наготове меткое словцо. Жизнерадостная, находчивая и к тому же премилая, она вгоняет в краску юнцов, теряющих при ней дар речи. А солидные господа, те улыбаются и мечтают стать вполовину моложе – и хоть немного остроумней.

Сара прикусила остатки ногтя. Такое ей не под силу.

Ну а Лидия и Китти… Саре подчас приходилось напоминать себе, что это две разные особы, но они все же представлялись ей одним существом о четырех ногах и двух головах, утопающим в оборках и лентах. Вокруг Китти и Лидии постоянно увивались молодые люди. Подрагивающие тугие локоны, дерзкий взгляд – подражать этому нетрудно, Сара тут же и попробовала, пока никто не видит. Они бросаются на каждого неженатого мужчину, какой подвернется за карточным столом или на балу. Их метод ничего не требует от девицы, кроме воодушевления, упорства и несокрушимой самоуверенности. Но, право, много ли в этом толку? Какому мужчине, благородному или простому, достанет неразборчивости связать свою судьбу с женщиной, если до него она уже успела полюбезничать со всеми знакомыми?

Приподняв и наклонив медную кастрюлю для молока, Сара засмотрелась на свое отражение, пляшущее на полированном боку: то головастик с огромным лбом и скошенным тельцем, то раздутое тело и крохотная головка. Поднеся кастрюлю поближе, она поглядела на себя с выпученными, как у лягушки, глазами. Что проку выставляться напоказ, если ты сама – выкрученная посудная тряпка?

Брать пример с Мэри тоже невозможно: она совсем еще птенчик.

Оставались мистер и миссис Б. Супружеская любовь. Решительно ничего хорошего. Госпожа совсем не понимает своего супруга и упорно предпринимает лобовые атаки, а ведь яснее ясного, что к нему нужно подбираться кружным путем, окольными дорожками, ловко огибая препятствия.

Пожалуй, лучший пример взаимопонимания между мужчиной и женщиной являли мистер и миссис Хилл. Миссис Хилл неизменно выказывала спокойствие и терпение по отношению к супругу, а мистер Хилл всегда был с ней почтителен, во всем уступал сам и от других требовал к ней уважения. Раньше каждый из них частенько бранил Сару, но ни единого разу ей не довелось услышать, чтобы они бранились между собой. Может, так и должно быть, когда женишься на всю жизнь: спокойно, как в стоячем пруду.

Так что брать пример не с кого, поняла Сара, и полагаться придется только на себя.

Ничего лучше – и проще – она не выдумала, кроме как держаться обходительно. Быть любезной, вежливой и приветливой: естественность всегда ценится превыше всего, так говорила мисс Элизабет, Сара своими ушами слышала.