Книга Райнхард Гейдрих - паладин Гитлера - Иржи Пражак

Бывший обвинитель на Нюрнбергском судебном процессе Роберт Кемппер заявлял, что заключение, подготовленное Герке, ровным счетом ничего не доказывает, так как «было составлено в унисон с принятым Гитлером и Гиммлером решением прикрыть Гейдриха».

Английский историк Чарлз Уайтон считал, что Герке в своем расследовании умышленно проигнорировал бабушку Гейдриха по материнской линии, так как она «была или чистой еврейкой, или, в крайнем случае, имела еврейскую кровь».

Шломо Аронсон, израильский историк, высказывал мнение, что вопрос о материнской линии в расследовании генеалога Герке вообще не затрагивался, так как с нацистской точки зрения не вызывал сомнений. «Проверке подвергалась только отцовская линия предков Гейдриха, „расовая чистота“ которой и была в итоге доказана..»

Упорство, с которым вышеупомянутые, да и целый ряд других историков придерживались «еврейского следа» в родословной Гейдриха, отражал, скорее всего, невысказанную вслух потребность отыскать за маской нордического сверхчеловека некую внутреннюю сущность — стремление заглушить собственные еврейские корни путем уничтожения десятков тысяч евреев не только в Германии, но и во всей Европе.

О характере и методах работы Гейдриха можно судить по его приводимым ниже деяниям.

«Ночь длинных ножей»

В начале 1934 года в пивных, где обычно собирались штурмовики, росло недовольство Гитлером. Широкое распространение получил лозунг: «Адольф предает нас!»

В течение долгих лет штурмовиков готовили к взятию власти. Когда же она была взята мирно, конституционным путем, руководство партии не знало, что теперь делать с СА. Перед штурмовиками была поставлена задача «воспитания» молодежи — и только.

Начальник штаба СА Эрнст Рём[21] усматривал в своей организации ядро будущих вооруженных сил, заявляя: «Я — Шарнхорст[22] новой армии». Офицеры рейхсвера[23] его, однако, не признавали, а президент Гинденбург[24] не подавал руки, считая бузотером.

В распоряжении Рёма находились силы в составе 5 армий и 18 корпусов, в основу которых была положена структура кайзеровской армии с ее уставами.

Однако Рём уже понял, что прусская военная школа более не соответствует требованиям времени и условиям ведения современной войны. Поэтому считал, что армия должна быть народной и строиться по милицейскому принципу.

Командование же рейхсвера видело в СА идеальное пополнение вооруженных сил после введения всеобщей воинской обязанности, не собираясь выпускать из своих рук бразды правления.

Поскольку Франция на Женевской конференции по разоружению настаивала на создании в Германии милицейских вооруженных сил, Рём начал вести переговоры с французским военным атташе.

Гитлер, понимая, что без военных специалистов не сможет осуществить свою экспансионистскую программу, попытался пойти на компромисс. По его настоянию военный министр и Рём заключили соглашение, по которому рейхсвер объявлялся вооруженным защитником Третьего рейха, а СА получала право ведения допризывной и резервистской подготовки.

Однако буквально на следующий день Рём заявил: «То, о чем объявил этот ефрейтор, нас не касается. Я не собираюсь придерживаться соглашения. Гитлер вероломен и должен отправиться, по крайней мере, в отпуск. Если он не с нами, то мы сделаем свое дело и без Гитлера».

Вместе с тем, Рём восстановил против себя Геринга[25], который втайне сам намеревался стать будущим главнокомандующим вермахта[26], угрожая его всемогуществу в Пруссии путем создания сети советников СА на территории страны.

Бывший до того на стороне Рёма Гиммлер также перешел на другую сторону баррикад, так как, войдя в союз с Герингом, хотел заполучить его прусское гестапо[27].