Книга Пионеры воздушных конвоев. Малоизвестные страницы войны - Григорий Киселев

За рассказом полковника быстро пролетело время, отведённое для беседы. Вошедший в кабинет дежурный офицер доложил, что их ждут в офицерском клубе.

Когда Мазурук с Кетчетменом прибыли к месту проведения встречи, то увидели около двадцати американских офицеров. Они общались с советскими специалистами и членами экипажа самолёта, прилетевшими на рекогносцировку.

Разговор происходил очень своеобразно. Каждый говоривший жестами старался разъяснить сказанные слова. Усиленно помогая себе руками, он показывал, что хочет сказать. Тот момент, когда до собеседника доходил смысл сказанного, вызывал бурю восторга у обоих собеседников. Смысл всех разговоров сводился к обмену сувенирами, которые очень интересовали американцев. Увидев вошедших, присутствующие несколько стихли.

После приглашения все прошли в соседнее помещение и заняли места за накрытым столом. Обед проходил, как это часто бывает, вначале несколько официально, затем более свободно.

Открывая встречу, полковник Кетчетмен произнёс тост, в котором говорил о победе над фашизмом, о здоровье Рузвельта и Сталина, о взаимопомощи и совместной работе. После того как выпили, командир американцев подарил Мазуруку хорошо выполненную модель американского бомбардировщика.

Выслушав приветственные слова в свой адрес и в адрес советского народа, мужественно сражающегося с гитлеровским фашизмом, полковник Мазурук, в свою очередь, поблагодарил американцев за тёплую встречу и оказываемую помощь. В качестве ответного сувенира вручил американскому полковнику бочонок с красной икрой и бочонок водки, чем окончательно покорил всех присутствующих.

Два дня, отведённых для знакомства с американской базой, пролетели быстро. Проделанная за это время работа позволила принять решение по предстоящему размещению специалистов советской военной миссии, которая будет принимать самолёты, и лётно-технического состава, участвующего в их перегонке в СССР.

Полковник Кэтчэтмен правильно понял смысл визита и сделал всё для того, чтобы установить хорошие, добрососедские отношения между людьми, выполняющими одну задачу. Эта задача, как он неоднократно подчеркивал, позволит ускорить победу над фашизмом. Благодаря его заботам трасса Аляска – Красноярск начала получать для обеспечения полётов нужное современное оборудование, которое пока лежало на складах союзников.

Начальник этой новой воздушной трассы улетал с Аляски успокоенный. Здесь всё было готово для начала работы. Теперь все силы нужно было направить на завершение строительства аэродромов на советской стороне и можно начинать перегонку самолётов, в которых – все понимали – очень нуждался наш фронт.

Аэродром Уэлькаль встретил Мазурука дождём. Приняв решение долго здесь не задерживаться, он не вышел из самолёта и, пока шла заправка топливом, пригласил встречавших его начальника строительства аэродрома и начальника лагеря к себе на борт для беседы.

– О, я вижу, что начальник лагеря правильно понимает мою озабоченность, коли решил встретиться, – сказал Мазурук, пожимая руки встречающим.

– Да я бы и в прошлый раз встретился с вами, товарищ полковник, просто не было меня на месте, когда вы прилетали. Мне передали ваши замечания, они устраняются. Что касается обуви, то все резиновые сапоги со склада выданы. Их получили те, кто работает на земляных работах. Впредь будем за этим следить.

– Это хорошо, что вы меня поняли. К людям, работающим на строительстве, должно быть человеческое отношение. Их руками выполняется задача, поставленная товарищем Сталиным. И даже оказавшись в заключении, это – люди. Прошу вас не забывать об этом.

Время пролетело быстро, самолёт заправили топливом и подготовили к вылету. После доклада пилота о готовности, хозяева аэродрома распрощались, посетовав на то, что гость отказался от обеда.

Боевой вылет отменяется

Вот и прошёл первый военный год. Для авиационного штурмана Александра Сорокина он пролетел очень быстро. Находясь в строю с первого дня войны, Александр окреп, возмужал и теперь не казался молоденьким, не нюхавшим пороха «штурманцом». Участие в боях за Ленинград, Калининский, затем Западный фронт, дневные и ночные бомбардировки, полёты в немецкий тыл к партизанам – это была его постоянная, будничная работа. Вылетая на задания по бомбардировке эшелонов, механизированных колонн и других вражеских объектов, он приобрёл боевой опыт. Полёты в тыл к немцам приучили его быстро ориентироваться в обстановке и самостоятельно принимать решения, от которых зачастую зависел успех боевого задания.

Это в мирное время двенадцать месяцев – срок большой, поскольку все события идут своим чередом, в основном, планируемые, каждое в отведённое ему время. Мирная жизнь совершенно не ставит перед человеком те вопросы, на которые в войну приходится отвечать немедленно и единственно правильно. На войне время как бы спрессовывается. За час можно пережить то, что не переживёшь за всю свою жизнь.

Солидный боевой опыт делал Сорокина несмотря на молодость уважаемым и авторитетным человеком. Этому способствовало и очередное воинское звание, полученное весной. Теперь он был лейтенантом. Оно сделало Александра, как ему самому казалось, взрослее и мужественнее, особенно в глазах тех молодых ребят, которые, окончив трёхмесячные курсы, прибыли в полк на доукомплектование. Вместе с тем он без всякой кичливости, чем мог помогал молодёжи, как говорили в авиации, становиться на крыло.

Вот и сейчас на предполетной подготовке, где штурманы второй эскадрильи готовились к выполнению задания по ночной бомбардировке крупного железнодорожного узла, Александр быстро справился с задачей. Он, с учётом метеоусловий, рассчитал время, нанёс на карту маршруты подхода к заданным целям бомбометания, места расположения вражеской ПВО, полученные от разведки. Закончив эту работу, лейтенант взялся помогать младшему лейтенанту Спиридонову, прибывшему в полк полторы недели назад, терпеливо разъясняя ему особенности полёта. Вдруг дверь открылась, и на пороге показался помощник дежурного по полку.

– Разрешите, товарищ капитан? – спросил он, обращаясь к штурману эскадрильи, руководившему подготовкой, и, не дожидаясь ответа, объявил:

– Лейтенанта Сорокина – к командиру полка!

Штурман нахмурился: не дело прерывать подготовку к полетам, но, однако, командир без серьезной причины вызывать не будет.

– В чем провинился, Сорокин? – спросил он и, увидев удивленное лицо самого лейтенанта, сказал: – Ладно, беги, там узнаешь. Покажи только свою карту.

Собрав свое нехитрое штурманское хозяйство в портфель, с картой в руках лейтенант подошел к руководителю.

– Да я, в принципе, закончил, товарищ капитан, – сказал он, разворачивая карту.

– Вижу, молодец. Остальные указания получишь перед вылетом. Свободен!

– Есть!

Перед штабом полка Сорокин увидел две легковушки. Рядом с зеленой эмкой командира стояла бежевая, изрядно заляпанная грязью машина с незнакомыми номерами. Проходя мимо, он обратил внимание на то, что водитель незнакомой машины явно не из авиации. «Странно, – подумал лейтенант, – если у командира полка гости, то зачем ему понадобился я?»