Книга Поцелуй кувалды - Владимир Антонов

Михаил прервал говорящего нетерпеливым жестом и резко спросил:

– А Вам-то какое дело и откуда вообще Вы меня знаете, Валерий… эээ… извините..

– Павлович, – пришёл на помощь Мишин собеседник. – Но в знак нашей будущей дружбы, а я уверен, что мы подружимся, Вы можете называть меня просто Валера… Он улыбнулся, и оказалось что улыбка у него открытая и какая-то уж очень располагающая.

«Таким улыбкам учат, наверное, годами, – привычно начал анализировать ситуацию подготовленный к этому ум бывшего подводника. Что он от меня хочет? Пока не ясно. Скорее всего, этот Валерий Павлович из какого-то ведомства, связанного с конторой… Точно! – Контора. Значит будет вербовать… Встать и уйти?… Или всё-таки послушать, что он мне сейчас предложит… Ну что ж, предлагайте, Валерий Павлович». Вслух же он сказал:

– Не так-то просто в нашем возрасте заводить новых друзей… ммм… Валера… но давайте попробуем. Так о чём ты хотел со мной поговорить? – Не выдержав запаха пельменей, Миша подал знак официанту, и тот немедленно подошёл к столику. – Ты будешь, Валера?

Валерий Павлович утвердительно кивнул и, не глядя на официанта, буркнул:

– С уксусом… и водки двести. В графинчике.

Официант вопросительно уставился на говорящего и уже готов был рассказать ему, что в их заведении не наливают и… Но Валера не дал ему возможности это сделать: «Только не говори, что нет или нельзя. Мне можно».

– За счёт какого ведомства угощение? – В чёрных глазах Миши блуждало простое любопытство. Он попробовал угадать: «ГРУ? – Возможно. КГБ? – Ну, это вряд ли. Не их методы, как мне представляется. Кто я для них? – Изменник родины и редкостный мерзавец! Морская разведка? – Они вроде бы в составе ГРУ… Значит ГРУ!.. Хорошо, сейчас, наверное, всё станет ясно».

– Не гони лошадей, Михаил. Придёт время – узнаешь! Давай сначала за знакомство по полтинничку. – Валера обвёл взглядом небольшой зал пельменной, выловил силуэт официанта и окликнул его: «Ты о нас не забыл, любезнейший?». Что-то вполне отчётливо слышалось в вопросе Валерия Павловича, что-то похожее на угрозу или… Официант вздрогнул, метнулся к бару, и через мгновение запотевший графинчик уже стоял на столике. Немедленно вслед за графинчиком на стол взгромоздились две двойные порции только что сваренных пельменей. После выполненного задания официант исчез в глубине зала. – На чём я закончил, Миша? – Валера наполнил стопки, и в этот момент в пельменную ввалились трое дружинников с красными повязками на рукавах. Они направились прямо к столику новых приятелей. По виду старший группы остановился за спиной у Михаила, сделал серьёзное лицо и строго сказал: «Водочкой балуетесь?… Страна, значит, вся в перестройке, а вам наплевать?… Гласность вам книжки разрешила читать и разговаривать, а вам всё мало. Вам водку среди бела дня в графинчике надо пьянствовать… Предъявите документы, граждане алкаши! – Заметив движение Валерия Павловича рукой во внутренний карман пиджака, старший повысил голос: – Мы взяток с никого не берём, так что не предлагайте. Давайте пройдём в ближайшее отделение мили … – и натолкнулся сначала на развёрнутое удостоверение, а потом на Валерии жёсткий взгляд. Настроение продолжать качать права у него сразу пропало. Ему показалось, что лучше всего будет просто покинуть помещение пельменной. Что он и сделал, уведя за собой остальных добровольных блюстителей порядка.

– Кстати, – вернулся к начатому разговору Михаил, – то что мы сейчас лицезрели – одна из причин, почему я решил уехать из страны. Не главная, конечно, но одна из важных, тем не менее.

Валерий Павлович усмехнулся, потом аккуратно разлил из графинчика.

– Давай, Миша, за знакомство! – И не дожидаясь ответа, опрокинул стопку.

Миша последовал его примеру. Мужчины сосредоточились на пельменях, из-за чего молчание за столом немного затянулось. Где-то на половине двойной порции Валерий Павлович вытер рот салфеткой со штампом Василеостровского райпищеторга и в упор взглянул на сотрапезника.

– На чём мы остановились? А, вспомнил. Мы остановились на том, что никто тебе уехать не позволит, несмотря на то, что твои соратники – диссидентствующие евреи, – утверждают обратное. Можешь бегать на демонстрации хоть каждый день. Можешь вообще в Москву переехать и сутками торчать на Красной площади… Не отпустят тебя – не сомневайся. – Валера сделал паузу. Во время его монолога Миша безостановочно и тщательно пережёвывал пельмени, переваривая одновременно и пищу, и сказанное сидящим напротив. Но пока молчал. Тем временем Валера достал пачку сигарет «Мальборо» производства табачной фабрики города Тбилиси и чиркнул зажигалкой. Выпустив три колечка табачного дыма, он продолжил монолог: – В организации, в которой мне посчастливилось работать, есть люди, точнее, один человек, который о тебе, Михаил, почему-то говорит, как о человеке умном и порядочном. Он знаком с тобой ещё по вашим флотским делам…. – Миша оторвался от тарелки и уставился на Валеру. Ему стало интересно, но набитый недожёванными пельменями рот вопроса задать не смог. Уловив этот интерес, говорящий с ухмылкой добавил: – Героическим делам! Не догадываешься? Ну, напряги свой аналитический ум, аналитик! – Миша напряг, но из этого ничего не вышло. – Хорошо, не буду тебя мучить, – сказал его собеседник. Пододвинул к себе графин и разлил по второй. Самодовольно улыбаясь и откинувшись на стуле, Валерий Павлович сначала выпустил в потолок очередную стайку табачных колец, а потом, наконец, поднял стопку: – За адмирала Совейко!

Это произвело эффект… Миша поперхнулся и быстро проглотил всё, что не успел дожевать. По-прежнему не говоря ни слова, он одним глотком опустошил свою стопку и вопросительно взглянул на Валеру. Во взгляде читалось желание закурить. Чиркнула зажигалка, и новая стайка табачных колец вспорхнула над столом.

– А Григорий Степанович-то здесь причём? – Впервые за последние пятнадцать минут произнёс немного дрожащим от неожиданности и настигшего его волнения голосом Михаил. – Последний раз я его видел в восьмидесятом году и ещё минуту назад был уверен, что он про меня забыл. Прошло ведь восемь лет. Странно…

– Да ничего странного, Миша. Григорий Степанович обладает уникальной памятью и никогда ничего не забывает. Иначе бы он не возглавлял отдел, в котором я как раз и работаю. – Валера сел прямо. Разговаривать о своём начальнике, развалившись на стуле, он не мог. Он любил и очень уважал адмирала. Прикурив от почти докуренной сигареты следующую, он продолжил: – Именно Григорий Степанович попросил меня с тобой встретиться и передать привет. Всё, что я тебе сейчас скажу, это всё по его просьбе. Так вот…

На Мишу жалко было смотреть. Он абсолютно растерялся. Имя уважаемого им человека произвело на него какое-то странное воздействие. Он посмотрел на Валерия Павловича:

– Может быть мы на этом остановимся. Это как-то очень неожиданно… Мне надо подумать… – В Мишиной голове никак не мог сформироваться ответ на множество неожиданно возникших вопросов: «Что от меня нужно адмиралу…? Зачем, для чего, почему сейчас…?» – Давайте, Валерий, встретимся с Вами опять через два-три дня и всё обсудим… – Михаил от волнения снова «съехал» на «Вы».