Книга Нежданная страсть - Джилл Шелвис

Но теперь Кен остался один. Жалким неудачникам, потерявшим все, не нужна свита.

Стоун подошел ближе, преградив брату путь. Такой же высокий, как Кен, он был крупнее и шире в плечах, однако не собирался нападать.

– Не хочу, чтобы ты снова сбежал на другой конец земли, но ты должен кое-что знать.

– Что?

– Мы рады, что ты вернулся.

Кен посмотрел на него, чувствуя, как к горлу подступает ком, и быстро повернулся к Энни. Та стояла с воинственным видом, скрестив руки на груди, словно генерал перед строем.

Она выразительно закатила глаза, уронила руки и вздохнула, растеряв всю свою воинственность. Кен расценил этот жест как признание. Да, они действительно обрадовались его возвращению, хотя очень скоро все могло измениться.

– Я не сбежал. – Кен усмехнулся краешком рта. – Я никогда не сбегал.

– А как еще это назвать? Ты уносишься прочь, точно девчонка, потому что идти стало трудновато?

– Трудновато? – повторил Кен с коротким смешком. – Боже мой, Стоун.

– Послушай, – вмешалась Энни, как всегда вставая меж двух огней. – Я тебе вот что скажу. Ты поступил смело. Правда. Нужна храбрость, чтобы попытаться найти себя, но…

– Нет, не смело. – Совсем наоборот. Трусливо. Да, Кен понимал, что, сбежав, повел себя как трус. Он покинул дом, потому что не мог больше видеть свое отражение в зеркале. Не мог смириться с мыслью, что потерял все и не знает, как жить дальше. Это называется трусостью.

– В жизни случается всякое, – мягко отозвалась Энни, напомнив Кену, что она знает, о чем говорит. – Порой всем нам приходится несладко.

Когда он был ребенком, Энни вытащила его из беды. А ей некому было помочь. Она привыкла заботиться о себе сама, обходиться своими силами – без родительской поддержки и без денег. Плюс ко всему она страдала диабетом. Жизнь обошлась с ней сурово.

– Да, временами нам приходится несладко, – согласился Кен. – Мне нужно было куда-нибудь уехать, чтобы забыть об этом и просто жить.

– Ты нашел такое место?

– Нет. – Кена не оставляли растерянность и тревога. Смутная тоска преследовала его повсюду. Он потерял свою мечту и мог бы примириться с этим, если б нашел новую. Кен вернулся домой, к своему последнему прибежищу. Ему казалось, что встреча с прошлым станет для него глубоким потрясением, что сердце разорвется и он умрет. Но, как ни удивительно, он все еще дышал. – Меня не покидало ощущение отстраненности, я словно наблюдал за собой со стороны.

У Энни вырвался сдавленный возглас, и Кен осекся, ушел в себя. Но в следующий миг она бросилась к нему и крепко обняла.

– Чертов болван, – выдохнула она, шумно сопя ему в ухо. – Господи, как же я рада тебя видеть, дурачок ты эдакий. – Энни еще крепче стиснула его в объятиях, едва не задушив. – Не смей больше вытворять такое. – Голос ее надломился, и у Кена мучительно сжалось горло. – Никогда, слышишь? Твое место здесь, черт возьми. Здесь, с нами.

Растроганный слезами тети, он прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее волосы.

– Прости. Пожалуйста, Энни, не плачь. Не надо. Я этого не стою.

– Я вовсе не плачу. Мне просто что-то попало в глаз, черт побери. – Высвободившись, она резко отвернулась и принялась вытирать глаза краем рубашки. Кен беспомощно посмотрел на Стоуна.

Тот шагнул вперед и сдавил брата в объятиях.

– Она не единственная, кто рад тебя видеть, придурок, – проговорил он хриплым от волнения голосом.

Да. Он действительно вел себя как последний придурок.

– Значит, ты не против, что я вернулся.

– Поди разбери.

Эти простые слова, сказанные насмешливо, резко, даже сердито, но полные искреннего облегчения и любви, окончательно сразили Кена. Энни шумно шмыгала носом, что смутило его еще больше.

– Энни, – пристыженно прошептал он.

– Это всего лишь аллергия! – Повернувшись к Кену, она прищурила покрасневшие глаза. – Одевайся. У нас полно работы. Боль в колене тебя не беспокоит?

Боль мучила его постоянно, но он научился жить с этим.

– Все хорошо. Что за работа?

– Помнишь рекламные объявления, которые Ти Джей поместил во всех туристических журналах?

– Да.

– Бизнес пошел в гору, – улыбнулся Стоун. – От клиентов отбоя нет. Ти Джей сейчас на Аляске, сопровождает кучку богатых сынков. Сегодня я поведу очередную группу к водопадам[2], так что меня не будет два дня.

– Мы давно пытаемся нанять еще одного проводника, – добавила Энни. – Но не так-то легко найти подходящего наглого, самовлюбленного стервеца. Ты появился как раз вовремя. Ведь ты знаешь эти горы как свои пять пальцев. – Она ткнула Кена кулачком в грудь. – Ты принят на работу.

– Может, я еще не бросил жалеть себя.

– Ты вернулся, а значит, бросил, – фыркнул Стоун.

Кен не был в этом уверен.

– Я подумаю.

– Ты подумаешь? – возмутился Стоун. – Братишка, ты в деле. Если не хочешь заняться экспедициями для собственного удовольствия, сделай это ради нас. Мы завалены работой, и нам нужна твоя помощь.

Он был им нужен. Пусть его мир трещал по швам, а сам он понятия не имел, каково его место в жизни, семья нуждалась в нем. При мысли об этом Кен испытал нечто похожее на облегчение. Они снова выступали вместе против всего остального мира. Как всегда.

Его взгляд метнулся к окну, к величавым горам, простиравшимся на многие мили вокруг. Когда-то эти вершины составляли его вселенную. Теперь среди заснеженных деревьев и бескрайних белых просторов появилось еще одно чудо света.

Китти.

Она шла от своего нового домика. Ее элегантная одежда и ботинки на тонкой подошве совершенно не годились для сурового климата гор. Классическая ошибка городской девчонки, подумалось Кену. Китти шла мимо ровного ряда из восьми домиков для персонала, направляясь к главному коттеджу, где располагался офис, и на Кена внезапно нахлынуло странное чувство. Оно явилось неизвестно откуда, без приглашения.

На самом деле даже два чувства.

Любопытство и жгучий интерес. Ни того ни другого он не испытывал черт знает сколько времени.

– Я подумаю, – повторил он.

– Ладно, – кивнул Стоун. – Подумай. Только думай быстрее.

Глава 3

Китти видела Стоуна лишь мельком, когда пришла на работу. Они столкнулись на пороге главного коттеджа: он как раз выходил.

Такой же привлекательный, как Кен, хотя и немного крупнее, Стоун казался более доброй, смягченной копией брата. По крайней мере, он мог поддерживать разговор, не пытаясь оборвать собеседника, словно дикарь.