Книга Битва троллей - Кристоф Хардебуш

— Есть новости? — спросил он, надевая рубашку через голову.

— Да. Ты наверняка видел гонца. Ионна получила известие с востока.

— От марчега Гиулы? — осторожно переспросил Стен.

И хотя с момента заключения мирного соглашения с масридами прошел почти год, его до сих пор мучили воспоминания о жестокой войне против марчега Цорпада. Слишком долго Стен боролся против масридов, чтобы теперь так просто доверять их словам.

— Переговоры проходят хорошо. Все выглядит так, что Гиула почти готов согласиться на более длительное перемирие, — заявила Висиния.

Однако по ее глазам Стен видел, что есть и другие, плохие новости.

— Если только это не какой-нибудь трюк, чтобы усыпить нашу бдительность, тогда это самые лучшие новости из тех, которые я когда-либо получал с тех пор, как Ионна пронзила проклятое сердце Цорпада. Так почему же ты не радуешься?

— Ну почему, я радуюсь. Мир — возможно, даже союз — это больше того, на что мы надеялись.

— Но?…

— Ионна хочет отправить во двор Гиулы Бекезара гонца. Парламентера, которому она может доверять и словам которого марчег Гиула тоже будет доверять безоговорочно.

— Естественно, — уныло ответил Стен. — Может, следует послать родственника Ионны? Может быть, ее сестру, дипломатические способности которой еще во время войны стали легендой?

— Ионна попросила меня…

— Попросила? — перебил ее Стен, высоко вскинув брови. — Не приказала?

— Нет, попросила меня принять участие в переговорах. Она верит, что мое присутствие придаст важности и значения нашему предложению.

— Она, конечно, права, — согласился влахак, но тут же тихо добавил: — К сожалению.

— Что? — озабоченно переспросила Висиния, но Стен только отмахнулся.

— Ах, ничего. Это все жара, у меня от нее уже совсем кружится голова.

— Ну да, голова у него кружится, — насмешливо повторила Висиния и театральным жестом приложила руку ко лбу. — Ах, боже мой! Я Стен сал Дабран. От копания я совсем не устал, а от жары у меня кружится голова!

— Эй! — закричал Стен наигранно сердито и схватил свою лопату. — Ты хочешь, чтоб я показал тебе, как хорошо я умею копать?

И, не дожидаясь ответа, он начал лопатой черпать воду в речке и брызгать ею в сторону жены, которая только раскинула руки и радостно засмеялась.

В конце концов он еще раз обмылся, и они отправились в замок. По дороге они больше не говорили о послании и попытались по обоюдному молчаливому согласию избегать упоминаний о скорой разлуке.

Когда они приблизились к замку, низкой прямоугольной крепости, Стен не мог не посмотреть на восточную башню, обугленные полуразрушенные стены которой виднелись на фоне неба. Когда слуги баро Хази после последней битвы против масридов в спешке покидали замок Рабенштайн, в порыве злобы они разожгли огонь. И только смелое вмешательство жителей Дабрана предотвратило полное уничтожение крепости.

«Вот еще работа, которую наконец предстоит выполнить», — подумал Стен, почувствовав себя немного виноватым из-за того, что так долго медлил с восстановлением этой башни. Так как старые покои его семьи был разрушены, ему пришлось устроить свою с Висинией спальню в части, принадлежавшей управителю замка, а Костин на время переехал в комнаты для прислуги. Хотя жена его не жаловалась, а Костин был даже рад тому, что наслаждался в замке женским обществом, все же каждый раз при виде полуразрушенной башни Стен чувствовал укоры совести.

Стену пришлось обсудить некоторые вопросы с торговцами и ремесленниками из города, которые жаловались на плохое состояние улиц и ухудшение по этой причине торговли. Так что они вновь встретились с Висинией уже после захода солнца. Она в маленьком кабинете писала письма и депеши, которые нужно было подготовить для путешествия. Когда Стен вошел в комнату, Висиния подошла к нему с кувшином разбавленного вина и двумя кружками в руках:

— Ну что, эти ненасытные отстали от тебя наконец?

Такой оборот развеселил Стена, и он рассмеялся, но потом серьезно ответил:

— Их требования справедливы. Улицы в плачевном состоянии, их сильно разбили за последнюю осень и зиму. Но ведь у нас каждый человек на счету, нам все до единого нужны для работы на полях и для строительства в городе. Я бы и сам с удовольствием отремонтировал улицы, но мне, к сожалению, не хватает рабочих рук.

— А как же беженцы? Как только для них было построено жилье, им практически больше нечего делать.

— Мы не можем требовать, чтобы они трудились бесплатно. Ведь тогда их жизнь на свободе во Влахкисе станет ненамного лучше, чем под кнутом у масридов, — возразил Стен, нахмурив лоб.

Он устало опустился на стул и налил вина себе и Висинии.

В комнате было тепло, несмотря на то что окна стояли настежь открытыми. Толстые стены замка нагревались за день, сохраняя тепло, отчего ночи здесь становились очень душными.

— Тогда заплати им за работу.

— Чем? Баро Хази, да будет его имя трижды проклято, оставил нам пустую казну. И мы не можем даже собрать налоги, так как сейчас это просто невозможно. Хази обескровил земли, забирая у людей последние деньги на содержание своей армии, которую требовал у него Цорпад. Эта война все поглотила.

— А как же торговцы? Они не могут внести хоть какой-нибудь вклад в это дело? — спросила Висиния, взяла у Стена свою кружку и отпила глоток вина.

— Это возможно, — задумчиво произнес Стен. — Ведь все-таки ремонт улиц пойдет им же на благо. Но кто их сможет убедить в этом?

— Я вполне могу поговорить с торговцами. Прямо завтра утром, на пути к Гиуле Бекезару, я поговорю с Матеем. Он пользуется большим авторитетом среди торговцев.

— Но ведь это моя задача, — возразил Стен. — Ведь это я боярин Дабрана. Я не могу требовать ни от тебя, ни от кого-либо из своих людей выполнять мою работу.

— Ты и так нагрузил себя целой горой работы, Стен, и ты знаешь об этом. Люди в Дабране тоже видят это. Но ты можешь работать, используя только те средства, которыми располагаешь И когда в прошлый раз ты пытался серьезно поговорить с торговцами, все закончилось криками и непониманием. Со мной у них так легко это не пройдет.

Стену ничего не оставалось, как только согласиться. Управление Дабраном после его назначения борином оказалось очень трудной задачей. Конечно, Стен всегда знал, насколько сложной была судьба влахаков под гнетом масридов, но масштаб проблемы он осознал только тогда, когда ему пришлось лично заботиться об обеспечении всех жителей города и его окрестностей.

После победы влахаков множество народа с востока сбежало на свободные земли. Оставив все свое имущество дома, изнуренные и голодные, они появились в городах и деревнях влахаков. Они были истощены от долгого пути, затравлены преследованиями феодалов масридов, которые не хотели отпускать своих крепостных.