Книга Мать и дочь. Синхронная любовь, или Французские амуры против американских эротов - Луиза Дегранж

Глория Дюбуа, кутаясь в гигроскопичный халат, обрела прежнюю уверенность в себе как в крепком профессионале-селекционере.

И никто не виноват в том, что ум, талант и научные достижения никак не влияют на обыкновенное житейское счастье.

Глория босиком пробежала на кухню.

Надо просто набраться терпения. Настоящую любовь получить гораздо сложнее, чем вывести новый сорт розы.

А ведь любовь где-то совсем рядом, где-то неподалеку, и осталось только не пропустить момент ее прихода.

Глория открыла холодильник.

Вместе с надеждой на удачное будущее в личной жизни к аспирантке вернулся аппетит.

Теперь лишь требовалось по-быстрому зажарить омлет с ветчиной.

Глория заправила сковородку чем полагается и даже при этом не пересолила.

Похоже, события все-таки развиваются в нужном направлении.

Еще год назад упорная аспирантка наметила вполне реальный план из двух значительных пунктов.

Сначала довести до полной кондиции свою милую розу, чтобы Безымянная Красавица покорила мир.

А потом непременно встретить того – единственного и неповторимого.

И вот первый селекционный пункт выполнен, конечно, не без помощи и содействия энергичной и пробивной Маман.

А вот со вторым сложнее.

Надо будет обходиться собственными силами.

Пока ветчина и пара диетических яиц шумно спорили, кто из них вкусней, аспирантка, взбодренная душем и успокоенная семейством розоцветных, вышла в лоджию, щедро залитую осенним солнцем, уставшим от буйства собственных протуберанцев.

Глория по-дирижерски взмахнула ножом, на котором белел осколок яичной скорлупы.

– Может, сделать в лекции этакий забористый финал…

Глория повторила движение, и скорлупка, не выдержав инерции, сорвалась с лезвия и упала на коробку, в которой деловитая ученая мадемуазель прятала от всех старую куклу, самую любимую и такую же черноволосую и голубоглазую, как и хозяйка.

– Вот мы сейчас проверим заключительные аккорды.

Улыбнувшись, Глория достала из коробки малость поблекшую любимицу.

– Так, госпожа студентка, можете начинать конспектировать.

Безмолвной кукле наверняка хотелось услышать о свиданиях, поцелуях, объятиях и предложениях руки и сердца.

Но аспирантка принялась за тоскливое перечисление недомоганий и болезней семейства розоцветных.

Глория встала у воображаемой доски, используя в качестве указки все тот же нож.

– Ложная мучнистость поражает лепестки бутонов…

Из голубоглазой куклы получилась идеальная студентка, послушно внимающая каждому слову.

– Септориоз наносит непоправимый урон листьям. Марсонина – враг неодревесневших побегов, а так называемая ржавчина приводит к преждевременному осыпанию цветов и засыханию ветвей. Пестолоция губит надземную часть куста. Серая гниль необратимо вредит зимующие побеги.

Глория тыкала ножом в воображаемые слайды, демонстрирующие печальные и непоправимые последствия нашествия плесеней и грибков на доверчивые и беззащитные растения.

Кукла сидела, обмерев от перечисленных инфекций.

Глория решила окончательно поразить аудиторию:

– Кстати, одной из самых редких, но чрезвычайно вредных болезней является «Черная роса».

Глория на мгновение призадумалась, отвернувшись от куклы, утомленной апокалиптическими видениями.

– Черная роса!

Аспирантка вдруг поняла, что, кажется, в тестировании Безымянной Красавицы допустила непростительную ошибку.

– Черная роса!

Но тут с кухни донесся тревожный запах, возвещающий об испорченной яичнице и загубленной ветчине.

Бросив куклу, вдоволь наслушавшуюся о бедах и горестях семейства розоцветных, Глория кинулась к месту происшествия.

Кухню заволакивал удушливый чад, а на конфорке чернела сковородка, напрочь сожженная со всем своим содержимым.

– Идиотка!

Глория заметалась, пытаясь одновременно включить вытяжку и открыть окно.

– Соседи подумают, что я решила покончить жизнь самоубийством! Нашла время для лекций!

Сорвав с крючка прихватку, дрожащими руками одновременно попыталась ухватить сгоревшую сковородку и отключить конфорку.

– Какая же я дура!

В комнату ворвался свежий воздух, сознание сразу прояснилось.

– Даже не подумала включить таймер! Хорошо еще, что вовремя прибежала.

Глория отправила несостоявшееся блюдо в мусорный контейнер.

– Не проверить Безымянную Красавицу на устойчивость к «Черной росе»!

Глория уселась за стол и натощак отхлебнула совсем остывший кофе, позабыв о сахаре и сливках.

– Если об этом узнают в Париже…

Аппетит пропал, но кофе начудившая аспирантка выпила полностью.

– Если отборочная комиссия, кроме названия, еще затребует и полный отчет о проведенных испытаниях…

Глория, отправив чашку в мойку, схватила телефон, но вдруг передумала тревожить Маман.

Зачем поднимать тревогу раньше времени?

Глория нагнулась над мусорным контейнером и вытащила сковородку.

Подумаешь, не протестировала Безымянную Красавицу на «Черную росу»…

Тщательно очистила закопченную поверхность от остатков неудавшегося завтрака.

Это же весьма редкая форма грибкового заболевания у элитных роз.

Глория заглянула в хозяйственный шкафчик.

Надо просто изучить вопрос, когда в последний раз случалось массовое поражение роз в штате Луизиана.

Глория вынула очищающий гель, которым не пользовалась еще ни разу.

Придется сходить в библиотеку и порыться в старых изданиях «Ботанического вестника» за весь прошлый век.

Глория воспользовалась прекрасным случаем испытать хваленое посудное средство.

И если там не будет зарегистрировано вспышек данной инфекции, то можно тему «Черной росы» закрыть.

Гель бодро разлился по днищу сковородки и рьяно взялся за дело.

И об этом никто в Париже не узнает – ни Маман, ни, тем более, председатель отборочной комиссии.

Глория пристально следила, как к сковородке на глазах возвращается обычное сияние.

Пусть лучше гуляют парочкой спокойно по Ботаническому саду.

Глория попрыгала по проветрившейся кухне, ухватив очищенную сковородку на манер банджо, и засвистела любимую с детства мелодию.

С кухней полный порядок.