Книга В бизнесе законы физики не действуют - Олег Палёк

Диплом продвигался туго. «В лоб» система уравнений не решалась, а упрощения математиков страдали отсутствием физического смысла. Сергей не видел другого выхода, чем обсчет модели на компьютере при разных параметрах, как хотел шеф. Но для этого не хватало машинного времени. К тому же оказалось, что при минимальных вариациях параметров результаты сильно расходились. Подмывало жестко упростить модель или подогнать результаты, но шеф мог встать на дыбы. Поэтому Голубев временно забил на диплом и наслаждался студенческой жизнью, надеясь, что проблема решиться сама собой. Василию повезло больше – он наткнулся на перспективный электролит для щелочных элементов питания. И на типичный вопрос дипломной комиссии: «А какое практическое применение имеет ваше исследование?» у него имелся козырный ответ.

У Светы, наоборот, начался тяжелый третий курс. Она специализировалась на восточных языках, и когда Сергей иногда забегал к ней, постоянно копалась в груде учебников, мелко исписанных иероглифами. Они буквально говорили на разных языках – он на Фортране (компьютерный язык), она – на китайском. А еще под нее подбивал клинья сокурсник Михаил, который вроде как помогал ей с занятиями. Их слишком частые встречи раздражали Сергея. Через знакомого в профкоме он выбил девушке место в профилактории университета. Там можно было отдохнуть месяц – Сергей надеялся, что с ним – но Света отказалась. Мол, это нечестно, кому-то это место нужно для поправки здоровья. Тогда он подарил ей небольшой магнитофон с кассетами, чтобы она могла заниматься языком в общежитии, а не в лингафонном кабинете, и решил не форсировать события.

На кафедре поставили первый IBM-совместимый компьютер. Сергей немного поработал на нем и понял, что с его помощью мог бы ускорить работу с дипломом. К сожалению, другие подобные компьютеры предвиделись не скоро, а на этот очередь была расписана на месяцы вперед.

Кругом только и говорили о том, что финансирование науки, особенно теоретической, сокращается. Если сегодня теоретики разбегутся, то чем завтра будут заниматься прикладники? Сергей смотрел на женатых аспирантов, получающих сто двадцать рублей в месяц, и сочувствовал их семьям. Скоро и этих денег не будет.

Как-то друзья привезли правила игры «Монополия», начертили поле с русскими названиями, напечатали карточки, и комната на долгое время погрузилась в новую игру. Голубев быстро научился хорошо играть и почти никогда не проигрывал. Забавно было захватывать «Тверскую улицу» или «Аэрофлот». Просчитывать варианты в игре было куда проще, чем в уравнения в дипломе. Играли на реальные деньги, хоть и небольшие, но на угощение к чаю хватало.

В университет ходил один раз в неделю, на занятия по научному коммунизму, лекцию и семинар. Стандартный учебный курс для любых ВУЗов: история КПСС, марксистско-ленинская философия, политэкономия и, как апофеоз всего этого маразма, научный коммунизм. «Наука», утверждающая неизбежность победы коммунизма во всем мире. Как в любой общественной дисциплине, оценка зависела от отношений с преподавателем, которые у Сергея были из рук вон плохи. Пожилой лектор завис на уровне шестидесятых годов, не желая замечать современные реалии. Голубев давно бы забил на посещение занятий, но научный коммунизм – единственный экзамен в зимнюю сессию. Провалишь – потеряешь триста тридцать рублей стипендии.

За узкими высокими окнами аудитории осень вступала в права – чуть пожелтели березы вокруг университета, небо затянуло рваными серыми тучами, из которых лениво накрапывал унылый дождик. В ожидании преподавателя студенты ходили по аудитории, здоровались, делились новостями. Парни рассказывали о стройотрядах, девушки обсуждали семейные дела. К друзьям, сидящим на последней скамейке, подошел Анатолий из параллельной группы. Сергей заметил, что товарищ неплохо заработал за лето, о чем говорил дорогой кожаный «дипломат», замшевая куртка и фирменные кроссовки. Да и стандартная одежда студента, джинсы и рубашка, явно фирменного происхождения.

– Привет! – поздоровался Анатолий.

– Привет! Какие дела? – откликнулись Сергей и Василий.

– Нормально. Брат дело открыл – торгует видеомагнитофонами и камерами из Дубая. Я ему летом помогал, слегка прибарахлился. Забегай ко мне в 202 маленькую, выпивка есть, поболтаем.

– И ты это запишешь на камеру?

– Какая «камера»! – замахал руками собеседник. – Она десять тысяч рублей стоит. И каждая кассета – сотня. Хотя я несколько штук привез – для видеосалона. Боевики и, – он понизил голос, – порнуха.

Прозвенел звонок и Анатолий пошел на свое место. Уходя, он добавил:

– Слышал, у тебя машинное время есть? Не посчитаешь мою задачу? Небольшую. Несколько графиков по методу наименьших квадратов.

– Хорошо, это раз плюнуть.

В помещение вошел преподаватель, Аркадий Дмитриевич. В толстом вязаном свитере, шерстяных брюках и старых ботинках довоенного образца, он смотрелся чужеродно на фоне молодых, современно одетых студентов. Оглядев вставшую аудиторию, пригласил садиться и начал лекцию, приправляя её непонятным словечком «сэнда»:

– В этом году мы начинаем курс научного коммунизма – сэнда науку о классовой борьбе пролетариата и социалистической революции, о социально-экономических закономерностях строительства социализма и коммунизма, сэнда мировом революционном процессе в целом…

Друзья лекцию не слушали. С еще двумя парнями они играли в «Лабиринт». Василий передвигал фигурки игроков по лабиринту, начерченному на бумаге, план которого знал только он. Остальные передавали ему условные сигналы: хочу пройти вперед (назад, влево, вправо), выстрелил, кинул гранату и прочее. Сигналы передавались движением пальцев, также отвечал Василий. Эту игру они придумали еще на первом курсе, и она часто выручала их на скучных занятиях. Большинство студентов также не особо вслушивались в речь преподавателя. Во-первых, политическая риторика усыпляла. Во-вторых, имелась обширная библиотека по всем общественным дисциплинам. Сдача экзамена сводилась к демонстрации политической лояльности, а не реальных знаний. Кто-то готовил диплом, кто-то играл, девушки тихо перешептывались – они умели говорить тихо-тихо, понимая друг друга по губам. Только на передней скамейке несколько студенток обреченно строчили в тетрадках. Потом их конспекты почитают остальные, вдруг найдется какое-то расхождение с политикой партии.

Семинары следовали сразу за лекцией, вели их аспиранты Аркадия Дмитриевича. Однако группу Сергея взял сам преподаватель. Вздыхая, что поиграть не удастся, Голубев отправился в небольшой кабинет на втором этаже.

– Сэнда, – начал Аркадий Дмитриевич после звонка, – начинаем процесс практического усвоения важнейшей общественной дисциплины. Цель коммунизма сэнда всестороннее развитие личности. Он вооружает человека глубокими знаниями, совершенной и могущественной техникой, делает властелином природы…

Сергей зевнул. До сих пор он думал, что «властелином природы» человека делает наука, а не догматическая идеология. Догмы нужны для управления людьми. Непонятно, издевался ли Аркадий или же фанатически верил в то, что вещал. Достаточно выглянуть на улицу, зайти в ближайший магазин, поговорить с партийными руководителями, чтобы понять всю бессмысленность тех слов, которые гладко текли из уст преподавателя.