Книга Стелла и седьмая звезда. Вторая истина - Унни Линделл

— Я слышала, тебя называют Больничной Бродилкой.

Тараторка Тилия кивнула.

— Значит, ты храбрая и сможешь мне помочь, — сказала Стелла.

— Чем, Стелла?

— После уроков мне нельзя возвращаться домой — вдруг владелец фабрики и госпожа Вампи ещё там?! Они заперли в подвале моего человека, Пиннеуса Мышака. Это он сидит за моей партой в дневное время. Можно я полечу к тебе, на больничный склад?

Тараторка Тилия серьёзно кивнула.

— Понимаешь, мне до следующей ночи надо затаиться, но потом мне опять понадобится помощь. Мы должны вытащить Пиннеуса из подвала. Он там не один — вместе с ним заперт какой-то ужасный портной, который должен научить Пиннеуса, как правильно резать ткань!

— Только не это! — охнула Тилия.

Тилия гордилась такой подругой, как Стелла. Стелла была не похожа на остальных. Изо рта у неё торчал клык, на голове красовались два бантика, а ещё она была дерзкой, храброй и очень классной. И у неё не было мамы.

— С людьми нам общаться нельзя, за это могут наказать, — прошептала Тилия.

Сама она сидела за партой девочки, которую звали Гвенни Розенблад. Тилии и в голову не приходило, что с ней можно подружиться.

— Да, это ур-рг, — ответила Стелла, — но нельзя постоянно делать лишь то, что дозволено. А уж если тебя называют Больничной Бродилкой, то ты, должно быть, очень храбрая. Да и котелок у тебя, наверное, варит неплохо!

— Ну-у, даже не знаю. Ты-то всё равно храбрее, Стелла. Ты не боишься дразнить саму Софию Страхомудрую, так что она прямо из ткани вон лезет. Я так не умею…

— Я как-то не задумывалась о ткани, — ответила Стелла.

Болтая, Стелла с Тилией не заметили, как к ним медленно приблизилась София Страхомудрая.

— Вы осмелились мешать учебному процессу своей болтовнёй! На Позорный крючок! — строго прошипела она. — Обе! Быстро!

Класс охнул. Стелла с Тилией задумчиво переглянулись.

— Что, прямо сейчас? — Стелла попыталась перевести разговор на другую тему. — Портной Ниткинд и Гектор Мышак…

— На Позорный крючок! — Софию Страхомудрую передёрнуло от возмущения.

Теперь она вновь превратилась в ледышку. Стелла вспомнила, как первый раз пришла в кабинет учительницы и та записала в Календаре развития, что Стелла познала Первую истину. В тот момент казалось, что нет на свете привидения добрее Софии.

Схватив Стеллу с Тилией учительница протащила их в самый конец класса. Спустив с потолка Позорный крючок, она подвесила на него обеих и вновь подняла крючок к потолку.

Вообще-то, Стелла была уже знакома с Позорным крючком.

— Повисите там, пока не успокоитесь. Согласно Призрачному закону, болтовня на уроке строго воспрещена!

Девять других маленьких привидений притихли. София Страхомудрая опять вернулась к учительскому столу.

— Идём дальше. Во-первых, запомните, что мы не можем позволить себе летать низко. Во-вторых, что важно быть прочными, — прошептала она. — На дом запишите новые слова и выучите их к следующей ночи: «растяжка» и «гибкость».

— Растяжка, — повторила Стелла, раскачиваясь на крючке, — я слыхала, бывают такие конфеты — тянучки!

В классе засмеялись.

— Тихо, Стелла! — сказала Тилия.

— Это уж слишком! — загремела София Страхомудрая. — Приличные привидения на уроках их не жуют. Нет, мои маленькие ужастики, здесь речь идёт о растяжке тканей. Если кто-то из вас к ней склонен, держитесь подальше от мастерских по пошиву постельного белья.

Тараторка Тилия просияла от гордости. Она жила на больничном складе постельного белья и была настоящим специалистом по простыням. Поговаривали, что один её дядя растянулся настолько сильно, что чуть с треском не разорвался. Он тогда заключил пари, что его можно будет натянуть на двуспальную кровать, хотя вообще-то он и на полуторную едва налезал.

— Итак, в следующий раз я спрошу у вас значение слова «растяжка», а кроме того, выясните, что означает «прищемить».

— Меня уже прищемляли! — закричала Стелла, помахав оборочкой. — Каждый раз, когда я делаю или говорю что-то не то, дядюшка Кошмарис завязывает меня в узел и прищемляет мне уголки!

Стелла посмотрела на пустые парты Ужастика и Луизы. Хорошо, что их сегодня нет. А то им не по душе бывает, когда Стелла говорит что-нибудь скверное об их отце. А такие вещи она говорит довольно часто.

*

После уроков Страшилка Стелла с Тараторкой Тилией летели над пустынными тёмными улицами, направляясь к Больнице. Обе держали под мышками большие тетради. Стелла ужасно проголодалась и искренне надеялась, что родные Тилии напекли вкуснейших безе. Потом она вспомнила о бедняжке Пиннеусе, запертом в подвале. Без еды. Наедине с тем ужасным портным. Холод пробрал Стеллу до самых швов.

Они пролетели мимо магазинной витрины, за которой стояло пять манекенов в пальто. Стелла машинально принялась высматривать среди них маму. Всегда так! Однако она чувствовала, что в этом городе мамы нет. Тилия прибавила ходу и понеслась вперёд.

— Уф-ф, — не выдержала Стелла.

Взглянув на неё, Тилия спросила:

— Ты что, не хочешь доказать, что ты самая храбрая и упорная?

— Хочу, — ответила Стелла, — и ещё самая страшная, ужасная, великая и прекрасная. Привидениям приходится в жизни со всяким сталкиваться.

— Мне кажется, ты храбрее, чем я, — заметила Тилия.

— Ну, с этим я согласна.

Хорошо бы, Пиннеус верил в то, что она прилетит и спасёт его. В этот момент она увидела большое здание Больницы — серый дом со множеством окон. В некоторых горел свет.

— Осторожней — там возле парковки живая изгородь, ужасно колючая, — предупредила Тилия, — я пару раз за неё цеплялась.

Взлетев повыше, Стелла проследовала за Тилией.

Оставив далеко внизу мостовую, они пролетели над вымощенной камнем дорожкой, ведущей к приёмной скорой помощи.

— Ну вот мы и дома, — сказала Тилия, — мы живём на самом дальнем стеллаже на складе постельного белья. По-моему, сегодня лучше пробраться через отделение скорой помощи. Дверь там обычно не запирается.

— Супер! — воскликнула Стелла, всматриваясь в тёмный коридор за стеклянными крутящимися дверями.

Возле входа стояла машина скорой помощи с дверями нараспашку, но людей поблизости не было.

Оказавшись внутри, Стелла сразу ощутила едкий запах лекарств и дезинфицирующих средств. Запах был странным и чужим, но показался Стелле немного знакомым. Она попыталась вспомнить, откуда знает его, но так и не вспомнила. Коридоры больницы заливал яркий свет.