Книга Иван Ауслендер - Герман Садулаев

Так или иначе, ни две вышеназванных, ни даже все три группы теорий о природе власти не объясняют, каким образом и почему власть становится сакральной и абсолютной. Это самая большая загадка социальности: как огромная масса людей приходит в подчинение одному типчику или повинуется узкой группе господ, будучи многочисленней и потенциально сильней. Тем более – как такая власть приобретает характер полной, неограниченной, безответственной и священной. Ни теория насилия, ни тем более общественный договор, ни даже биологические инстинкты не проясняют нам причины обретения властью столь удивительного онтологического статуса.

У меня есть ответ, основанный на данных антропологии, этнографии и сравнительной мифологии. Не думаю, что я открою вам что-то действительно новое, – скорее, приведу в некоторую систему известные факты и немного иначе расставлю акценты, кратко излагая выводы, сделанные другими исследователями, выдающимися, не чета мне, задолго до моих беспомощных опытов.

Мы видим в истории и современности, что государственная власть тем менее абсолютна и сакральна, чем более ландшафты и среда обитания соответствующего народонаселения подвергнуты воздействию антропогенного фактора, то есть изменены и подстроены человеком для своих нужд. Антропогенный ландшафт – это искусственная среда обитания, в которой выживание и благополучие социума в большей степени зависят от правильной организации человеческой деятельности и в меньшей степени – от капризов природы и влияния стихий. В этом случае человечеству вполне хватает политической власти, которая имеет природу консенсуальную и умеренно-принудительную, а сакральная подложка государства сходит на нет: примером может служить так называемый цивилизованный мир, то есть антропогенный Запад. Конечно, только сегодня, так как в Средние века в той же Европе были совершенно другие политика и история. Там же, где ландшафты не освоены и не управляемы, где выживание и благополучие зависят от иррациональных причин, государственная власть сакрализуется. В Древнем мире такая территория была везде, а ныне это, например, Россия – по причине своего огромного, плохо освоенного, слабо и неравномерно заселённого пространства. Человеку не нужен царь, то есть правитель священный и абсолютный, для того чтобы организовать вывоз мусора или держать в страхе жуликов. Для этого вполне хватит менеджера, старосты или шерифа. Для человеческих дел достаточно человеческого правительства. Сверхчеловеческое правление монарха, следовательно, нужно для сверхчеловеческих задач. Таковыми являются отношения со стихиями. Царь должен обеспечить хороший климат, благоприятный тип солнечной активности, высокий урожай, большой приплод скота, выгодные котировки на международном рынке, счастье и спокойствие всех подданных, особенно женщин, беспричинное везение в торговых делах и удачу в военном походе, а особо, повторно и отдельно: отсутствие эпидемий, пандемий, эпизоотий, наводнений, засух, смерчей, селей, цунами, метеоритов, землетрясений, биржевых кризисов и любых других катаклизмов, характеризуемых как форс-мажор. Обо всём этом царь должен уметь договариваться со стихийными силами природы, никоим образом не подконтрольными человеку, рационально не постижимыми и непредсказуемыми. Напомню, что для религиозного типа сознания (а другого типа сознания у человека нет и быть не может) стихии являются или олицетворены в существах высшего порядка: Бог, боги, богини, духи, святые и проч. То есть царь для достижения своих уникальных сверхчеловеческих целей должен осуществить коммуникацию с божеством.

Универсальным средством коммуникации с божеством во всех без исключения культурах является жертвоприношение. Жертва направляется божеству как дар, подношение, но не только, а ещё и главным образом как послание и посланник. Следовательно, для обеспечения безопасности нашего племени в бушующем мире, ради гарантии невмешательства могущественных и непостижимых сил природы в нашу текущую хозяйственную деятельность, а лучше – для их участия в деле на нашей стороне мы должны отправить нашего представителя к божеству. Это должен быть полномочный и квалифицированный представитель, такой, чтобы мог решать все вопросы. Назовём его царь.

Итак, власть происходит из жертвоприношения.

Это вывод не только концептуальный, но и процедурный: конкретно из циклических (как правило, ежегодных) ритуалов принесения в жертву избранного особым образом человека появляется сам институт монархической сакральной государственной власти.

В наиболее чистом, изначальном и неискажённом виде такой ритуал бытовал у этрусков (племён, населявших Италию в доримские времена). Этруски каждый год выбирали себе царя. Весь год царю поклонялись как идолу, беспрекословно ему подчинялись, лелеяли и украшали, удовлетворяли любой царский каприз, а он исполнял необходимые обряды, включая иерогамию – священную интимную связь со жрицей. По окончании конституционного срока царя приносили в жертву: закалывали на свежевспаханном поле, чтобы обеспечить хороший урожай.

Вот простая и эффективная форма монархического правления с точки зрения религиозного сознания (а другого сознания, повторяю, у человека нет). Выбирается подходящий кандидат, который назначается в жертву. С момента такого назначения он приобретает сакральный статус (по правилу симпатической магии жертва тождественна божеству). Далее жертву готовят к ритуалу, ублажая её (и в её лице божество, которому она, жертва, предназначена), подчиняются власти жертвы (через жертву племенем управляет божество, поэтому властные указания жертвы божественны и неоспоримы), а также сообщают жертве наказы, которые она должна правильно передать божеству. В праздничный день жертву отправляют на тот свет, а на её место ставят следующего кандидата. Всё. Чётко, понятно, никаких спекуляций.

Но, получив божественный статус и неограниченную власть, цари не хотели, чтобы их действительно убивали. Все последующие разработки идеологов царизма решали один вопрос: как сохранить статус священной жертвы и связанные с ним привилегии, но при этом избежать фактического принесения в жертву, то есть заклания царя на свежевспаханном поле. И здесь политтехнологи древности проявили чудеса фантазии и изобретательности.

Вариант первый: царь всё равно рано или поздно умрёт, и его смерть от естественных причин можно рассматривать как жертвоприношение. Пример – фараоны Египта. Фараоны строили грандиозные гробницы как арены для принесения себя в жертву посредством своей неминуемой смерти: фараон умрёт и отправится к божествам, и тогда выполнит свою роль чрезвычайного и полномочного посла народа Египта на том свете (возможно, первоначально предполагалось, что после окончания строительства фараон должен быть насильственно умерщвлён, поэтому правители Египта затевали такие масштабные долгострои, чтобы оттянуть этот счастливый момент).

Вариант второй, комплементарный (то есть дополнительный) к первому и ко всем остальным: династия. Пример – любая династическая монархия, включая тех же египетских фараонов. Царь является прямым потомком другого царя, который уже отправился на тот свет и выполняет обязанности представителя народа и страны перед божеством; согласно учению культа предков, живущий потомок имеет самую прямую и непосредственную связь со своим усопшим родителем, поэтому он – лучший медиатор в коммуникации с загробным миром и божеством через своего предка; а в свой срок он и сам отправится к божеству с самой свежей и актуальной информацией о состоянии дел в государстве. Поистине, кто лучше правителя знает, как реально обстоят дела на местах?