Книга Рядовой Рекс - Борис Сопельняк

III

Утром Громова вызвал начальник штаба и приказал доставить пленного офицера в штаб армии.

Вернулся Виктор через три дня. Накануне прошел дождь, и полуторка еле тащилась. В конце концов Виктор не выдержал, выскочил из кабины и пошел через рощу.

Громов хорошо знал, что где-то в глубине схоронились танки, что по закраинам стоят пушки, но выглядела роща совсем по-довоенному. Кокетливо кучерявились березки, победно возвышались корабельные сосны, а насупленные ели толпились мрачноватыми группами. В воздухе висел тополиный пух, звенели дрозды, а привыкший к пороховой гари нос ловил стойкий настой хвои, багульника и грибов. Никогда еще Виктор не видел таких грибных мест. Воинственно топорщились подберезовики, дружно распирали распаренную землю коренастые опята, а над всем грибным царством по-хозяйски раскинулись ядреные боровики.

Виктор спешил, но нельзя же пройти мимо велюровой шляпы боровика! А чем плоха эта кремовая панамка? А розоватые лысинки опят? Когда руки были полны, Виктор расстегнул ремень, снял портупею и начал собирать грибы по-бабьи — в подол гимнастерки. Теперь он не спешил. Искал только боровики и аккуратно их срезал, чтобы, не дай бог, не повредить грибницу.

Кто знает, может быть, на всей Курской дуге не было в тот день более счастливого человека. В небе яркое солнце, воздух полон птичьих голосов, под ногами россыпь грибов. Идет по роще молодой парень, и глаза ищут не пулеметное гнездо, а семью боровиков. Но почему-то идет он не в полный рост, а пригнувшись, почему-то минует открытые места и движется перебежками от дерева к дереву. Да и нож держит весьма своеобразно: лезвие прижато к рукаву и в гриб вонзается резким, едва уловимым взмахом.

Значит, в самой глубине сердца сидит заноза осторожности, тревоги и того иссушающего напряжения, которое не пройдет до последнего победного залпа.

Ввалившись в блиндаж, Виктор высыпал на лежак грибы, схватил чайник и долго пил. Потом скосил глаза. Между жердями торчала голова Рекса. Язык повис до земли. Дышит хрипло. Глаза гноятся. На ранах — тучи мух. Но уши стоят торчком, и мелко-мелко вздрагивают губы.

Виктор подошел ближе. Оба котелка не тронуты. Громов присел на корточки, чтобы погладить холку, но тут же резко отдернул руку — зубы щелкнули у самых пальцев.

— Дурак ты, Рекс! Набитый дурак! И псих ненормальный. Допустим, нет аппетита, но пить-то надо. Без воды ведь ни туды и ни сюды. Понимаю, пахнет моими руками. Но нутро-то горит! Должно же оно взять свое. Человек, конечно, может запретить себе. Но ты же все-таки скотина. Да-да, не скалься, самая настоящая скотина!

Умная, способная, но скотина. Ты лучше напрягись и прикинь своими собачьими мозгами: если я враг, то чего ради с тобой вожусь? Значит, хочу подружиться. И заставить на себя работать. Но это уже не твоего ума дело, — спохватился Виктор. — Так что буду тебя лечить и потихоньку давить на психику.

Громов надел стеганые брюки, ватник и перелез через загородку. Рекс молча вцепился в брюки.

Виктор сжал пасть и замотал бинтом. Промыл раны, края смазал карболкой и присыпал серой. Чтобы промыть глаза, пришлось прижать голову к полу. Виктор приготовился к отчаянной борьбе, но Рекс не сопротивлялся.

— Ага, голубчик, дошло, — обрадовался он. — Посмотрим, как подействует «целебная боль».

Игла вонзилась в бедро. Рекс дернулся, но тут же притих.

— А теперь — обедать! Схожу-ка я за супчиком, авось похлебаешь.

Виктор принес котелки со свежей водой и супом, поставил за загородку и убежал в штаб. Когда вернулся, увидел, что котелки по-прежнему не тронуты. Но Рекс растянулся, положив голову на лапы, блаженно щурился и облизывался.

— Интересно! — недоумевал Виктор. — Кого же ты сожрал? Может, мышонка задавил?

Он опять натянул стеганые брюки и перелез через загородку. Осмотрел все — пол, стены, жерди. Никаких следов охоты. Виктор буквально ощупал весь закуток, но не нашел ни норки, ни щели. А Рекс косил глазами и нахально облизывался.

Тут уже в Громове заговорила профессиональная гордость: чтобы разведчик не нашел следов пищи на четырех квадратных метрах — этому не бывать! Переворошил солому, встряхнул шинель. Никаких улик! А Рекс продолжал облизываться.

Виктор уже было сдался, но в последний момент решил перетащить Рекса на шинель. Дал вцепиться в штанину, зажал пасть, взял его на руки и… захохотал. Под Рексом лежали грибы! Штук пять ядреных боровиков он уже съел — валялись одни только ножки. Тут же несколько надкусанных опят и подберезовиков, но они, видно, не пришлись по вкусу.

— Рекс, дружище, да ты, оказывается, вегетарианец! — смеялся Виктор. — Вот удивил! Ну, ладно, ладно, не хмурься, вегетарианцы тоже люди… то есть эти, как их… собаки. А грибную похлебку не хочешь? Витаминов там — прорва. И попьешь заодно.

Громов наполнил котелок грибами и помчался на кухню. Духовитый, наваристый суп нес осторожно, боясь пролить. Сунулся было в блиндаж, но вспомнил, что собаки горячее не едят, и поставил котелок на сквознячок. Ждал. Дул. Прохаживался. Захотелось курить. Похлопал по карманам — пусто. Решил спуститься в блиндаж. Шагнул за дверь — и прилип к стенке.

Над закутком Рекса была пробита вытяжная труба. После дождя на крыше блиндажа образовалась лужица, теперь вода просачивалась и капала прямо в закуток. Рекс это заметил, улегся под трубой и начал ловить капли. Срывались они редко и не всегда с одного места. Одна шлепнет в глаз, другая — в нос. Рекс передвигался и терпеливо ждал.

Давным-давно остыл суп, затекли ноги, но Виктор не отрывался от стены. Потом чертыхнулся про себя и выскользнул за дверь.

В два прыжка он был на крыше. Быстро вычерпал лужу, углубил ямку, обложил ее стенки лоскутами толя и вылил суп в образовавшуюся воронку.

— Так-то, Рекс, — ухмылялся Виктор, представляя, как шлепают в его пересохшую глотку странноватого вкуса капли. — Не зря все-таки человек — царь природы! Надул я тебя, братец, по первое число. Подожди, я еще через эту трубу начну кидать свиную тушенку и сыпать гречневую кашу. Ну и головастый я мужик! Повезло тебе, Рекс, на хозяина!

С этого дня капитан Громов стал завсегдатаем кухни.

То принесет грибов, то раздобудет мяса и собственноручно сварит похлебку.

Свирепый, недоверчивый Рекс уже знал: в семь утра и в шесть вечера из трубы начнет капать. Минут за десять до этого в нем срабатывал будильник, Рекс начинал беспокоиться, но если в блиндаже находился Виктор, под трубу не полз.

Однажды Виктор вылил в воронку суп, спустился в блиндаж и уселся на топчан. Рекс уже успел поймать несколько капель, но, увидев Громова, перевернулся на брюхо в отполз в сторону. В каком-нибудь десятке сантиметров от носа лилась струйка духовитой жидкости, но Рекс косил налитыми кровью глазами и не шелохнулся.

Пришлось выйти и вылить в воронку еще полкотелка похлебки. Через пару дней Виктор начал спускать по трубе молоко, компот и даже клюквенный кисель. Но когда бросил кусок мяса, Рекс фыркнул, ощерился, выбросил его за жерди и… напустил на этом месте лужу.