Книга Падшая Грейс - Мэри Хупер

Так они проводили долгие счастливые часы, ведь Грейс превосходно умела придумывать истории и, если Лили огорчалась или волновалась, начинала рассказывать ей о замках и принцессах, чтобы она успокоилась и уснула. Грейс так хорошо рассказывала сказки, что, когда Лили вспоминала их на следующий день, она не могла понять, выдумка ли это или все произошло на самом деле.

Испытывая облегчение оттого, что решение наконец принято, Лили направилась к ростовщику, услугами которого они уже пользовались, доброжелательному господину, известному — как и большинство представителей его профессии — под именем Дядюшка. Однако дверь в его контору была заперта, ставни опущены, а у окна висело написанное от руки объявление.

Спросив у прохожего, торговца свечными огарками, что там написано, Лили получила ответ: «Закрыто в связи со смертью».

— Закрыто в связи со смертью, — повторила Лили, отчаянно пытаясь понять, что бы это могло значить.

— Это значит, что лавка закрыта, потому что кто-то умер, — пояснил торговец. — Скорее всего, владелец, — добавил он и с любопытством посмотрел на Лили. — А ты хотела что-то продать Дядюшке, верно?

Лили кивнула и подняла сверток повыше.

— Чайник.

— Такое добро сейчас тяжело продать, — заявил мужчина, едва она успела произнести это слово. — Но могу посоветовать человека, который даст тебе за него хорошую цену, — это старый Моррел, который живет в Парснип-Хилл. Скажешь ему, что тебя прислал Эрни.

Лили поблагодарила торговца и отправилась в путь. Тем временем Эрни нырнул в боковую улочку, затем перебежал две дороги, перемахнул через забор и оказался у ломбарда Моррела за две минуты до Лили. Воровато оглядевшись, он скользнул в дом.

Моррел специализировался на покупке и продаже предметов из фарфора и стекла, и в грязных витринах его ломбарда стояло бесчисленное множество потускневших хрустальных ваз, украшений с отколовшимися краями, фигурок животных кричаще-ярких расцветок и стеклянных кружек. Для него приобрести такой чайничек было примерно то же самое, что заполучить драгоценности королевы.

— Я только что направил к тебе одну простушку, — горделиво сообщил Эрни Моррелу, мужчине с таким огромным брюхом, что тот не мог подойти к прилавку вплотную. — Это девчонка, немного простодушная. Она собирается заложить чайник. Если облапошишь ее, поделим все пополам.

Моррел кивнул, ухмыльнулся и, когда Эрни ушел, достал картонный ящик, который держал на полке под прилавком.

Лили вошла в лавку, сообщила, что ее прислал Эрни и что она хочет заложить чайник. По пути в ломбард она немного волновалась из-за того, что ей придется отдать сокровище, но успокоила себя тем, что продавать-то она его не будет. И если Грейс очень рассердится на нее, то они смогут прийти сюда вдвоем и выкупить его — когда-нибудь, когда разбогатеют. В историях, которые рассказывала ей Грейс, они всегда становились богачами.

Когда Моррел увидел чайник, глаза у него загорелись. Он сразу решил, что это, должно быть, мейсенский фарфор. Достаточно старый, расписанный вручную и стоящий небольшое состояние. Однако Моррел печально покачал головой.

— Какая жалость, — вздохнул он. — Я-то думал, ты принесешь мне интересную вещицу, но этому чайнику цена пятак в базарный день. К тому же он надколот, — солгал Моррел.

Хоть Лили и пала духом, она все равно не сводила с него доверчивых глаз.

— Но ведь что-нибудь он все же стоит, — настаивала она. — Это часть сервиза, он достался мне от мамы.

— Ну ладно, дай-ка чайник сюда, — уступил Моррел. — Поднесем его к окну, к свету, и рассмотрим получше.

Лили протянула ему через прилавок чайник, все еще частично завернутый в газету. Когда Моррел взял его и повернулся к окну, каким-то образом чайник выскользнул из газеты.

— Ой! — воскликнул Моррел, когда что-то упало на каменный пол и разлетелось на куски.

— Мама! — в ужасе закричала Лили.

— Батюшки! Что ж ты его так рано-то выпустила, деточка?

Лили зажала ладонью рот; лицо у нее стало белее мела.

— Он… он совсем разбился?

— На сотню осколков! — сказал Моррел.

— А его можно склеить?

— Совершенно невозможно. Да ты сама посмотри.

Лили испуганно заглянула за прилавок. И правда: весь каменный пол был покрыт осколками фарфора.

— Жаль, — сокрушенно вздохнул мистер Моррел. — Впрочем, я все равно не дал бы тебе за него больше пары пенсов.

У Лили задрожала нижняя губа.

— Неужели ничего нельзя сделать… совсем ничего?

— А дома у тебя еще такие есть? — неожиданно встрепенулся мистер Моррел.

Лили покачала головой. Как это могло случиться? Наверное, она была недостаточно осторожна; Грейс иногда говорит, что она неуклюжая. Теперь чайник, драгоценный чайник их матери, потерян навсегда. Скоро вернется Грейс, а дома нет ни ужина, ни одежды для ребенка.

Лили развернулась и побрела домой, слишком потрясенная, чтобы плакать, в то время как мистер Моррел и продавец свечных огарков Эрни восхищались чайником из мейсенского фарфора, благополучно стоящим на потайной полочке под прилавком ростовщика.

Когда он по полям гулял,

Случайно встретил Смерть.

Взмахнула Смерть своей косой —

И он уж не дышал.

Эпитафия на надгробии

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Великий сад вечного сна… — пробормотала под нос Грейс, прочитав объявление на станции. Затем добавила: — Мой ребенок будет в безопасности в компании мисс Сюзанны Солан в великом саду вечного сна.

Если думать о происшедшем в таком духе, то мысли о ребенке становились почти терпимыми. Словно умершие просто отдыхали в земле, ожидая того момента, когда восстанут к новой жизни; Грейс знала, что должна в это верить, но у нее почему-то не получалось.

Окутанный клубами дыма поезд подъехал на станцию, и, как только он остановился, из него высадились представители похоронных бюро в черных цилиндрах и приготовились, отвесив тысячу подобострастных поклонов, провести убитых горем родственников к могилам, приготовленным для их усопших близких. Пока скорбящие переходили от одной группки к другой, готовясь принять участие в заключительном этапе путешествия, Грейс подошла поближе к вагону, где перевозили гробы. Сейчас, вдалеке от скорбящих, на них прикручивали винтами крышки (эту небольшую церемонию старались провести как можно позже, дабы не допустить того, чтобы человека похоронили прежде, чем он успел испустить последний вздох), после чего двери вагона откроются и гробы вынесут наружу. Как правило, во время похорон, которые проводили по первому разряду, использовали отдельный катафалк для каждого гроба. Впереди него шел священник или специально нанятый человек, одетый в черное. Когда же хоронили бедняков, то обычно в ход шла ручная тележка, которую толкали добровольцы из числа друзей или родственников — тех, которые могли себе позволить купить билет на пригородный поезд. Бедняки с радостью соглашались хоронить близких в Бруквуде: там было столько земли, что каждому доставалось отдельное место в могиле; тела не станут сваливать в общую яму, как это обычно происходило в Лондоне.