Книга Любовница короля - Роз Медоуз

Ему вдруг стало интересно, живет ли брат один или вместе с миссис Фитцхерберт? С этой дамой Эдуард лично еще не встречался и все, что знал о ней, почерпнул из сплетен женевских салонов. Женат ли Георг на ней? Впрочем, это и не имело значения — закон о бракосочетаниях королевской семьи не признавал таких браков. Зато в обществе ходили упорные слухи, будто его брат, обожающий свою даму сердца, успевшую за это время дважды стать вдовой, ходил у нее чуть ли не в рабах.

Взрыв шумного удивления прозвучал за спинами лакеев, когда сам Георг вышел к нему навстречу.

— Боже всемилостивый, Эдуард!.. Что ты здесь делаешь?!

Но уже через мгновение Георг, а следом за ним и Фредерик по очереди заключили его в объятия.

— Проходи, садись. Что будешь: бренди или мадеру? — Брат протянул ему полный стакан бренди.

— Э-э… нет, Георг, я не пью крепкое так рано. Лучше мадеру…

— Ты по-прежнему примерный мальчик? — Георг вновь шумно расхохотался и, передав стакан Фредерику, наполнил свой. — А теперь расскажи-ка нам скорее, как ты здесь оказался и зачем.

— Да. Зачем? — с трудом сдерживая любопытство, протянул Фредерик, как обычно томно растягивая слова. — Ты что, удрал от своей дамы? Мы тут наслышаны о твоих грешках… Она, наверное, потребовала компенсации, и ты приехал просить помощи у папы?..

— Если так, дорогой братец, то ты будешь разочарован…

Легковесный тон братьев задел Эдуарда, но он сдержал раздражение, так как нуждался в их помощи и совете.

— Ничего подобного… Мои отношения с дамами всегда были безукоризненными.

Георг обнял за плечи Фредерика. Оба они больше не находили сил сдерживать озорное любопытство.

— А как насчет французской актрисочки? Нам все про нее известно…

Эдуард понял, что таиться бесполезно.

— Так вы знаете?..

— Дорогой братец, это известно всему Лондону, включая его величество, нашего дражайшего отца. Да брось ты свою таинственность! Если тебе нужен совет по части женщин, то лучших знатоков тебе не найти…

— Нет, я хотел посоветоваться не насчет женщин. — Раздражение Эдуарда росло. — Я приехал сюда тайком от отца и от своего наставника в Женеве… искать справедливости. Отец выделяет барону Вангенхайму шесть тысяч фунтов стерлингов в год на наше совместное содержание. Но как вы думаете, сколько денег барон выдает мне? Полторы гинеи в неделю! А вы сколько тратите в неделю?

Теперь, изливая свои горести и обиды перед братьями, в которых нашел внимательных слушателей, Эдуард не мог удержаться и рассказал им все о неумеренной алчности барона, о том, что тот перехватывал письма принца, а король решил, будто причиной было сыновнее неуважение.

Вынужденные пока молчать, Георг и Фредерик слушали спокойно, но, когда Эдуард, поведав свою историю до конца, остановился перевести дыхание, Георг в порыве искренности воскликнул:

— Черт возьми, да разве можно допустить, чтобы с тобою так обращались! Нет, мы сегодня же все вместе поедем к его величеству!..

— Если он захочет видеть нас, — коротко заметил Фредерик.

— Но как же так? — возразил было Эдуард. — Его собственные сыновья…

— Ты забываешь, дорогой братец, что имеешь дело с сумасшедшим…

— Но не настолько же он повредился рассудком, чтобы не иметь возможности встретиться со мной?

— Не настолько? Вот погоди, сам увидишь, в кого он превратился. Обрюзгший замусоленный неряха, который не вылезает из грязного старого халата и не подпускает к себе цирюльника, чтобы тот привел ему в порядок волосы и бороду…

— Да, только пускает слюни перед нашими сестрами. Вечно плачется да гладит их по голове. Смотреть противно!

Эдуард смотрел на них в глубочайшем изумлении. Ему было неприятно слушать, как два его старших брата, которые всегда считались любимцами родителей, говорили сейчас о своем нездоровом отце в таком пренебрежительном тоне.

А Георг, сердито повысив голос, продолжал сетовать:

— В прошлом году я уж думал, что регентство почти у меня в руках. Его сумасшествие дошло до того, что пришлось натянуть на него смирительную рубашку и запереть в спальне. Билль о регентстве был уже составлен, дело оставалось лишь за несколькими подписями, как вдруг нашему дорогому папочке неожиданно сделалось лучше… — Прервавшись, чтобы сесть в кресло, он возмущенно махнул рукой. — Потом отслужили благодарственный молебен в честь выздоровления его величества, и я вместе с остальными вынужден был на нем присутствовать и посылать благодарственные молитвы Богу, хотя про себя не переставал проклинать свою злосчастную судьбу. — Он вдруг улыбнулся. — Правда, теперь, мой дорогой братец, все может обернуться в лучшую сторону. Твой приезд может оказаться поистине счастливой находкой.

— Счастливой находкой?

— Да, он может спровоцировать у старого дурака новый приступ. Ты останешься здесь, у нас, в Карлтон-Хаус. То, что мы на твоей стороне, выведет его из себя… — Из холла послышались звучные удары гонга. — О, вот и ленч. Сейчас, Эдуард, тебе предстоит чудесное знакомство с моим ангелом, с моей супругой Марией. Думаю, она тоже будет приятно удивлена… А потом мы поедем повидаться с нашими обожаемыми родителями… Только вот будут ли они приятно удивлены… А, Фред? — И братья разразились раскатистым хриплым смехом.

Визит в дом королевы обернулся полным провалом. Заставив долго прождать себя, король наконец удостоил принца Уэльского своей аудиенции, однако, узнав о самовольном возвращении Эдуарда домой, пришел в такую ярость, что Георг рад был поскорее убраться восвояси, боясь, как бы отец не набросился на него, как однажды уже сделал это.

Чтобы хоть как-то вывести Эдуарда из состояния подавленности, он в тот же вечер поспешно организовал прием, но Эдуарда, никогда не отличавшегося интересом к карточным играм и горячительным напиткам, все усилия брата приводили только в еще большее уныние. То, что Георг живет в такой роскоши и с такой легкостью позволяет себе огромные траты, казалось Эдуарду обстоятельством в высшей степени несправедливым.

Ему все больше нравилась Мария Фитцхерберт. Словно чувствуя тяжесть у него на душе, женщина старалась увлечь Эдуарда непринужденной, ни к чему не обязывающей беседой. Хорошо зная Женеву, так как успела попутешествовать по континенту, она спрашивала его о тех местах и людях. Георг уже рассказал ей о цели столь внезапного приезда брата в Англию, и она по-женски ему посочувствовала:

— Деньги — это вечная проблема, сэр. Сколько бы их ни было, тебе всегда требуется больше. Взять, к примеру, Георга. У него огромное содержание… и все равно долги.

Было совершенно очевидно, что благополучие Георга ей не безразлично, ибо Мария не раз пыталась умерить его интерес к напиткам и не раз получала в ответ грубость.

Отчаяние, гнев и горечь переполняли сердце Эдуарда, когда он день за днем просиживал в небольшой передней в доме короля в надежде, что отец снизойдет до встречи с ним. Но все безрезультатно. А Георг и Фредерик продолжали закатывать каждый вечер шумные пирушки. Когда сборища становились разнузданными, миссис Фитцхерберт просила извинить ее и поспешно удалялась. Теперь Эдуард испробовал всевозможных прелестей жизни на широкую ногу, и она стала претить ему так же, как убогое, скудное существование в обществе барона Вангенхайма. Ждать. Только ждать, пока появится свой дом… Там у него будет роскошно… возможно, даже кричаще роскошно… Но это будет роскошь утонченная.