Книга Дерзкая интриганка - Кейси Майклз

Видя, что мальчики колеблются, он добавил, все еще с закрытыми глазами:

– Возможно, это могло бы помочь и сдвинуть ваш рассказ с мертвой точки, если я скажу вам, что знаю, что у Сомервилля есть две дочери?

На лице Энди появилась безобразная усмешка:

– О да, сэр, действительно. Вы знали, что они близнецы – его дочери, я имею в виду? Спят в одной кровати и все такое?

Глаза Глинда распахнулись, и он окатил Энди огненным взглядом.

– И как же вы узнали такую интересную подробность, мистер Карлайсл? – с нажимом спросил он. – В тот момент, когда я, как дурак, предполагал, что вы оба опечалены нашей неудачей, в тот момент в наших безмозглых головах созрел сей блестящий план, так? Вы пытаетесь сказать мне, что вы были настолько невменяемы, что практически залезли в спальню мисс Сомервилль?

– Двух мисс Сомервилль, – педантично поправил Вилли, выступая вперед, чтобы продолжить объяснение. – Их две. Не забывай об этом, Гарри.

– Как глупо было бы с моей стороны забыть об этом, – ответил Глинд, и что-то в его тоне заставило Вилли поспешно отступить назад, объединившись с Эндрю. Они оба будто прилипли друг к другу, очевидно, решив приступить к самому затруднительному моменту этой истории.

– Ну, в общем, сэр, – сказал Энди, поправляя пальцем ставший вдруг слишком узким воротник. – Я полагаю, важно не забывать, что их две. А в итоге их получилось четыре.

– Что значит: «в итоге четыре»? – спросил герцог, отказываясь что-либо понимать. – Четырех женщин вы довели до истерики? Четыре женщины, которые, как раз пока мы здесь говорим, предъявляют обвинения против вас в Лондоне? Четыре женщины, горло которых вы перерезали за их молчание? Четыре женщины… Мой Бог, я начинаю думать, как вы, парочка!

– Их в итоге четыре, Гарри, – добавил Вилли, набравшись храбрости и увидев, что гнев его брата притупился от недоумения. – Девочки – они близнецы, как ты помнишь. Мне кажется, ты снова об этом забыл, ведь это весьма важно, а еще их служанка и ужасная женщина-гувернантка. Она самая плохая из них. Все было бы прекрасно, даже если мисс Сомервилль близнецы, мы бы с ними справились, если бы только не было ее.

Пока Вилли заново переживал угрозы гувернантки Сомервиллей, Энди снова взял слово:

– Я еще раз повторяю, что мы, возможно, справились бы со служанкой и девочками. Если бы только у этой жуткой женщины не было пистолета.

Взрослые мужчины не плачут, это Гарри знал, но иногда ему казалось, что это единственная альтернатива физическому насилию.

– Уильям! – скомандовал он, поднимаясь, чтобы нависнуть над своим дрожавшим братом. – Я требую, чтобы ты сказал мне, что вы сделали мисс Сомервилль, одной или двум. Я требую объяснений, немедленно!

Когда Вилли уже открыл рот, Гарри вытянул руку, заставив брата замолчать, и продолжил свою речь:

– Но, Уильям, прежде чем ты что-нибудь скажешь, подумай. Пока ты говоришь, в моей постели находятся две молодые леди, готовые к мести над их невинными телами. Уильям, я убью тебя!

– Конечно же, нет! – взорвался Вилли, тряхнув головой. – Почему я должен делать такие глупые вещи? Обе в твоей кровати, да еще и одновременно? Я с трудом в это верю, даже ради тебя. Не говори чепуху, Гарри.

Гарри опустил подбородок на грудь.

– Благодарение Богу, – с облегчением пробормотал он.

На мгновение он почти было поверил, что его брат достаточно сумасшедший, чтобы похитить близнецов Сомервилль и доставить их в Глиндеваном для лишения их невинности.

Он должен был бы лучше его знать. Уильям и его дружок, вероятно, рискнули пробраться в дом и взглянуть на девочек, но это самое глупое, что они могли сделать, оказавшись у них на пороге.

– Нет, – радостно исправил Энди, и герцог вдруг вспомнил, что речь шла о еще каких-то женщинах и фигурировавшем в истории пистолете. – Мы не сделали бы ничего такого глупого. Они находятся наверху, в западном крыле, целые и невредимые.

«Бомба» наконец взорвалась.

– Вы сделали что? Они наверху где? – закричал Гарри, сильно тряхнув головой, так что послышался хруст позвонков. – Вилли, ты ведь не сделал этого? – Он схватил брата за шею и тряс его до тех пор, пока Вилли не застучал зубами. – Ради Бога, Вилли, скажи мне, что ты этого не сделал!

Вилли поднял руки, чтобы оторвать пальцы брата со своего горла.

– Я? Мы? То есть, черт побери, Энди, помоги мне!

– Нет никакой необходимости вытрясать из него объяснения, ваша светлость, – раздался вдруг женский голос. – Я с удовольствием послушала бы их объяснение, но так, как дело обстоит сейчас, пройдут годы, прежде чем они расскажут вам всю историю.

Гарри, все еще продолжая душить Уильяма, посмотрел мимо брата на высокую, стройную рыжеволосую женщину, уже не наивно молодую, которая стояла у входа в кабинет, уперев руки в бока.

– Какого дьявола, вы еще кто такая? – спросил он, забыв свою обычную благовоспитанность, сильно пострадавшую от взорвавшейся «бомбы», которую подложил его собственный брат. – И как, черт возьми, вы сюда попали?

– Мы добавили еще одну карету в конце кортежа, когда возвращались из города, – быстро вставил Энди, почувствовав себя храбрее, когда женщина появилась в комнате. Герцог, вероятно, не пойдет на убийство при свидетеле, в особенности если это тот свидетель, который сумеет обернуть неудачу другого человека в собственное преимущество.

– Ммм-мфф! – промычал Вилли, цепляясь за руки брата, которые сжимали его горло.

– Все это казалось довольно простым, – поспешил добавить Энди, пока храбрость не покинула его, – вы ехали в карете впереди кортежа. Мы полагали, что вы никогда не заметите лишнюю карету. Кроме того, мы упаковали их завтрак, так что они не ели с нами, а извозчику мы приказали подъехать прямо к конюшне, в то время как вы остановились у парадной двери. Вы и не заметили. Не заметили ничего, вот как. Только мы не предполагали, что в карете будет кто-либо еще, кроме мисс Сомервилль, одной мисс Сомервилль.

Герцог проигнорировал объяснение и продолжал смотреть на рыжеволосую женщину, которая теперь праздно прогуливалась по комнате, осматривая книжные полки.

– Повторяю, мадам, кто вы?

– Меня зовут Беатрис Сторбридж, мои подопечные зовут меня Трикси – по правде сказать, ужасное имя, не менее ужасное, чем Беатрис. В течение последних нескольких лет я служила гувернанткой, компаньонкой, в общем, как ломовая лошадь, вынужденная зарабатывать на жизнь, крутясь вокруг молодых девушек, главной целью жизни которых было изводить меня своей глупостью. Вы не знаете меня, но зато я слышала о вас и о вашей ненависти к моему нанимателю, Майлсу Сомервиллю, которого я могу назвать одиозным человеком. Вы можете этого не знать, ваша светлость, но вы – мое спасение, мой освободитель от тяжелой работы со всеми этими жеманными мисс, пока я совсем не развалилась, не износилась и, не оплаканная, не сошла в могилу. Не правда ли, мальчики?