Книга Изабелла Прекрасная - Маргарет Кэмпбелл Барнс

Слуги начали суетиться, бегая из комнаты в комнату, готовя чистое белье для короля Эдуарда и наполняя горячей водой большую деревянную лохань, чтобы он мог искупаться. Когда Маргарита тактично выскользнула из комнаты, Изабелла бросилась вниз, чтобы его встретить. Но, потный и разгоряченный, он стоял у большого окна в Зале и читал письмо, которое ему только что вручил гонец из Англии. Вид у него был необыкновенно довольный, и, читая письмо, он раз или два весело рассмеялся, как будто послание это было чрезвычайно веселым. Изабелла видела, как он свернул письмо и сунул его в карман камзола, сказав несколько слов ожидающему ответа посланцу. Затем он взбежал по крутой винтовой лестнице с видом обрадованного мальчишки.

— Послезавтра едем домой! — закричал он, увидев на верхней площадке Изабеллу. Он пальцем приподнял ее подбородок и, проходя мимо, поцеловал. — Герцог Корнуэльский уже все уладил. Это, как вы знаете, мой регент. Нас будут торжественно встречать в Дувре, и я передал ему просьбу, чтобы супруга Роджера Бигода и графиня Херфордская были там, чтобы прислуживать вам по пути в Вестминстер.

Изабелла вся сжалась от гнева. Она не ответила на его осторожный поцелуй.

— А что подумают мои родители, если их гостеприимство будет так грубо отвергнуто? — сухо спросила она.

Он резко повернулся. Было очевидно, что эта мысль не приходила ему в голову. Изабелла подумала, что он не очень-то заботится о чувствах других. Тем не менее, когда он в растерянности остановился посреди комнаты, как мальчишка, которому сделали замечание и испортили радостное настроение, он был так хорош, что она забыла об обиде, нанесенной достоинству ее семьи, и бросилась к нему.

— Ну давайте останемся здесь еще немного, — умоляюще проговорила она, трогая тонкими пальцами твердый пергамент письма, которое, по всей вероятности, и послужило причиной столь поспешного решения. — Ну что значит одна неделя, когда, возможно, я много лет не смогу увидеть свой родной дом!

Он посмотрел на нее сверху вниз, как бы сквозь какие-то собственные приятные видения. Губы его улыбались, хотя она и чувствовала, что их мягкий и нежный изгиб предназначался вовсе не ей. Он ласково убрал ее пальцы, целуя их с рассеянной нежностью. Однако покачал головой. Неожиданно он показался Изабелле совсем взрослым и чужим.

— Нет, нет, уже все подготовлено! — бросил он нетерпеливо. — Прикажи своей старой доброй Бинетт и всем остальным, чтобы они собрали твои вещи.

— А мои родители? — повторила Изабелла тоненьким голоском испуганного ребенка.

— Я все им объясню.

Он и сам не знал, что и как объяснить… Он просто не мог больше тут оставаться.

— Ну почему он так стремится уехать, когда нам так хорошо и весело здесь? — спрашивала она свою тетушку, едва сдерживая слезы.

— А почему мой муж вечно стремился отправиться в поход, когда в Шине начинали цвести розы или я чувствовала, что беременна? — ответила вопросом на вопрос Маргарита, состроив забавную гримаску.

— Это просто ужасно! — возмущалась Изабелла.

— Все же, если мы, жены, можем заставить себя поехать или уехать по приказу наших супругов, то это еще не так ужасно. По крайней мере, хоть один из супругов счастлив, — заметила Маргарита.

Изабелла почувствовала резонность ее слов и решила отправиться в часовню замка помолиться.

— У меня вспыльчивый характер, и я очень ревнива, — шептала она. — Но, Святая Матерь Божья, он ведь так хорош собой! И больше всего на свете я жажду любить и быть любимой до конца дней своих так, чтобы мне не хотелось смотреть на других мужчин, а мой муж поставил бы тринадцать крестов, если я умру!

Молитвы помогли, и, как обычно, Маргарита оказалась права. Вместо того, чтобы переживать и дуться, Изабелла начала оживленно и радостно готовиться к путешествию, столь желанному для Эдуарда. Изабелле удалось отнестись ко всему как к увлекательному свадебному приключению. Эдуард был так рад этому, что позволил ей взять с собой Бинетт и Жислен и еще семь ее фрейлин, и когда она прощалась с семьей, он дал слово, что сам вскоре привезет ее навестить их.

Солнце все еще жарко пригревало, и Ла-Манш был спокоен. С ней вместе на ее коронацию отправились ее три молодых дядюшки и целый эскорт французской знати. Вся группа пребывала в прекрасном расположении духа. Лишь у двух человек душа была не на месте — у Жислен, которая никак не могла забыть разбитое зеркало, и у вдовствующей королевы Англии, которая рассказала своей племяннице далеко не все, что ждет ее в новой жизни.

При легком попутном ветре они пересекли пролив за несколько часов. Они увидели белые скалы Дувра, когда еще и Булонь не успела скрыться за горизонтом. Изабелла стояла на верхней палубе рядом с Эдуардом, и он, радостный и оживленный, показывал ей берег своей земли. Казалось, он мог думать только о том, что ждет его там.

— Вот видишь, Изабелла, все так, как я тебе и обещал. Как всегда, мой друг сделал все, как я хотел. Посмотри, дорогая, ты видишь приветствующую нас толпу на причале Дувра?

Казалось, и белые скалы, и толпа приближались к ним на большой скорости. «Маргарита» скользила в гавань. Стали понемногу сворачивать паруса. Изабелла уже могла различить лица людей, радостно приветствующих их. Она слышала их возгласы сквозь крики чаек и скрип снастей и почувствовала, как заразилась радостным ожиданием Эдуарда. Она сыграет свою роль по-королевски, чтобы угодить ему.

«Я — королева Англии Изабелла, — твердила она себе, — и через несколько минут я впервые встречусь с моими подданными».

Она проговорила про себя одну-две изысканные фразы на их языке. Она не должна ошибиться в их именах. Там будут могущественный герцог Ланкастерский, ее дядя, Ги Ботом, герцог Уорикский и Эймер де Валенс, герцог Пемброкский. Ну и, конечно, там будет регент.

Стоя под огромными развевающимися знаменами Англии и Франции, в окружении блестящей свиты, Изабелла потихоньку повторяла про себя имена, загибая унизанные кольцами пальчики.

— Я полагаю, что ваш друг, регент, будет первым представлен мне. Но я только знаю, что он герцог Корнуэльский, по-моему, вы ни разу не говорили мне, как его зовут, — прошептала она Эдуарду, ужасно нервничая, слыша, как начинает греметь якорная цепь. — Так как же его зовут, Эдуард?

— Пьер, — ответил Эдуард, в радостном возбуждении оглядывая толпу на причале. — Пьер Гавестон.

ГЛАВА 3

Обладая врожденным актерским дарованием, Изабелла встала на верхней ступени лестницы, ведущей к парапету набережной, прекрасно понимая, что флаги на корабле создают для нее прекрасный фон. Будучи не очень высокого роста, она рассчитала, что для того, чтобы все собравшиеся могли хорошенько рассмотреть ее, ей лучше всего стать именно здесь. И что было, возможно, для нее еще более важным, — отсюда она сама могла достаточно хорошо разглядеть их всех. Когда Эдуард начал торжественно сводить ее на берег, она слегка сжала его руку на этой верхней ступеньке, чтобы он тоже остановился.