Книга На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - Михаил Вознесенский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За сутки до торжественной церемонии «комиссования» корабль перешвартовали к другому пирсу и целый день наводили последний лоск. При повторном «призыве» на флотскую службу бутылку шампанского о форштевень не бьют, в остальном процедура не уступает дню рождения корабля. Вдоль всей линии фальшборта и ограждения ходового мостика «Пуэбло» задекорировали сине-бело-красным полотнищем. Заранее приглашены высокопоставленные гости, их присутствие анонсировано в специальном красочном буклете. Члены экипажа чистили и гладили форму, прикрепляли медали, настроение царило приподнятое. Некоторые политики сказали речи о том, какой неоценимый вклад внесет «Пуэбло» в изучение морских глубин. «Для меня наилучшим ощущением дня, — вспоминает Рассел, — было наблюдать, с каким тщанием сухопутные генералы протирали подошвы своих ботинок перед тем, как ступить на палубу! Конечно, в глазах большинства из нас “Пуэбло” был свиньей. Но теперь, после стольких усилий и мучений, это была уже наша свинья, и мы испытывали за нее извращенную гордость!»
Но все-таки целый год трудов — реанимировать старую грузовую шаланду, ради чего?
— Дамы и господа, обратите внимание, — гид на смотровой площадке Кокоа-Бич, штат Флорида, привычно скликал к себе туристов, — видите вон тот беленький кораблик вдали? В трех милях от берега, где он находится, проходит морская граница Соединенных Штатов. Поэтому кораблик нельзя прогнать. Это советский траулер-шпион. Он наблюдает за нашими доблестными Navy и стоит здесь всегда. Это достопримечательность нашего пляжа…
Нас приучили, что во всем, касающемся неблаговидных дел «холодной войны», СССР был стороной догоняющей, вынужденной к тому коварством противостоящего военного блока. Это не всегда правда. Например, в случае с советскими «траулерами», изрядно отравившими жизнь командованию флота США, догонять пришлось американцам.
На протяжении 1960-х годов и позднее советские траулеры океанского плавания буквально ходили в кильватере американских военных кораблей, особенно авианосцев, и нередко даже тралили их кильватерные струи. Иногда, вместе с камбузными отходами и содержимым гальюнов, флотские разведчики выуживали действительно ценные бумаги, вроде черновиков приказов и всевозможных расписаний. Фальшивые советские «рыбаки» проникали в самую гущу военных маневров флота США, а также постоянно дежурили у внешней линии американских территориальных вод, прослушивая электронные коммуникации. Американцы утверждают, что морские разведчики СССР часто игнорировали требования Береговой охраны США покинуть районы, где существовала реальная опасность оказаться в зоне аварийного подрыва американских ракет в первые минуты после неудачного старта с космодрома Кеннеди. Морская разведка советского Генштаба стремилась фиксировать все без исключения старты космических ракет с мыса Канаверал. Излюбленными позициями для радиоэлектронного и визуального наблюдения стали прибрежные воды Пьюджет-Саунд, штат Вашингтон, Сан-Франциско и Сан-Диего в Калифорнии, а также атоллы в Тихом океане — знаменитые Бикини и Джонсон и менее известный Кваджалейн. В Атлантике советские разведывательные плавсредства, что называется, не вылезали из вод, омывающих Норфолк, штат Вирджиния, и Гротон в штате Коннектикут. Распознать «двойное дно»» этих «промысловиков»» было совсем не трудно, несмотря на тралы и другие орудия лова, которые время от времени даже опускались в море. Принадлежность к воинской структуре с головой выдавали, во-первых, чистота и порядок, не свойственные вечно грязноватым и обшарпанным судам советского Мин-рыбхоза, и, во-вторых, немыслимое число всевозможных антенн. Советские разведкорабли нередко казались американцам вымершими. Никто не пытался порыбачить с борта и позагорать, на палубе — никаких праздношатающихся. И так целыми неделями дрейфа, который нередко проходил в зоне субтропиков. Только ночами экипажи имели право выйти на палубу из раскаленных надстроек и отсеков.
В начале 1970-х годов одним из Р3К (разведывательный корабль) ТОФ командовал Юрий Максименко, впоследствии контр-адмирал и начальник Разведуправления Тихоокеанского флота. Он рассказывал:
— В арсенале действий разведки есть и такой способ, как похищение вооружения или имущества противника. Я помню случай, когда наш корабль поднял с воды ракету, запущенную американцами. Мы только начали ее изучать «нетехнологичным способом»— то есть попросту вскрыли так, что обратно уже не собрать. Не успели добраться до головной части, как американцы потребовали вернуть ракету. И мы вернули. И к нам никаких претензий не было.
Насколько эффективны были советские разведывательные «траулеры»? Именно Максименко засек судно специального проекта «Дженнифер»— правда, уже после впоследствии широко разрекламированного подъема с глубины пять с половиной километров советской ракетоносной подлодки К-129, затонувшей по неизвестной до сих пор причине в Тихом океане, примерно на полпути между островами Гуам и Оаху. 21 августа 1975 года теплоход «Гломар Эксплорер» отошел от 122-го причала порта Лонг-Бич и перешел в бухту Исмес-Ков на острове Санта-Каталина. Где занял район, называемый «Fourth of Tule Cove». Туда же была переведена док-камера НМВ-l — гибрид понтона и клещевого захвата.
Носом строго на север теплоход «Гломар Эксплорер» установили на полигоне, специально оборудованном створными знаками на берегах бухты, и начали манипуляции с док-камерой. Работы обеспечивались самоходным плавучим краном «Нарру Hooker».
Этим событиям предшествовали сообщения телеканалов и прессы США о якобы предстоящем подъеме судном «Гломар Эксплорер» где-то у побережья древнего испанского галеона с золотом и драгоценностями. Сообщались подробности мнимой борьбы за обладание этим золотом. Адмирал Максименко, имевший возможность наблюдать за этими процедурами с расстояния в три мили, то есть практически в упор, до сих пор убежден, что американцы ничего не поднимали. Наоборот — они что-то положили на грунт. Операция завершилась к 15 часам 27 августа 1975 года. На следующее утро баржа (на буксире) и теплоход разошлись своими курсами — «Гломар Эксплорер» на свою стоянку к 122-му причал у порта Лонг-Бич, а НМВ-l — в Редвуд-Сити.
Именно тогда капитан 3-го ранга Ю. Максименко сделал выводы, правильность которых подтвердилась через 16 лет. Он первым разобрался в деталях уникальной судоподъемной операции: баржа являлась понтоном, но весьма своеобразным, способным принимать в свое чрево поднимаемый объект; затем док-понтон был продут на пятикилометровой глубине сжатым воздухом, поданным по трубе с поверхности; непонятные решетчатые «ноги» на палубе «Гломара» на самом деле оказались тридцатиметровыми «руками» — на завершающем этапе подъема именно с их помощью обломки русской субмарины класса Golf-2 были втянуты внутрь американского судна вместе с НМВ-I и там же, в утробе баржи, были разделаны по предметам интереса…
Но в 1975 году выводы офицера-тихоокеанца не заинтересовали Главное разведуправление советского Генштаба. Спустя 20 лет также не проявил к ним интереса журнал «Морской сборник», отклонив интереснейшую статью Ю. Максименко — уже контр-адмирала в отставке. Делясь со мной своими предположениями, Максименко высказал убежденность, что американцы положили на грунт либо остатки прочного корпуса советской субмарины, либо ее натурный макет, который был построен для тренировок персонала перед уникальной операцией и стал опасной уликой после огласки подробностей операции «Дженнифер». На обратном перегоне баржи НМВ-l в Редвуд-Сити советский РОК подходил к засекреченному объекту чуть ли не вплотную. Американцы ничего не смогли предпринять — между материком и островом нейтральные воды.
