Книга Любовь по заданию редакции - Саша Майская

Я до последнего не верила, что все получится и Вадик меня отпустит, как договорились. Уж больно тих и ласков он был всю неделю. Точнее, со вторника по сегодняшнее утро — в понедельник его мучило жестокое похмелье. Но нет, обошлось, и мне даже подарили огромный букет роз — от всего нашего дружного коллектива. Наверняка Катерина его и покупала…

Маринка с удовольствием глотнула свой «Текила Санрайз» и промурлыкала:

— Как это ты ухитрилась уговорить своего Вадика отпустить тебя пораньше? И когда, скажи на милость, ты успела привести себя в относительный порядок?

Да-да, вы не ошиблись, это моя подруга!

Я пригубила свою четвертую «Маргариту» — в какой-то момент мы с девочками решили, что возраст позволяет нам переходить на текилосодержащие напитки — и независимо помахала рукой.

— Вадик прекрасно понимает, что и рабочую лошадь надо иногда кормить. Кроме того, он мне задолжал.

— Много?

— Как мерить. Если в граммах — то где-то три кило, если же в потраченных килокалориях…

Про Матильду я девчонкам не рассказывала. Во-первых, мы с Лесиком по ней скучали. Это правда. Во-вторых… Во время нашего прошлого совместного обеденного перерывчика я успела намекнуть им — с весьма загадочным видом — что Вадик обещал мне продвижение по карьерной лестнице и ужас какое важное задание… Ну, и зачем уточнять, что это задание заключалось в визите к собачьему парикмахеру?

И вообще, у меня в кои веки есть возможность расслабиться, ну ее, эту работу! Я воинственно — немножечко, из-за текилы — оглядела волнующееся море голов, рук и прочих частей тела. «Авокадо Клуб» не был заведением, в котором исключительно едят и пьют. Здесь много музыки, столики расставлены так, чтобы не мешать танцующим, но при этом ходят сюда не подростки, а люди вполне приличного, в том смысле что НАШЕГО, возраста…

На веселый взгляд этого парня я наткнулась совершенно случайно. Он, конечно, был очень даже симпатичный, но не настолько, чтобы броситься в глаза в огромной толпе. Парень сидел у барной стойки в глубине зала и о чем-то болтал с барменом, одновременно с любопытством оглядываясь. Темноволосый, атлетического сложения, очень загорелый, только не тем удивительно неестественным загаром из солярия, которым могут похвастаться умеренно богатые москвичи в середине мая, а, скорее, настоящим, откуда-нибудь с Кариб…

Вроде бы он был один. Во всяком случае, рядом не суетилось никого, напоминающего ЕГО девушку, да и сам парень не напоминал бабника, вышедшего на охоту. Ну прям мой тип!

Я только успела размечтаться, как Ольга некстати встряла с заботливым вопросом:

— Ну, и как твоя аллергия на мужиков?

Честно говоря, после Матильды в моем жутко ценном для исследователей грядущего организме что-то разладилось, и я временно перестала реагировать даже на тополиный пух, но в данный момент мне совершенно не хотелось разговаривать о здоровье. Я пялилась на темноволосого и размышляла о том, что это совершенно точно мой тип мужчины. Поэтому я буркнула, не глядя на подруг:

— Спасибо, отлично.

Маринка гневно откинулась на стуле.

— Бож-же, как низко может пасть женщина, придумывая себе отмазку насчет собственного одиночества!

Я оторвалась от созерцания мужчины моей мечты и смерила Тихомирову уничтожающим взглядом.

— Это не отмазка. Аллергологи всего мира еще поставят мне памятник. А некоторым… счастливым обладателям домашнего питомца по кличке Стасик вообще должно быть стыдно!

— Стыдно, когда видно!

— Интересно…

— А интересно, когда в бане тесно!

Еще немного — и мы с Маринкой сцепились бы не на шутку, потому что Маринка Тихомирова была настоящим знатоком различных народных поговорок на одну и ту же тему, но тут снова вмешалась Ольга — прирожденный миротворец.

— Девочки, не ссорьтесь. Настает время подарков. Дорогая Женька! В этот знаменательный день мы хотим подарить тебе этот полезный во всех отношениях предмет. Ты можешь не сомневаться — на НЕГО у тебя никакой аллергии не будет.

И они с Катериной выволокли из-под столика разноцветный пакет, перевязанный розовой ленточкой. Я немедленно в него вцепилась и принялась с искренним вожделением срывать многочисленные слои оберточной бумаги — это Катькины приколы, она обожает увернуть подарочек в сто двадцать восемь упаковок. Чтобы у одариваемого зубы сводило от нетерпения.

Я не очень легко схожусь с новыми людьми. Честно говоря, кроме Катьки, Маринки и Ольги у меня вообще нет друзей, да и их подругами не назовешь, учитывая, что мы знаем друг друга с семи лет. Это уже, скорее, сестры…

Когда на свет Божий показалась коробка, я уже заподозрила неладное. Уж больно развратная баба красовалась на картинке. Фен в такую коробку не положат…

Это был вибратор. Самый настоящий, класса «реалистик». Я почему знаю — у нас ведь журнал для мужчин, а там полно всякой неприличной рекламы. В данный момент я туповато пялилась на образец товара, явно не дешевый и глубоко заграничный, а подлые девки гнусно хихикали и пихали друг дружку локтями. Наконец Катерина откашлялась.

— Дорогая Женечка! Поскольку я не такая зануда, как некоторые медицинские работники, я не настаиваю на долгом и кропотливом поиске второй половины и считаю, что раз уж не вышло в двадцать — на четвертом десятке ловить нечего…

— Вот спасибочки!

— А пожалста! Ты что думала — моложе мы уже не будем!

Я как раз прикидывала, в каком бы секс-шопе у меня могли купить эту дрянь, когда вокруг раздались приветственные вопли, и до отвращения молоденькая и хорошенькая официантка вкатила столик, на котором стоял тортик, являвший из себя воплощение худшего кошмара женщины. Потому что на нем было ровно столько горящих свечей, сколько мне лет на самом деле. Возможно, кто-то скажет: вот фигня! Станет кто считать их, что ли? Отвечаю: на среднестатистическом тортике весом девятьсот граммов элегантно смотрятся от силы двадцать свечек. Тридцать одна свеча превращает этот тортик в некое подобие ежика, попавшего под бомбежку напалмом.

Вокруг немедленно образовалась группа сочувствующих, и я вынуждена была совершить последний шаг в пропасть: на глазах у всех, потея и краснея, задуть эти чертовы свечки! Тут все захлопали, и я осторожно раскланялась, одновременно ища взглядом темноволосого. Тот поймал мой взгляд и улыбнулся, отчего у меня немедленно подогнулись коленки, а также приветственно поднял свой бокал. Далеко не сразу я сообразила, что слишком долго смотрю на парня, а когда сообразила — было уже поздно. Эти стервятницы мигом рассмотрели траекторию моего взгляда.

— Девки, атас! Юбилярша запала!

— Катерина, что за выражения! И потом, Женечке до фенечки. У нее же аллергия!

— А он на нее тоже смотрит… как кот на сметану!

Я устало опустилась на стул.

— Он смотрит, потому что такого цирка наверняка не видел со времен начальной школы. Заткнитесь и ешьте тортик. Талия, прощай.