Книга Политики, предатели, пророки. Новейшая история России в портретах (1985-2012) - Сергей Черняховский

Все согласны — он сознательно делал то, что делал. Разрушал. Страну, в которой родился. Строй, за служение которому, официально получал деньги как партийный работник. То есть он жил за счет взносов тех, кто в данные идеалы верил — и делал все, чтобы эти идеалы разрушать, а своего достояния их лишить. Одни, что естественно, видят в этом предательство и непорядочность. Другие — мужество и героизм. Но что он это делал — не спорит никто. То есть, вся спорность — был он тайный враг или явный предатель.

Есть правда и некая иная версия, которой он одно время придерживался, косвенно намекая на нее своими высказываниями о том, что «лишь идиоты не меняют своих взглядов»: то есть — сначала он, якобы, верил, а потом разочаровался. Частое объяснение многих из тех, кто в конце 80-х гг. одномоментно перешел от восхваления социализма и советской власти к их обличению.

Как звучало в стихах 1991 года: «Товарищ, друг, мы преданы с тобой! Партийные вожди меняют партбилеты. Морально прогоняют нас с тобой от совести свободные газеты».

Сам он утверждал, что свой замысел борьбы против страны и ее строя выносил еще в 50-е годы. Вот его собственные слова: «После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды «идей» позднего Ленина. Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственным социализмом» — по революционаризму вообще.

Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика — механизмы «тоталитаризма» против системы «тоталитаризма» — сработала»[3].

Хотя само по себе это признание написано тогда, когда это могло бы позволить, как у Горбачева, бездарность, приведшую к трагедии, представить в качестве сознательно избранной тактики и идейной политической борьбы. Или этим же заретушировать простое корыстное предательство и платную работу на внешнего врага.

О том, что Яковлев был связан с иностранными разведслужбами — глухо упоминают многие работавшие с ним партийные и государственные деятели. В том числе, неоднократно говорил об этом Крючков. Говорил об этом и Фалин. Причем сам Крючков был назначен на пост председателя КГБ, в частности, и по инициативе и при поддержке Яковлева, так что здесь вряд ли можно было бы говорить о каком либо сведении счетов и запоздалой мести по причинам личной неприязни. Причем рекомендовал его Яковлев именно в силу того, что в 60-е годы вместе с ним работал в ЦК КПСС и они были в неплохих отношениях.

Симпатизанты Яковлева ссылаются на то, что после обвинений со стороны Крючкова, высказанных в 1993 году, Прокуратора РФ и Служба внешней разведки проводили расследование — и дали заключение об отсутствии данных, подтверждающих это обвинение. Хотя какое еще заключение могли дать в эти годы спецслужбы тогдашней власти по поводу одного из ее фаворитов? Яковлев даже был тогда назначен на одну из ключевых должностей: в 1993–1995 годах возглавлял Федеральную службу по телевидению и радиовещанию и Государственную телерадиокомпанию «Останкино». После чего «Останкино», как известно, перестало существовать, на его месте было создано ОРТ, а контроль над ним получил Борис Березовский.

Прекратив деятельность национальной телекомпании, Яковлев опять занялся партийной работой: возглавил «Российскую партию социальной демократии». Которая в 1995 году пошла на выборы в составе блока во главе с Е. Гайдаром — и вместе ним провалилась, в 1999 году заявила о неофициально вхождении в СПС, затем не смогла собрать кворум на собственном съезде и самораспустилась в 2002 году.

Можно, конечно, предположить, что и здесь Яковлев сначала вел идейную борьбу против «Останкино», а затем — такую же идейную уже против сторонников «социальной демократии» и союзных им гайдаровских «либералов-рыночников». Но результат всегда оказывался почти одинаковым: «архитектор у развалин».

Версия о том, что Яковлев был завербован западными спецслужбами отчасти ее авторами косвенно подтверждается тем, что в 1958–1959 годах Яковлев проходил по направлению ЦК КПСС стажировку в Колумбийском университете — и проходил ее вместе и был дружен с Олегом Калугиным, чья шпионская деятельность давно доказана, им самим признана и который в 2002 году уже российским судом признан виновным в измене Родине.

Был или не был Яковлев агентом иностранных спецслужб — делал он то, что делал. И результат был таким, каким он был. Спор, опять-таки, лишь о том, вел он эту работу за деньги других стран или бесплатно.

Но темы его научных работ — когда он занимался наукой, а не политической пропагандой — по-своему показательны: кандидатская диссертация «Критика американской буржуазной литературы по вопросу внешней политики США 1953–1957 гг.» (1960); докторская «Политическая наука США и основные внешнеполитические доктрины американского империализма (критический анализ послевоенной политической литературы по проблемам войны, мира и международных отношений 1945–1966 гг.)»

Безусловно, странно было бы, если бы, выходя на официальную защиту в советское время, он выносил на нее антисоветские диссертации. Но если он, как он пишет, считал партийную идеологию «злобной публицистикой» — вряд ли было логично заниматься обличением американского империализма. И при желании получить степень — ее можно было бы получить за исследование чего-либо менее политизированного: древнерусских рукописей, культурного наследия индейцев чероки, хозяйственной жизни пореформенной России конца XIX века и тому подобного.

Упрекающим его в антипатриотичности, Яковлев и его защитники любили напоминать о своей службе в армии в годы Великой Отечественной войны — хотя как-то смутно встречается информация о том, что ранение, по которому его комиссовали, было из тех, которыми не гордятся и которые в бою лицом к лицу с врагом не получают.

С 1946 года он был на партийной работе. В 1953 — попал в аппарат ЦК КПСС после стажировки в Колумбийском университете и защиты первой диссертации, в 1960 году — и пробыл там до 1972 года. Продвигался и неплохо, и не очень удачно.

В 1965 году Брежнев назначил его заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС, вскоре освободилось место собственно заведующего — но Яковлев несколько лет, до своего изгнания из ЦК, проработал исполняющим обязанности заведующего — и все эти годы заведующим его не назначали. Что останавливало. Настораживало. До конца — не верили.

В 1972 году Яковлев опубликовал статью против рождающегося в литературе националистически-почвеннического течения: шла борьба между журналами «Октябрь» и «Новый мир». Статья была, в общем-то, абсолютно коммунистическая и интернационалистическая, да и просто правильная. Но, судя по всему, была написана в расчете на то, что это сдвинет с мертвой точки вопрос о его утверждении в должности. И в надежде на то, что вызовет внимание Михаила Суслова, который ее поддержит, а вслед за этим проведет утверждение уставшего от неопределенности Яковлева.