Книга Мертвое сердце - Мария Введенская

На секунду Аманде стало грустно, все-таки целый год она прожила со своей бессонницей, думая, что особенная, раз не имеет галлюцинаций и не умирает. Она даже пыталась искать подобные случаи в интернете и успешно – Ал Херпин, который за всю свою жизнь ни разу не сомкнул глаз; Дэвид Джонс из Андерсона, не спящий по полгода; венгерка Рэчел Саги, прожившая без сна двадцать пять лет два месяца и одиннадцать дней; Юстас Бернетт, который вот уже пятьдесят четыре года решает по ночам кроссворды и читает книги. Колесита хроническая или полная бессонница – редчайшее заболевание, и Аманда думала, что страдает им. Что ж, видимо, придется пить таблетки, которые превратят ее мозг в кашу….

Но расстройство Аманды начало внезапно проходить, когда она поняла, что именно попадает в ее поле зрения, кроме асфальта. Она никогда не страдала от давления, но сейчас, похоже, оно достигло некоей критической отметки…. Черные блестящие густые локоны разметались по плечам от падения… по плечам, планомерно переходящим в предплечья, локти, кисти и ладони. Две кисти и две ладони. Без кривых стертых суставов, без вздутых синих вен, без морщинистой кожи. Оборвалось дыхание, а сердце шарашило, будто дятел выдалбливал себе дупло. И так прошло не менее десяти минут, потому что Аманда никак не могла оторвать взгляда от своих рук, как будто бы их сцепили незримым стальным тросом. А ещё… вдруг, если она перестанет смотреть, рука просто исчезнет? Ведь не было же ее сорок два года. Как и этих чудесных волос….

Наконец, очень осторожно, словно боясь спугнуть, Аманда начала подниматься. Медленно, не моргая, чтобы не выпустить правую руку из поля зрения ни на миг. Сам процесс вставания давался слишком легко, учитывая ее возраст. Колени не ныли, спина спокойно сгибалась и разгибалась, нигде не болело, не скрипело, не выпрашивало ортопедический матрас в срочном порядке, или там подъемный кран в крайнем случае. Поднявшись неким подобием вопросительного знака, сквозь растопыренные пальцы Аманда увидела свои ноги, обутые в черные балетки с атласными лентами. Без варикозных синих вен, без уродливых сосудистых звездочек и белой пластмассовой кожи. Это были ножки молодой женщины, поцелованные солнцем, ровные и длинные. Вместо мешковатой бесцветной одежды на ней красовалось кукольное платье без бретелей в мелкий синий цветочек и с полосой шитья на лифе и по подолу. Анди Белоснежка обожала это платье и в тот вечер рассекала именно в нем. Это было странно и добавляло к внезапно обрушившемуся счастью немного горечи.

Набравшись смелости оторвать взгляд от руки, да и вообще от себя самой, Аманда откинула длинные аж до самой поясницы черные блестящие волосы небрежным жестом, по которому так соскучилась, и посмотрела перед собой. Нервный смешок сорвался с губ.

К тому месту, где она сейчас стояла, по-прежнему вели две дороги – одна, по которой пришла, вторая, по которой обычно уходила домой… – и, пожалуй, это было всё, что напоминало о родном районе. Открывшееся Аманде зрелище очень походило на сны, по которым она так скучала, находясь в состоянии полной бессонницы. Ее окружало буйство зелени с диковинными цветами, достигающими метра в высоту. Безумная палитра красок разлилась перед глазами, словно Аманда перенеслась в роскошный ботанический сад. Казалось, здесь росло всё… и даже больше, чем всё – доселе еще не придуманное. Она никогда не видела столько разнообразных растений сразу. А деревья – такие мощные, словно ламинированные, натертые мастикой, с богатыми раскидистыми кронами. Посмотришь на такие и думаешь, что у них есть свое собственное мнение… суждение, отличное ото всех. В конце концов, они целая эпоха. А от неба хотелось откусить – такого дивного цвета оно было. Похожее на спелый грейпфрут, розовое, кое-где с желтыми бликами. Сладкое и сочное, такое могло быть лишь на закате, да и то лишь маленький участок. То, что видела сейчас Аманда было поистине чудесным… слишком чудесным, чтобы быть правдой. Да еще так ярко и объемно, как она не видела уже давно.

Плохо справляясь с внезапно обуявшей дрожью, Аманда закрыла своей молодой рукой левый глаз, и – о, чудо! – фантастический пейзаж никуда не исчез. Потом на всякий случай закрыла правый, всё по-прежнему осталось на месте. Она обхватила ладонями своё молодое красивое лицо, пытаясь нащупать шрамы, но они пропали. И на груди тоже. Гладкие молодые плечи и стройная, чистая спина.

Что это? – подумала Аманда, а потом отмахнулась. Какая разница? Последние сорок два года больше не играли особой роли, раз теперь она снова молода и красива. Так что причина, по которой произошла эта внезапная метаморфоза, ее не интересовала. Какая к черту разница? Смерть ли, галлюцинации, а может дьявол захотел купить ее душу? Да за такие блага… пожалуйста! – сказала бы Аманда. Она бы и раньше ее продала – просто никто не спрашивал, никто не предлагал. Впервые за очень-очень долгое время Аманда чувствовала себя абсолютно счастливой. Это ведь целая жизнь, а для кого-то, может, и две. Она пребывала в аду все сорок два последних года, сплошное черное пятно. Вот бы сейчас заглянуть в зеркало, простоять перед ним пару часов минимум, восторгаясь собой, изучая каждую обновленную клеточку.

Первой мыслью было, а не приведет ли эта дорога к некоему подобию Дубовой аллеи, а в следствии к некоему подобию улицы Роз и, соответственно, некоему подобию ее дома? А потом Аманда обернулась, столкнувшись с еще одним напоминанием прошлого. На месте ткацкой фабрики возвышалось причудливое здание, сокрытое частично густыми зарослями. Оно находилось слишком далеко, чтобы рассмотреть детали, да и еще – за высокими кедрами, но странную верхушку какой-то спиралевидной формы Анда всё же рассмотрела. Там должны быть зеркала, или окна… хоть что-нибудь.

Забор стоял на месте, только не трухлявый, а новый, свежепокрытый лаком. Да и подарочек Денни – дыра зияла в нем, как и положено. Аманда подошла ближе, с удовольствием отмечая, как легка ее походка, как свободны мышцы. Пропала боль и ощущение, что она не спит вот уже, черти знает, сколько времени. Ни слабости, ни усталости, напротив – Аманда ещё никогда не чувствовала себя столь отдохнувшей и полной сил.

На заборе точно над проломом в самой верхней точке цвела голубая плетистая роза, источающая удивительный тонкий аромат близкий к смеси жасмина, томных магнолий и пряных роз. Как это ни забавно, но она почему-то ассоциировалась с дверным звонком и была очень красивой, без единого изъяна. Поддавшись мимолетному искушению, Аманда коснулась холеным пальчиком лепестков.

Прогнувшись и заглянув на другую сторону, она увидела, что сам куст расползся пятерней по заборным доскам и выглядел очень мощным, но цветов, кроме этой идеальной удивительного цвета розы, на нем больше не росло. От пролома, словно он служил воротами, к дому вела широкая витиеватая тропинка. Величественный с розовой облицовкой и местами заросший мхом особняк теперь хорошо проглядывался. Пятиэтажный с большими окнами он сужался, словно многоярусный торт, превращаясь в некоторое подобие смотровой площадки, как делают на маяках. Дом казался высоким, и, наверное, забраться туда на самый верх было бы очень приятно. По крайней мере, для того, чтобы составить хоть какое-то представление о месте, в которое попала Аманда. И, конечно же, там должны быть зеркала!