Книга Маша - звезда наша. Книга 1. Маша и Позитивный мир - Анна Гаврилова

Наоборот! Тётки приободрились и ускорились! Все, включая ту брюнетку, которая летела наперерез.

Столкновение стало действительно неизбежным, и я приготовилась попрощаться с приобретённой в момент перехода гривой. А ещё с глазами, гладкой кожей и самой жизнью. Но за миг до катастрофы случилось непредвиденное. По залу пронёсся очень мощный писк:

— Ан рыя![12]

Брюнетка споткнулась и продолжила движение уже на пузе. Я же умудрилась перепрыгнуть через это скользящее по мрамору тело и помчаться дальше.

И только отбежав на добрую сотню шагов, осмелилась обернуться, чтобы узнать — фурии уже не преследуют, а кучкуются у одной из каменных кадок. А рядом с ними стоит ещё одна тётка — высокая и одетая во всё чёрное.

Пробежав ещё чуть-чуть, я подумала и остановилась. Повернулась к обитательницам гарема, одарила вновь прибывшую пристальным взглядом и тут же услышала строгое и опять-таки писклявое:

— Игри даа!

Смысл этой реплики я уже знала — мне явно предлагали подойти. Но… А кто эта «новенькая» вообще такая? Я точно могу ей доверять?

— Игри даа!

На сей раз писк прозвучал довольно агрессивно, а я устало вздохнула — как же этот языковой барьер достал! Затем сделала нерешительный шаг вперёд и замерла снова. Остановилась, чтобы услышать… нет, уже не писк, а натуральный рёв:

— Игри даа!!!

Да… какого фига? Я всё понимаю, но вон те дамочки в аляповатых одеждах за мною полчаса гонялись. Более того, они даже сейчас стоят и морды кривят, а мне предлагают просто взять и приблизиться?

Нет, я, конечно, могу… но будьте добры выдать мне для начала ружьё и связку гранат! Ну и пользоваться этим ружьём научите. А с гранатами как-нибудь сама разберусь, там вроде легко.

В общем, я поступила как самая разумная девочка — сложила руки на груди и упрямо помотала головой. Только пискля, которая, кстати, в бабушки нам всем годилась, жест не оценила.

— Драа…[13] — с подчёркнутой усталостью сообщила она. Потом выпрямилась и неспешно направилась ко мне.

И вот теперь я смогла отметить ещё один факт — фурии эту «леди» в чёрном явно опасались. Даже смотрели на неё с каким-то особым трепетом, словно… Хм, а может, это свекровь?

— Драа… — приблизившись, сокрушённо повторила старуха.

А в следующий миг на моём запястье сомкнулись цепкие, иссушенные временем пальцы. Ещё мне подарили зловещую клыкастую улыбку и взгляд, от которого по спине мурашки побежали.

Нет, так не пойдёт. Я ведь в позитивный мир попала! А в позитивном мире свекрови не водятся, тем более злые!

— Вы же добрая, правда? — жалостливо пропищала я.

Старуха одарила новым жутковатым взглядом, прицокнула языком и потащила в неизвестном направлении.

Мы пересекли огромный зал, причём фурий демонстративно обошли по широкой дуге, и остановились у резной двери. Не той, через которую я в этот балаган попала, у другой.

Дверь была не единственной — дальше по стеночке ещё штук двадцать точно таких же располагалось. Но этот момент я отметила вскользь, чисто по инерции.

Едва подошли, старуха извлекла из складок одежды ключ и вставила его в скважину. Глухо клацнул замок, и ещё через секунду мы оказались в просторном, очень милом помещении.

Оно напоминало гостиную, выполненную в умеренно-классическом стиле — светлые стены, тёплые деревянные полы, яркий текстиль на фальшокнах. Да, нормальных окон не наблюдалось, да и зачем они нужны при прозрачном-то потолке?

Мебели было минимум — два узких диванчика, стол и комод. Но это опять-таки неважно. Куда интереснее было узнать, где мы оказались и зачем. И хотя языковой барьер надежды на внятный ответ не оставлял, я повернулась к провожатой и вопросительно приподняла брови.

Тут же услышала визгливое:

— Жи! Ирайс быыхд.[14]

Ы-ы-ы! Да сколько же можно?

— Бамбарбия, — не сдержавшись, заявила я. — Киргуду.

Старуха иронию не оценила — скривилась и поспешила удалиться. И дверь напоследок заперла — об этом сообщил приглушённый, но вполне различимый щелчок.

Меня подобный поворот не расстроил, ибо покидать отведённые апартаменты всё равно не собиралась. Зачем? Если снаружи поджидает целая толпа очень агрессивных тёток…

Нет-нет, я лучше тут посижу. Дождусь клыкастого «спасителя» и глазки его бесстыжие, когда явится, выцарапаю! А как иначе?

Когда парень с бывшей пассией знакомит — это неприятно. Когда с бывшей женой — вообще караул. А когда судьба сводит не с бывшей, а с настоящей — армагеддец, причём тотальный.

Как назвать встречу с неполным десятком жен? Боюсь, подходящего определения не найти даже в расширенном словаре русского мата. А сомнений в том, что это именно жёны, а не какие-нибудь наложницы, не возникло. Уж слишком нагло, слишком по-хозяйски они себя повели.

И кстати, а ведь неплохо бегают. До олимпийских чемпионок, конечно, не дотягивают, но в сравнении со среднестатистическими домохозяйками — более чем.

Да я и сама вполне приличный результат показала и даже не запыхалась. С учётом того, что раньше у меня подобных способностей не водилось… Неужели апгрейд тела, полученный при переходе, увеличением груди не ограничивается?

Вспомнив об изменениях, я активно завертела головой в надежде отыскать зеркало. Но тут, в гостиной, ничего такого не имелось, зато я нашла ещё одну дверь, за которой скрывалась спальня.

Спальня была выполнена в том же скромном стиле, а вот кровать из общей картины выбивалась. Она отличалась не только масштабами, но и роскошью. При взгляде на это чудо интерьера сомнения, обуявшие после знакомства с жёнами синеглазого, немного попятились. Как ни крути, а вот такое ложе — явный признак того, что этот мир не лишён здорового фэнтезийного романтизма.

А ещё тут таки было зеркало! Огромное, в тяжёлой серебряной оправе. В волшебных историях такие часто служат порталами, но дрожь в коленках появилась вовсе не поэтому. Просто возникли некоторые сомнения — а вдруг в том, что касается лица, я не похорошела, а наоборот?

В общем, к зеркалу я шагнула с содроганием. И трусливо зажмурилась, прежде чем на собственное отражение взглянуть.

Зато потом…

— Вау! — возглас вырвался сам. И тут же перешёл в исполненный восторга визг: — Этого не может быть!

Я снова зажмурилась, но когда открыла глаза, на меня по-прежнему взирала истинная красотка.

— Мама дорогая…