Книга В объятиях убийцы - Наталья Александрова

Через два дня Максим позвонил мне на работу и предложил встретиться. Я к тому времени уже знала, что он женат и находится с женой в стадии решения вопроса, разводиться сейчас или еще подождать, но не нашла в себе сил отказаться от встречи. Когда же я поняла, что он увлекся мной, именно мной и Анька тут ни при чем, все и началось.

Боже, как я влюбилась! Это был форменный кошмар. Каждую ночь я видела его во сне, каждый вечер перед сном я мысленно с ним разговаривала. Если, проснувшись под утро, я вспоминала про него, то заснуть уже больше не было никакой возможности. У меня хватило ума и выдержки не показывать ему моего состояния и никогда не звонить ему самой по телефону. Я никогда от него ничего не требовала, всегда соглашалась с ним встретиться в любое время и в любом месте, будь то захламленная квартира его приятеля, чья-то дача или просто машина. Я не безнравственная, просто для этого человека я готова была сделать все, что угодно. Но только для него и ни для кого больше. Он тогда начал усиленно заниматься политикой, выдвигал свою кандидатуру в депутаты. Я никогда не спрашивала про его отношения с женой, он сам сказал мне, что сейчас не может начинать развод, потому что жена против и журналисты обязательно напишут гадости. Поэтому он почти никогда не появлялся со мной на людях, а так, все больше по чужим квартирам.

Разумеется, у нас был секс, именно для этого мы и встречались. Не знаю, как ему было со мной, но я ничего не помню. Я не помню, какой он в постели, кстати, мне не с кем было его сравнить, ведь Максим был у меня первый и единственный; я не помню, хорошо ли мне было с ним или плохо, потому что все мои воспоминания обрываются у двери чужой квартиры. Вот я поднимаюсь по лестнице, нажимаю на звонок, он открывает мне дверь, я вхожу в квартиру и все. А потом я ощущаю себя уже опять на лестнице или в его машине, или в поезде метро.

Так продолжалось почти год, мы встречались все реже, потом его выбрали в Думу, он стал ездить в Москву. И однажды при встрече он сказал, что уезжает в Москву и что я должна его понять – теперь он весь на виду и не может себе позволить оступиться.

Наверное, я все же ему нравилась, раз мы встречались почти год, но всему приходит конец. Конечно, я его поняла, а что еще мне оставалось делать? Навязываться я не умею. Пригрозить, что выброшусь в окно? Глупо! Сгоряча я простилась с ним довольно спокойно и гордо удалилась.

Последующие полгода стоили мне десяти лет жизни. Если бы я знала, что со мной будет твориться, я бы лучше сразу бросилась под поезд, как Анна Каренина.

Самое интересное, что домашние ничего не заметили. Сестра как раз за это время успела развестись с мужем и выйти за Славку. Мать была занята Дашкой. То есть они, конечно, обратили внимание на то, что у меня испортился характер, но решили, что готовлюсь стать старой девой, о чем и не преминули мне сообщить. Однако время прошло, я немного успокоилась и решила, что проживу без мужиков. В первое время я искала Максима по телевизору, а потом перестала – надоело себя мучить. С нашей последней встречи прошло два года – и вот, пожалуйста. Неужели опять все сначала? Ни за что, я этого не вынесу!

И я поклялась себе самой страшной клятвой, что немедленно возьму себя в руки и не буду думать о Максиме.

Дома матушка, получив свою бесценную книгу, уткнулась в нее и до вечера не выходила из своей комнаты. Пришлось мне заниматься хозяйством, потом гулять с Лолитой.

В воскресенье сестра со Славкой поехали по магазинам, а мы помирились с Дашкой и отправились с ней в этнографический музей. Дашка очень любит там экспозицию, где манекен-чукча сидит в настоящем чуме, и огоньки горят, как настоящий костер. Мы с Дашкой, стоя перед чумом, шепотом спели песенку «А чукча в чуме ждет рассвета», навестили еще эвенка в нартах и таджика в юрте, а потом усталые, но довольные направились домой.

Вечером матушка сидела, прилепившись к телевизору, что совершенно на нее не похоже – много смотреть телевизор вредно, в чем я совершенно с ней согласна; правда, я считаю, что это вредно для мозгов, а она – что для талии.

В ответ на мой удивленный взгляд она пояснила:

– Представляешь, убили Подрезова!

– Какого Подрезова?

– Ну, что ты, не знаешь его, что ли? Алексей Подрезов, тележурналист!

– А, ну знаю, конечно.

– Вот, его убили. Труп нашли на Выборгском шоссе сегодня утром, а машину его – около станции Песочная. Считают, что убийца его выкинул на шоссе, на его машине доехал до Песочной, машину там бросил и вернулся в город на электричке.

– Застрелили?

– Нет, перелом основания черепа. Чем-то тяжелым ударили по голове.

– Слушай, ну мало ли сейчас людей убивают? Никому нет дела, а как тележурналиста убьют или похитят – так всеобщая паника, всю милицию на уши поставят, все следят за развитием событий, вот даже ты – в жизни к телевизору не подходила, а тут прилепилась, не оторвать.

– Я – нормальный человек с нормальными человеческими интересами, а вот тебя абсолютно ничего не интересует! Ты ни с кем не можешь найти общего языка! Ты замкнулась в себе и варишься в собственном соку! У девушки твоего возраста должны быть друзья, поклонники, она должна в конце концов выйти замуж!

В общем, матушка оседлала своего любимого конька. Мне это так уже надоело, что я тоже… кое-что ей сказала, так что в итоге мы очень мило поцапались. Обычно я стараюсь не доводить дело до открытого скандала, очевидно, в этот раз на меня повлияла встреча с Максимом.

По случаю воскресенья был ужин, который готовила сестра. Матушка принципиально не ужинает, она пьет бифилайф в семь вечера и больше уже ничего не ест до самого утра. Поэтому в будний день ужина не бывает, Славка поздно вечером доедает остатки от обеда, сестра на диете, Дашку пичкают фруктами, а я тайком покупаю себе булочку с маком, сливочный йогурт и съедаю все это в своей комнате.

В понедельник я проснулась пораньше и успела проскочить в ванную не только раньше матушки, но и перед сестрой. Анька стучала в дверь ванной и орала, что мне в мою библиотеку можно хоть с полдня приходить, а если она опять опоздает, то с работы точно выгонят. Дашка ныла и не хотела идти в школу, она у нас первоклассница. Лолита скулила у двери и жевала шнурки от кроссовок. Словом, все было как обычно.

В библиотеке к сессии было не протолкнуться. Эти охламоны-студенты вспомнили, что у них через две недели экзамены, и поперли за учебниками. Начальница библиотеки Нина Адамовна опять разбиралась с Шишиным. Это наш вечный студент, учится, наверное, уже лет семь и на диплом в ближайшее время выходить не собирается.

– Ну, Шишин, что с вами на этот раз?

– Вот. – Шишин протянул ей какую-то бумажку.

– Что это, Шишин?

– Это читательский билет, понимаете, мама его постирала в стиральной машине. Это случайно вышло.

– Понимаю, что не нарочно. И что же, вы хотите получить по нему литературу?

– Да, если можно, только вот фотография смылась…