Книга Возвращение на Обитаемый остров - Владимир Третьяков

– Да, – задумчиво протянул Максим, – плохо дело. Не зная коду – не суйся в воду. Значит, выходит, что у нас с Гаем и по воздуху туда добраться не было ни единого шанса?

– А вы что, пытались? Это когда же? – Сикорски удивленно вскинул брови вверх.

– Да все тогда же, – Максим откинулся на спинку стула. – Когда я с каторги сбежал, да заодно и Гая с собой прихватил. Мы ведь как на побережье-то оказались? Мы ведь на Острова на бомбовозе летели. Да не долетели – сбила нас ракета – автомат. Вот мы и рухнули, аккурат, возле берега.

– На бомбовозе?! – изумился Сикорски.

– Точно так! – подтвердил Максим. – После побега мы попали к «мутантам», и они подарили нам изумительный самолет. Личный бомбовоз принца… не то Кирту, не то – Вирку, сейчас уже и не вспомню. А назывался он «Горный орел». Это запомнил. Страшно громадный, величественный, но тихоходный. Это его и подвело. Так что, не судьба нам тогда была до Островов добраться. Так и так сбили бы. Но, извините, я, кажется, вас перебил?

– Угу, – мотнул головой Сикорски. – В общем, попасть на Острова у нас не было никакой возможности. Но, лишь, до вчерашнего дня.

– А что же произошло вчера, – подобрался Максим, – Я весь внимание.

– Вчера наши ребята засекли одну белую субмарину. Всплыла он недалеко от берега – километрах в пяти. Наша команда прибыла на место, но никаких активных действий не предпринимала – просто сидели на прибрежных камнях и ждали. Через пол – часа дождались. Внутри субмарины раздался взрыв и она начала медленно тонуть. Наблюдатели не растерялись, на лодку, на всякий случай, опустили силовой купол, затем обследовали субмарину и обнаружили там трех еще живых моряков, находящихся в бессознательном состоянии. Среди них был и твой двойник. Вскоре на место происшествия прибыл я, и когда увидел того офицера, то понял, что имею тот самый шанс, которого ждал так долго. Похож он на тебя – изумительно!

– То есть, я так полагаю, что вы хотите каким-то образом осуществить подмену, так? Но… – Максим встал, взъерошил еще немного влажные после купания волосы, сделал несколько шагов по кухне, снова сел. – Но как? Я ведь даже языка не знаю, не говоря уже обо всем остальном. Обычаи там, другие специфические особенности, включая владение в совершенстве профессией офицера подводника! Да одна лишь подготовка всего этого перечня займет чертову уймищу времени. Я ведь не самоубийца, и прекрасно понимаю, что мало одной лишь похожести. Здесь нужно быть похожим идеально, до единой, даже самой мельчайшей родинки. Но и тогда остаются такие существенные «мелочи», как отпечатки пальцев, радужная оболочка глаз и тому подобное, образцы которого, при их-то режиме секретности и тотальной бдительности, наверняка, хранятся где-нибудь в Имперском Адмиралтействе в большом сейфе. Да и, кроме того, у этого парня есть какие-то индивидуальные особенности, всем известные привычки, любимые словечки, наконец, о которых знает весьма узкий круг людей, и которых не буду знать я. Да меня же там расколют в два счета! Нет, Рудольф, по-моему, вся эта ваша затея очень сильно попахивает авантюрой в чистом виде.

– Во! – Сикорски торжествующе поднял указательный палец вверх. – Ты зришь в самый корень, и тысячу раз прав. Есть целый набор индивидуальных особенностей, на изучение и овладение которыми можно угробить очень много времени, но идентичности добиться все же не удастся. Можно «сделать» тебе новые отпечатки пальцев, радужку глаз, скопировать все родинки с искомого образца. На это уйдет не так много времени. Но на знание языка, профессии, любимых словечек, индивидуальных черт характера… Тут ты прав. Но, и не прав. Есть один человек, который, в буквальном смысле, за пару часов способен превратить тебя в кого пожелаешь, в том числе и того, кто нас в данный момент интересует. Ты про институт мозга что-нибудь слышал?

– Нет, – подумав несколько секунд, ответил Максим, – такого что-то не припоминаю.

– Оно и неудивительно. Его деятельность уже давно свернули, а сам институт ликвидировали после одного достаточно трагического инцидента. Случилось он уже довольно давно. Но осталась лаборатория, о которой знает лишь очень ограниченный круг лиц. Так вот, опыты в этой лаборатории не прекращались ни на один день и, надо сказать, они там добились весьма впечатляющих результатов.

Сикорски сделал паузу, посмотрел на Максима, который сидел, слегка приоткрыв рот, и продолжил:

– Так вот, руководит этой лабораторией мой однокашник и старый приятель – Ян Комарницкий. Я уже связался с ним и вкратце, не особенно вдаваясь в детали, обрисовал ситуацию. Он внимательно меня выслушал и подтвердил наш достаточно давний разговор о возможности совмещения в одном теле двух мыслящих субстанций. Не стану пудрить тебе мозги специальными терминами, я и сам там далеко не все понимаю, скажу только, что Янек умеет, как бы, «подселять» «Я» одного человека, в мозг другого. Поначалу это задумывалось на тот случай, если вдруг, скажем, умирал какой-нибудь гений. Чтобы продлить ему жизнь, всю информацию с его мозга, все, что он знает и умеет, должны были пересаживать другому человеку. При этом тот оставался самим собой, но, одновременно получал колоссальный опыт, навыки и знания гения. Ну что, теперь понял?

– Чего уж тут не понять! – хмуро отозвался Максим. – После того, как вы мне все так просто и доходчиво объяснили…

– Но могут возникнуть два вопроса, – не обращая внимания на иронию собеседника, сказал Сикорски. – Первый: не сможет ли разум «гения» подчинить себе «нормального»? Отвечаю на него отрицательно: нет, не сможет. Я специально этим интересовался. Ян что-то делает для того, чтобы тот, кого подсадили, оставался личностью подчиненной. Второй вопрос, пожалуй, наиболее щекотливый. Как ты, человек с нормальной, со здоровой психикой, сумеешь «переварить» личность в чем-то ущербную?

– Не понял…?

– Ну, как бы тебе объяснить! – Сикорски покусал губы. – Никто ведь не знает, что внутри у того парня. Вдруг он садист, растлитель малолетних детей, убийца, наконец, ну и так далее… Как отреагирует твоя психика на его память, привычки? Это ведь, я тебе скажу, перегрузки, почище любой центрифуги. Сможет ли твоя здоровая психика перебороть дурные инстинкты, и не приведет ли этот эксперимент к печальному финалу? На этот вопрос я могу тебе дать только один ответ: не знаю. Не знаю, братец! – он нервно забарабанил пальцами по крышке стола. – Тут последнее слово – за тобой. Давить на тебя я не могу и не хочу, ты личность свободная, мне не подчиненная и присягу на верность никому не дававшая. Скажешь – «да» – будем пробовать. Откажешься – никто тебя не осудит.

Сикорски замолчал. Молчал и Максим, обдумывая ситуацию. Он прекрасно понимал, что его собеседник, да и вся миссия землян на Саракше, ждали этого случая очень давно и, если сейчас его упустят, то неизвестно, сколько еще времени уйдет на бесплодное ожидание другого такого шанса. С другой стороны, даже если все пойдет удачно, и он сумеет благополучно попасть на Острова и закрепиться там, то выполнение задания может растянуться не на один – два месяца. Возможно, понадобится даже не один год. Но возможен и другой вариант, когда все с самого начала сложится плохо. Оставить Раду в такой ситуации одну – об этом даже страшно подумать.