Книга Русская красавица. Напоследок - Ирина Потанина

Собственно, что еще рассказать? Вечерами собирались во дворе, сидели в беседке, запаковавшись в ужасные, старые и громадные пуховики. Я, Лена, Виктор, иногда какие-нибудь случайные гости.

Очень часто бывала ясноглазая Ленина ближайшая соседка и подруга, иногда обращающаяся во врага. Не от злобы, а по вспыльчивости. По сто раз на день она то смертельно обижалась на моих МорскихКотиков, то вдруг мирилась с ними. И то, и другое всегда происходило в одностороннем порядке и совершенно без повода. Соседку звали Светиком и это уменьшительно-ласкательное имя никак не подходило к ее грандиозным формам и взрывному темпераменту. Излюбленной темой Светика была проблема лишнего веса. Мне она страшно нравилась. Не проблема, а Светик. Яркая баба, стильная…

Кстати, рассказчицей Светик была блестящей, потому доставляла — собственно, и сейчас доставляет, — массу удовольствия любому слушателю:

— Нет, вы только представьте, что творит мой диетолог! Это не врач! Это машина для случайного генерирования рекомендаций! Послушай его советы! Он же сам себе противоречит! Он даже в постели издевается! Говорит «моя маленькая», и тут же виновато улыбается, будто назвал меня чужим именем!

Мужики отчего-то липнут к нашему Светику, словно загипнотизированные. И баек, с ними связанных, в загашники нашей соседки всегда была уйма. Я искренне любопытствовала. А что еще прикажете делать долгими зимними вечерами?

Когда Светик не баловала своим напористым присутствием, в нашем дворе было тихо-тихо. Курили, потягиваем крепкий чай, который Виктор заваривает первоклассно., глядели вверх на исполосованные шнуровкой туч горы или, наоборот, рассматривали бескрайнее море, начинающееся далеко внизу… В основном молчали. Такими вечерами отчего-то совершенно не хотелось разговаривать.

А утром снова всеобщий подъем. Такой ранний, что застав меня бодрствующей в такое время раньше, можно было с уверенностью утверждать, что я попросту еще не ложилась.

Вот и перезимовали. И даже почти перевесновали уже, когда место моей дислокации в очередной раз круто изменилось»

Отчего-то Артуру все эти описания представлялись в виде слайд-шоу. Воображение подкидывало моментальные фото описываемых событий и все Морские и не Морские Коты казались уже Артуру собственными давними знакомыми. Удивительная все-таки вещь — обмен словами. Погружаясь в чужое жизнеописание, как бы проживаешь эти события сам. А ведь, если задуматься, с какой стати? Ничего, кроме набора букв ты перед собой не видишь… Отчего же волнуешься так всерьез и совсем по-настоящему?

Артур усмехнулся запутанности собственных мыслей — заразился-таки от послания! — и принялся читать дальше.

«Одна из отличительный черт Виктора — он не пустословит. Началась подготовка к сезону, началась, как он и обещал, новая работа. И вот тогда-то я и стала коммивояжером. К тому же, переехала на Ай-Петри.

Вовсе не из-за того, что отсюда удобней скитаться. Просто на сезон к Лене с Виктором, как обычно, приезжают «отдыхайки». У меня был выбор — получить на время работы в личное пользование маленький домик-вагончик, стоящий среди своих собратьев на Ай-Петринском плато (этот домик давным-давно, еще со времен увлечения Виктора горными лыжами, остался в собственности моих МорскихКотов), или остаться в доме Морских Котиков, переехав вниз на веранду к хозяевам. Отгадай, что я предпочла?

Ух… Перечитала написанное. Ну я и накрутила. Начинаю об одном, а уплываю совсем в другое. Тебя при этом погружаю в третье, потому что многое из того, что оформляю в слова, наверняка искажаю и складываю о себе совсем превратное впечатление… Ты не запутался?

О своем комивояжорстве я, забывшись, так ничего конкретного и не написала. А между тем, тебе, как почитателю стратегий и технологий, это должно быть интересно… Представь себе на секундочку — действую без малейших планов, иду, куда глаза глядят, или куда ноги ведут (снова сами, ну до чего ж они у меня непослушные!:), а в результате — рынок покорен и сломлен. Ты должен меня ненавидеть — собственным примером я разбила все твои теории о необходимости планирования и организовывания.

Суть в следующем: Южный Берег Крыма кишмя кишит ресторанами, кафешками и кафешечками. И все они нуждаются во всевозможной расходной продукции — от блокнотов для официантов, папок для меню до шпажек для диссертов. С одной стороны — делов-то, пошел и купил. А с другой, когда привозят прямо к месту — покупать приятнее. Виктор каким-то образом умудряется очень дешево закупать всю эту ерундень, а я — разъезжаю-расхаживаю по кафе и барам, снабжая их необходимой продукцией. Все в выигрыше — кафе, потому что никуда не надо ехать, Виктор с Леной — потому что сбросили с себя проблемы сбыта, и я — потому, что имею довольно большой процент от продаж, и, что важнее, полную свободу действий. А точнее, воплощенную мечту: возможность оправданно путешествовать. Я исходила все закутки побережья. Изъездила все населенные пункты. Нехоженые тропки узнают меня по походке, а владельцы кафе и официанты — по нескрываемо счастливой физиономии.

А еще оказалось, что на лето у моих морских котиков открывается мелкая кафешка возле подъемника на Ай-Петринском плато. Так что далеко ходить для встречи с Виктором не приходится. Ежедневно в шесть вечера, возвращаясь на гору, я захожу в кафешку, сдаю выручку, рассказываю о событиях прошедшего дня. Сижу, откинувшись на спинку стула, пялюсь на туристов, курю и балдею. Ты даже представить себе не можешь, что за места здесь! Здешняя природа, это и красота и мощь, и заряд на сто лет вперед. Если б только ее не пытались испортить цивилизацией…

В результате — я практически счастлива. Если б не те несколько минут перед сном, что запускают в голову мысли о том, как было бы здорово, окажись кто-нибудь рядом. Я все-таки очень неправильная, да? С детства не умею получать удовольствие в одиночку. Увы, не во всех сферах это естественно. Вот, например, фильмы я могу смотреть только с кем-то, или ради того, чтоб потом кому-то пересказать. Или там, если песня попадется стоящая, я, пока не поставлю ее кому-нибудь понимающему, успокоиться не могу… Так и здесь. Такая красотища, такая головокружительная свобода действий — и ни одного зрителя, чтоб понять, оценить, насладиться вместе…

Впрочем, вру. Точнее, не договариваю. Верно, было бы сказать не «окажись кто-нибудь рядом», а «окажись рядом ты». Именно та. Понимаешь? Иногда шепчу тебе: «На, смотри! Смотри моими глазами, впитывай!» И тогда стараюсь не мигать и верчу головой во все стороны. Интересно, у тебя от этого никаких видений не случается?

Удивлен? Ну, конечно. Сражен наповал степенью откровенности. Раньше я не позволяла себе так явно демонстрировать привязанность. Прятала свою от тебя зависимость в самые дебри сознания и сама в нее ничуть не верила. А сейчас не могу.

Я скучаю по тебе. И это так трагично, так бесповоротно, и, вместе с тем, так чудесно. Послушай, ведь столько времени прошло! Ведь столько возможностей переключиться на других складывалось… А я вот оказалась такая страшно верная. Глупо отнекиваться от объективного факта, а мне уже надоело быть глупою… Ты действительно нужен мне…»