Книга Еще одна тайна Бермуд - Варвара Иславская

— Для меня это не хобби, а серьезные исследования.

— Но это же никому ненужная работа.

— Ты не разубедишь меня. Я все равно разовью дальше теорию Эйнштейна и Вернадского, и ничто в этой жизни не остановит меня! — И Флора твердо посмотрела на Эла, не осознавая, что решимость, светившаяся в ее зеленых глазах, придавала им необыкновенную красоту.

Неожиданно корабль качнуло, и Флора больно ударилась лбом о дверь.

— Ерунда! — успокоил ее седой старпом. — Мы сейчас проходим Ла-Манш. — Скорее, беги к иллюминатору. Такое зрелище нельзя пропустить!

— Побежали! — закричала Варгоша и, схвативши Флору за руку, потащила ее в трюм. — Пошли в твою каюту!

— Почему в мою? — удивилась Флора.

— Потому что оттуда ты во много раз лучше увидишь Ла-Манш.

— Да?

— Да! — с раздражением ответила Варгоша, удивляясь ее странному безразличию. Добрая была эта Варгоша. Несмотря на то, что она уже 20 с лишним лет ходила в морские научные экспедиции, она не утратила женственности, какой-то детской непосредственности и относилась к миру как к сказке, где всегда побеждает добро. У нее была большая дружная семья: сын, муж, мама, отчим и множество друзей. И каждому она считала нужным привезти какой-нибудь подарок из рейса. А себе — ничего. Эта добрая Варгоша с ежиком крашеных рыжих волос и восточными глазами необычайно согревало душу неопытной Флоры, и она чувствовала себя защищенной в незнакомой обстановке.

— Смотри в иллюминатор! — с каким-то придыханием сказала Варгоша.

Флора прильнула к иллюминатору и увидела море цветных огней.

— Здесь начинается железная дорога под Ла-Маншем, — сказала Варгоша.

Сияние огней было так близко, что Флора невольно прикрыла рукой глаза, но их яркий свет все равно освещал каюту ослепляющими бликами.

— Как солнечные зайчики! — засмеялась Флора и улыбнулась.

— Ну, наконец-то, ты засмеялась, — сказала Варгоша. — А то ходишь всегда такая мрачная и сосредоточенная.

— Просто появился первый повод для веселья, — ответила Флора, продолжая смотреть на переливание огней знаменитого Па-де-Кале, самой узкой части Ла-Манша. Огни таяли, становились все меньше и меньше. Их блеск уже едва достигал глаз, а Флора все смотрела и смотрела, как будто бы прощаясь с землей, с этой коричнево-черной, доброй и жестокой одной части суши.

— Все, — сказала Варгоша. — Теперь мы в Северном море. Смотреть больше некуда.

— Только водные просторы, — грустно сказала Флора. — Знаешь, Варгоша, я очень устала, а мне нужно еще немного поработать.

— Со своим волшебным ноутбуком?

— Да. Он многое фиксирует, и это пригодится для моей работы.

— Научная работа! — захохотала Варгоша! — Что за глупость!

— Не смейся над тем, что мне дорого.

— Прости, прости, меня, — опомнилась Варгоша, посверкивая своими темными глазами. — Но в твоем возрасте надо думать о мальчиках, а не о каких-то десятых измерениях.

— Они не обращают на меня внимания.

— Какие глупости!

— И все потому что я — толстая, — со слезами в голосе призналась Флора.

— Ты сама вбила себе эту в голову! Есть девушки, которых природа вообще лишила красоты, но…

— Но одарила умом!

— Нет, не умом, а мудростью принимать себя и любить такой, какая ты есть. Конечно, это общие и банальные слова, но от комплексов у девочек развивается логобоязнь.

— Какая еще «логобоязнь»? — не поняла Флора.

— Страх выражать свои мысли словами при полном блеске ума. Это такой комочек неуверенности, который не дает человеку говорить.

Флора не очень поняла Варгошу и поспешила перевести разговор на другую тему.

— Меня сейчас интересуют другие идеи.

— Какие? — осторожно спросила Варгоша.

— На основании теории Эйнштейна и Вернадского, я поняла, что время — это лишь еще одно измерение. Наши мозги трехмерны и не могут охватить все измерения. Откуда мы знаем, что земля сделала оборот вокруг солнца за 365 дней? А может быть, прошло больше времени или меньше? Мы ориентируемся лишь по длительности, которой просто не существует. Календари дали нам еще жрецы племени майя для того, чтобы людям было легче организовать свою жизнь: собирать урожаи, отсчитывать время. Но они не знали, что время зависит от скорости света.

— Ну, это уже пошел Эйнштейн, — улыбнулась Варгоша.

— Да, Эйнштейн. А дальше пойдет Вернадский с его информационным полем Земли, которое действительно существует.

— Правда? — усмехнувшись, спросила Варгоша.

— Да. А вы знаете, откуда берутся наши мысли? — Нет.

— Так вот никто этого не знает.

— При помощи новых технологий, друзья создали для моего ноутбука микроскопические датчики, которые позволяют мне связываться с микроструктурами окружающего мира. И результаты уже есть. Иногда на экране появляются странные образы, которые мне трудно расшифровать, но я пытаюсь, и иногда у меня получается.

— Что же ты видишь? — серьезно спросила Варгоша.

— Чаще всего просто точки, которые преобразуются в фигуры людей, но иногда на экране высвечиваются символы и значки, смысл которых невозможно понять. Нужно быть гением, чтобы распознать язык неподвластного нам мира.

— Но ты же в него уже вошла!

— Нет, я сделала всего лишь первый шаг.

— Ладно. Уже поздно. Завтра утром мы прибываем в город Киль и забираем оттуда американцев. Нам дадут деньги и выпустят на берег, — сладко позевывая, сказала Варгоша.

— Киль — это где родился наш российский император Петр III?

— Какая ты умная! Лучше думай о мальчиках. Здесь их целый питомник.

— Киль, Киль… — загадочно прошептала Флора.

Глава 4

Утро отметило себя шумом и гамом прибывающих иностранцев. Устав объясняться с американцами при помощи языка жестов, вспотевший капитан Николс вбежал в каюту Флоры и сказал, что приехали иностранцы и срочно требуется ее помощь.

— Пошли со мной! — сказал Николс и, схватив Флору за руку, потащил к трапу. Она вприпрыжку побежала за ним.

У трапа Флора увидела, как разноликие и разноцветные люди с трудом загружают тяжеленные тюки и металлические тары. Наши матросы пытаются помочь им, но поскольку общаться они не могли, то на трапе творился полнейший бардак.

— Вот, я привел вам переводчика, — с облегчением сказал Николс и отер пот со лба.

Иностранцы с улыбкой уставились на совсем смутившуюся шатенку с зелеными глазами, длинными волосами и немного тяжеловатой нижней частью тела, которая нисколько ее не портила.