Книга У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

– Так, скажи мне Дракончик, если не ты обидел тетушку Пью, так кто же тогда такой смелый? – недоуменно спросил я.

– А я знаю, – разыграл обиженную невинность Дракончик.

Я ему не поверил. Может, это конечно и не он, обидел тетушку, но уж точно знать должен, кто это сделал. Только уперся гад, теперь ни слова из него не вытянешь. Может у Ника Красавчега получится. Он скоро должен прийти.

Стоило мне о нем подумать, как дверь бара хлопнула и в зал вошел наш шериф Ник, по прозвищу Красавчег. Он огляделся по сторонам. Утром в пабе мало альтеров. Люди делом занимаются, им некогда время свое пропивать. Вот к вечеру здесь будет не продохнуть. Появится весь цвет Большого Истока. Возможно, Зеленый или Злой выползут из берлоги. Раньше они все время вместе зависали, но в последнее время что-то промеж них случилось. Теперь не разговаривают, хорошо хоть ядом друг в друга не плюются. Хотя могут. У Зеленого после «Протоки № 3» в организме повышенное содержание кислоты. А Злой сам по себе ядовитый. Ему для этого ничего делать не надо.

Ник Красавчег приблизился к нашему столику, плюхнулся на свободный стул, заложил ногу на ногу и нахально посмотрел на Дракончика.

– Что, Шу, попался таки? Судить тебя будем по всей строгости закона с прицелом на военное время.

– Какое военное время? Какой попался? Не берите мне на испуг, гражданин начальник. Я ни в чем не виноват, – не на шутку испугался Дракончик.

Он Красавчег только с виду такой добрый, а к типам сомнительным, способным на нехорошее, не просто строг, а предельно педантичен. Сказал посадит, значит посадит. Сказал расстреляет, значит пора читать отходную молитву.

– Военное время оно всегда идет. Потому что вся наша жизнь война. А по всем остальным вопросам, будь осторожен, Шу, потому что пока у меня никаких доказательств на тебя нет, но ведь будут. Что не может не успокаивать, – нахмурился Ник Красавчег, отчего стал неприятен. – Верно я говорю, преподобный?

– Так точно, подбрось и выбрось, – подтвердил я его слова.

– Так что гуляй пока, Дракончик. И не обижайся, если тетушка Пью захочет тебе отомстить. Мы ей сказали, что за бессонную ночь и траченные нервы ты ответ несешь.

– Но так же нельзя. Скажите ему, преподобный, – не на шутку испугался Дракончик.

– Нельзя, – согласился я. – Только вот и с гром-пакетом баловаться, да людей невинных обижать тоже нельзя. Так что выясняй с тетушкой Пью что можно делать, а что нельзя. Думаю у вас получится найти общий язык, подбрось да выбрось. А теперь свободен. Мечтаю, чтобы ты растворился, как можно быстрее, и не портил мне утро своим лживым лицом.

Дракончик хотел было что-то сказать еще, но обвел нас взглядом и убедился, что стоит воздержаться. Здоровье оно одно на всю жизнь, а тут можно его запросто потерять. Он вскочил, бросил десятку на стол и убежал, не оглядываясь.

– Где ты пропадал все утро? Почему я должен с подозреваемым работать? – сделав недовольное лицо, спросил я.

По лицу Ника забегали гримасы. Теперь сразу понятно стало, почему его Красавчегом назвали. Стоило ему начать кривляться, как все бабы его. Может, это магия какая. Хотя какая магия? Индивидуальность у него такая. У каждого альтера своя индивидуальность. Вот Красавчег бабам нравится умеет. Разве это опасное свойство. Но обычные люди считают, что да, поэтому и упекли Ника, как и всех остальных в Большой Исток. Правда, живется нам тут намного лучше, чем снаружи. Ведь здесь все свои. А там я себя чувствовал чужим, лишним среди толпы.

– Ты не поверишь, я вчера с такой девчонкой познакомился, – мечтательно вздохнул Ник, закатывая глаза в воспоминания.

– Вот избавь меня от подробностей. Не хватает мне еще этого для красоты ощущений. Итак, Дракончик все утро испортил, а тетушка Пью приперлась ко мне в семь утра и спать не дала.

Я провел ладонью себе по горлу, показывая где я видел весь этот мир с его проблемами. И для убедительности своих намерений добавил:

– Подбрось да выбрось.

– Ну, ладно, если ты не хочешь слушать про то, какой у тебя друг счастливый. То я тебе расскажу про другое, – радостно заявил Ник Красавчег.

Отчего-то чутье подсказывало мне, что разговор опять пойдет про женщин.

– Ладно, делись, что ты сияешь как начищенный пятак, – разрешил я, прихлебывая пиво из большой кружки.

Захотелось курить. Я достал трубку, старательно ее набил, поджег табак и затянулся. Крепкая зараза. Табачок из-за кордона мне Ванька Бедуин таранит. Куда не посмотри, весь мир вокруг него крутится.

– Я тут по дороге в «Зажигалку» такую девчонку видел. Огонь. Черненькая. Сиськи во, попа ВО! Ножки стройные. И я ее не знаю, – развел руками Ник Красавчег.

– И что тут такого удивительного? – поинтересовался я. – Ты, конечно, мужик видный, но в Большом Истоке женщин много.

– Да дело не в этом. Понимаешь, идет вся такая краля, принцесса из народа, а в руках чемодан тащит.

– И что? Подбрось и выбрось, чемодан – удивительное дело. Ты Красавчег ближе к телу, точнее к делу, – потребовал я.

Как бы я не старался показать, что новость мне не интересна, но отчего-то чемодан приковал мое внимание. Может у Ваньки Бедуина конкурент появился. Теперь чемоданами контрабанду таскать будет.

– Да тут не в чемодане дело. Вернее конечно в нем, но скорее в контрасте, – неожиданно выдал Ник.

– Теперь я понял, что ничего не понял, – зло заявил я. – Зеленого на тебя нет. Сейчас бы голову отгрыз за такие умные слова. Надо к народу поближе быть, да попроще, чтобы каждый орк с тремя классами образования и длинным коридором тебя понял.

– Я вот что имел ввиду, Крейн. Девушка вся такая принцесса, одета шикарно, все такое яркое, ухоженное. А тут чемодан. Ему лет сто еще в прошлом веке исполнилось. Весь такой потертый, засаленный, громоздкий, с большими ржавыми застежками. В общем, на какой помойке она откопала этот чемодан, один создатель знает. И теперь меня гложет вопрос. Зачем он ей потребовался, чемодан этот.

– Я тебе удивляюсь, Красавчег. Вроде мужик взрослый. Опять же шериф. А ведешь себя как мальчишка, подмышек не нюхавший. Ну если тебе так интерес раздуло, подошел бы к девушке и снял опухоль. А то весь день мучиться будешь, а ночью страдать.

– Прав, Крейн. Чертовски прав. Вот сейчас сижу и думаю. Правда, чего я не подошел. А ведь тогда прошел мимо, цепанул взглядом, удивился, но растерялся как-то, – озаботился сильно Красавчег.

– Стареешь, Ник. Подбрось да выбрось. Раньше бы ты не позволил себе такую роскошь, как растерянность. Подумаешь девушка. Ты когда в последний раз перед девушкой дар речи терял и превращался в слизень. На тебя это не похоже, Ник. Померь температуру, пока череп не взорвался.

– Прав ты, Крейн. Как всегда. Чего-то хватку теряю. Может, пора на пенсию.

Я прикончил кружку с пивом и задумался, стоит ли брать вторую. Или для одного утра один Гинесс это вполне достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым.