Книга Кёсем Султан. Новая загадка Великолепного века - Софья Бенуа

Впервые за три поколения османской династии воцарение султана не сопровождалось братоубийством. У покойного Мехмеда III к моменту его смерти, помимо Ахмеда, был еще один сын, девятилетний Мустафа. Хилый и болезненный, Мустафа страдал слабоумием, и, возможно, именно в силу этого обстоятельства Ахмед пощадил брата. Однако возможно, что Мустафу пощадили по другой причине: он остался единственным представителем династии по мужской линии помимо его брата Ахмеда, который был еще слишком юн, чтобы проявить свою способность зачать сына и преемника.

Путеводной звездой Ахмеда Первого была самая настоящая «звездная болезнь»: красивый мужественный мальчик, которого захваливали с детства все окружающие, взошел на Османский престол и почувствовал себя всемогущим. Первые годы правления только укрепляли в молодом султане эту мысль. В 1612 году 22-летний Ахмед I в грамоте польскому королю именовал себя следующим титулом:

«Султан Ахмед-Хан, Всепресветлейший, сын Великого Бога, Царь всех турок, греков, вавилонян, македонян, сарматов, Повелитель Большого и Малого Египта, Александрии, Индии, а также всех народов на земле Государь и Монарх, Господин и Светлейший сын Магомета, Защитник и Охранитель святого Грота Небесного Бога, Царь всех Царей и Государь всех Государей, Государь и Наследник всех наследников».

Вопреки всем своим громким и многочисленным титулам султан Ахмед I был капризным и не очень дальновидным правителем. Он часто менял советников и Великих визирей (и делал это по требованию гарема). В правление Ахмеда турки потеряли Закавказье и Багдад, подверглись первым набегам запорожских казаков.

В начале правления Ахмеда I Османская империя вела войну одновременно с Австрией и Ираном. Кроме того, продолжалось восстание в Анатолии, начавшееся еще при Мехмеде III (повстанцы контролировали значительную территорию). После продолжавшихся несколько лет боев восстание было жестоко подавлено. Воспользовавшись отвлечением османских войск на подавление восстания, иранский шах Аббас I изгнал турецкие гарнизоны из Азербайджана, Грузии и других территорий, доставшихся Османской империи по Константинопольскому миру в 1595 году. Впоследствии Аббас I нанес ряд поражений турецким войскам, пытавшимся вернуть утраченные территории.

В ходе войны с Австрией Ахмед I лично командовал армией в кампании 1605 года, которая завершилась взятием крепости Эстергом 3 октября 1605 года. 11 ноября 1606 года с Австрией был подписан Житваторокский мир, согласно которому османы отказывались от требования ежегодной дани с Австрии и признавали императорский титул Габсбургов.

Вы спросите, а где же все это время на заре правления Ахмеда была всемогущая некогда Сафие? Взойдя на престол, Ахмед отослал свою бабушку Сафие в Старый дворец, где она и жила безвыездно до самой смерти (которая последовала пятнадцать лет спустя). Таким образом, Сафие была вынуждена прекратить строительство мечети, которую она начала возводить на берегу Золотого Рога, и недостроенное здание вскоре стало ветшать и разрушаться, отданное во власть дождям и ветрам…

Почему же это случилось? Что стало причиной такой опалы царственной бабушки? Потому что у Ахмеда появилась своя собственная советчица – любимая жена Кёсем.

Праправнук Сулеймана Великолепного Ахмед I не был столь великолепным правителем, как его предок

Часть I. Махпейкер

«…Ты покинула гнездо, где выросла, и оказалась на ложе, которого ты не знаешь, с супругом, к которому ты не привыкла, так стань же для него землей, а он станет для тебя небом, стань для него ложем, а он станет для тебя опорой, стань для него рабыней, а он станет для тебя невольником.

Не приставай к нему, ибо тогда он возненавидит тебя, и не удаляйся от него, ибо тогда он забудет тебя, но если он приблизится к тебе, приближайся и ты, если же станет удаляться, удаляйся и ты и береги его обоняние, слух и зрение, и пусть ощущает он от тебя только приятный запах, и слышит от тебя только хорошие слова, и видит тебя только красавицей», – наставления мусульманской матери, фрагмент из книги «Умная жена» Ибн ‘Абд Раббиха аль-Андалуси.

Девочка с острова Тинос

…Эмине попала в гарем дворца Топкапы совершенно случайно. Да и в Константинополь, в семью матушки Озлём, набожной мусульманки, зарабатывающей на жизнь чтением молитв, она, дочка православного греческого священника с острова Тинос, попала по воле случая. Тогда, в 12-летнем возрасте, правда, она не носила доброе арабское имя Эмине (что значит «достойная доверия»), данное ей приемной мамой Озлём.

До Константинополя ее звали Анастасией, и жила она с отцом, матерью и тремя братьями в оживленном городке Хора на острове Тинос. Торговый городок был процветающим, Анастасия любила его мощеные улочки, шумный и многолюдный порт, переходящий в базар (на острове круглый год шла бойкая торговля сырами и мясом, винами и копченостями, шелками, специями и знаменитым тиносскими гранитом, зеленым и белым мрамором). Так случилось, что именно порт, в котором маленькая Настя проводила так много времени, знала каждый камень и каждую торговку фаршированными мидиями, стал ловушкой для 12-летней девочки. Зашедшие в порт османские корабли вероломно похитили средь бела дня несколько девушек, в их числе оказалась и Настя.

Дальше все было как в тяжком бесконечном сне: корабельная качка в сыром, остро и неприятно пахнущем трюме, шумный и хаотичный константинопольский порт, тысячи любопытных и равнодушных глаз на гигантском невольничьем рынке Эсирпазары… Анастасия случайно попалась на глаза пожилому Аллятин-бею, мелкому, отошедшему от дел чиновнику, который остановился как громом пораженный: перепуганная девочка на подмостках как две капли воды походила на его дочь Эмине, умершую от оспы много лет назад. Так Анастасия попала в дом Аллятина и его жены Озлём (кроткой, очень набожной с момента смерти единственной дочери женщины), приняла ислам и превратилась в Эмине. И продолжала жить там на радость старушке, даже когда Аллах прибрал старого Аллятина. Озлём часто повторяла своей воспитаннице:

– Ах, доченька! С тех пор как покойный муж привел тебя, я нарадоваться не могу! Малышка, ты – единственное, что держит меня в этом мире!

Младшая сестра матушки Озлём, Джефрие-хатун, была главной калфой в гареме падишаха. Однажды осенью она вдруг захворала, слегла и уже больше не встала, однако попросила у Его Величества привести к своей постели сестру – попрощаться с единственной оставшейся в живых кровной родственницей и положиться на ее праведные молитвы. Так беззвездным ноябрьским вечером в деревянную дверь жилища, где жили две женщины, молодая и старая, постучали стражники из дворца Топкапы с горящими факелами наперевес. «Что там такое?» – заволновалась и удивилась Озлём. – «Кто это там среди ночи?». А в ответ услышала, чуть приоткрыв дверь:

– Мы из дворца, матушка, мы пришли, чтобы доставить тебя в гарем.